От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. | Нина Владимировна Васильева, Виталий Богданов, Виктор Гаврилов | страница 31 | we-believe-russia.ru

Схожие взгляды в значительной мере были присущи и правящим кругам Франции^[225]. Несмотря на то, что формально между СССР и Францией сохранялись контакты по военной линии, однако конкретных результатов в сотрудничестве не было достигнуто. Советское правительство неоднократно на протяжении 1935–1936 годов ставило вопрос о заключении военной конвенции. Однако французское руководство всячески уклонялось от точных военных обязательств. Оценивая состояние франко-советских отношений осенью 1936 года, советский полпред в Берлине Я. З. Суриц писал М. М. Литвинову: «Франко-советский пакт дышит на ладан. Тем более что и в самой Франции все меньше и меньше его сторонников, даже и среди партий Народного фронта (в частности, и в радикал-социалистической, и даже социалистической)»^[226]. 17 февраля 1937 года полномочный представитель СССР в Париже В. П. Потемкин вручил французским представителям ответ Генерального штаба РККА на французский запрос о формах и размерах помощи, которую СССР мог бы оказать в случае нападения Германии на Францию и Чехословакии. В ответе содержался план, предусматривавший оказание помощи Франции либо путем выдвижения советских сухопутных войск к границам Германии через Польшу и Румынию, при условии их согласия, либо путем оказания морской и воздушной поддержки французским войскам в случае военных действий. Однако переговоры после нескольких встреч их участников прекратились^[227].

В свою очередь правительство США подталкивало Францию к соглашению с Германией. За океаном были известны нацистские планы завоевания мирового господства, которые в конечном счете таили в себе угрозу и для США, но в Вашингтоне полагали, что Германия не начнет наступления на западе, пока не уничтожит своего главного врага на востоке – Советский Союз^[228].

19 ноября 1937 года в Оберзальцберге Гитлер встретился с представителем английского правительства лордом Э. Галифаксом. Великобритания вступила в переговоры с Гитлером по вопросу, связанному с присоединением Австрии к Германии. Галифакс, назвав Третий рейх «бастионом Запада против большевизма», выступил за заключение «широкого соглашения», по которому Германия обязалась бы уважать целостность Британской империи, в свою очередь английское правительство предоставило бы ей свободу рук в Центральной и Восточной Европе^[229].

Приведенные в многочисленных исследованиях факты свидетельствуют: со времени образования двух очагов войны и вплоть до ее начала в 1939 году западные руководители не расставались с иллюзорной надеждой на то, что им удастся достигнуть компромисса с Германией, Италией, Японией, мирным образом преодолеть разногласия и откупиться от них частичными, второстепенными уступками, а также при возможности направить экспансию на Восток, против СССР.

В начале 1938 года напряженность международной обстановки в Европе еще более обострилась. Это было связано в первую очередь с решением нацистского руководства приступить к осуществлению первого этапа своей программы расширения «жизненно пространства» для Третьего рейха.

Первой жертвой германской внешней экспансии стала Австрия. 12 февраля 1938 года в Берхтесгаден по требованию Гитлера прибыл австрийский федеральный канцлер К. Шушниг, который подписал протокол (Берхтесгаденское соглашение), согласно которому австрийское правительство обязалось поддерживать германскую внешнюю политику, предоставить полную свободу деятельности австрийским национал-социалистам. Этот документ фактически предусматривал установление германского контроля над внешней политикой Австрии, легализацию деятельности австрийских нацистов, назначение ряда из них на ключевые посты, в частности одного из «фюреров» А. Зейсс-Инкварта – на пост министра общественной безопасности с правами полного и неограниченного контроля над полицейскими силами Австрии^[230].

Эти действия не вызвали осуждения со стороны ведущих западноевропейских стран. Премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен 22 февраля 1938 года заявил в парламенте, что Австрия не может рассчитывать на защиту Лиги Наций: «Мы не должны обманывать, а тем более не должны обнадеживать малые слабые государства, обещая им защиту со стороны Лиги Наций и соответствующие шаги с нашей стороны, поскольку мы знаем, что ничего подобного нельзя будет предпринять»^[231].

11 марта 1938 года германское руководство в ультимативной форме потребовало от австрийского правительства отменить референдум по поводу присоединения к Германии, назначенный на 13 марта, уйти в отставку и передать правление Зейсс-Инкварту. Одновременно была подготовлена директива на вторжение немецких войск в пределы Австрии. Австрийское правительство выполнило германские ультимативные требования. Однако это еще не означало оккупации страны, так как у Германии отсутствовал формальный повод для этого. Тогда Геринг по телефону вечером 11 марта отдал указание Зейсс-Инкварту, чтобы тот обратился к Германии с просьбой о «помощи» для установления в стране «порядка и спокойствия»^[232]. На следующий день, 12 марта 1938 года, германские войска вступили в Австрию. После этого было сформировано новое австрийское правительство из нацистов, которое приняло закон, объявивший Австрию «немецкой землей». Аншлюс Австрии произошел^[233].

В СССР сознавали опасность, которую таил в себе аншлюс. 17 марта 1938 года правительство СССР направило главам Великобритании, Франции, Чехословакии и США ноты с осуждением акта агрессии, совершенного нацистской Германией в центре Европы и создавшего опасность для ряда европейских государств, граничащих с агрессором^[234]. Правительство СССР было согласно приступить немедленно к обсуждению с другими державами в Лиге Наций или вне ее практических мер противодействия агрессии^[235]. В ноте от 24 марта английское правительство отвергло советские предложения. Такую же позицию заняли правительства Франции и США^[236].