Полюса притяжения - читать онлайн книгу. Автор: Елена Тодорова cтр.№ 28

— Да уж! — с задорным смешком соглашается Шахина, прикрывая губы лацканом кардигана. А потом спохватывается: — Кстати, у меня есть батончик. Хочешь?

— Нет, лучше не надо. Подожду. Ты давай, рассказывай, чем еще занималась эти две недели? В спортзал записалась?

— Нет. Думаю, все-таки уже после нового года.

— О, по поводу нового года! Мы же с ребятами решили насчет Карибских. Поставили бронь на коттедж с тридцатого декабря по восьмое января. Все наши летят. Один Рагнар так и не дал ответ. Но с ним, вероятно, все-таки облом. Он вечно со своей «ювелиркой» носится.

Яна сдавленно сглатывает и, отводя взгляд, неловко прочищает горло. Натыкаясь на пожилую соседку со стыдом за их с Мариной недавние насмешки, отражает ее вежливую улыбку.

— Я точно не смогу. Полечу домой, в Турцию. Ты же понимаешь.

— Ну, да. Я подозревала. Жаль. У тебя там, конечно, свой рай. Но компания… Дядя Мехмед, Йигит с этими своими набожными родителями… — угрюмо вздыхает Савелян. — С нами было бы в разы веселее.

Прикрывая грусть беззаботным смехом, Яна пытается успокоить сестру, и себя заодно:

— Честно говоря, за эти месяцы я по всем соскучилась. Так что совсем не расстроена. Даже наоборот. А с вами в какую-то из суббот еще встретимся.

— Супер! Приезжай.

— На этой неделе точно не получится. Говорю же, напряг со временем. Но вот на следующей, может быть, — ловит кисть сестры, отбивающую на голубой скатерти какой-то неопределенный ритм. Накрывая своей, мягко сжимает теплые пальцы. — Думаешь, я по тебе не скучаю?

— Не думаю, конечно.

— А как у тебя в целом дела? Все же нормально? Ну, кроме генерального…

— В целом, отлично! На работе, в том числе. Я новый проект веду. Вот как раз по нему после новогоднего отгула отправляют в Осло.

— Ого! Круто. Расскажешь, что за проект?

* * *

Даже если учесть свойственный послеобеденной Москве дорожный трафик, Рагнарин опаздывает более чем на час. Связываясь по селектору с секретарем, просит в телефонном режиме урегулировать вопрос с последней встречей.

— Лена, свяжись с приемной Демченко. Узнай, смогут ли они принять меня в районе шести. Я предупреждал Кирилла Андреевича, что из-за форс-мажора на производстве мой личный график сдвинулся. Он заверил, что задерживается и готов встретиться в любое время, но ты все же уточни у секретаря актуальность этого предложения. Не хочу звонить Демченко лично и давить на наши приятельские отношения.

— Конечно, Денис Витальевич. Это все?

— Да, все. Я жду.

Через несколько минут Лена заходит в кабинет с чашкой кофе.

— Предложение в силе. Кирилл Андреевич будет ждать вас «в шесть и даже в половине седьмого». Это точная цитата, если что.

— Отлично. Спасибо, Лена. И за кофе тоже. Сейчас закинусь и поеду. Документы готовы?

— Ну конечно. Вот, черная папка.

— Тогда можешь уйти пораньше сегодня.

— Прямо сейчас?

— Да. Ты свободна.

— Спасибо, Денис Витальевич!

Видимо, в ту же минуту сбежать у Лены не получается. Она снова вызывает его по селектору.

— Да?

— Денис Витальевич, к вам Наталья Ильинична.

— Впусти.

— Хорошо. До завтра, Денис Витальевич. Прекрасного вечера.

— До завтра, Лена.

Заканчивая разговор, машинально поднимается, чтобы встретить мать. Она пересекает обширную площадь кабинета с выдержанным темпом и природным изяществом.

— Здравствуй, дорогой.

Принимая ласку, наклоняется, чтобы в ответ обнять мать и подставить щеку для поцелуя.

— Здравствуй, мама.

Выпрямляясь, прощает и привычный визуальный осмотр на предмет физического и психологического состояния.

— Лена сказала, ты через десять минут уходишь.

— Да. Встреча с Демченко.

— А я хотела тебя в «Бодуран» пригласить. Давно мы не сидели, — последнее без какого-либо упрека.

У Натальи Ильиничны для этого слишком идеальные манеры.

— Извини, мам, сегодня точно не смогу. В офис уже не вернусь. А на вечер тоже есть планы.

Взгляд женщины набирает интенсивной пытливости. В какой-то момент и вовсе становится озадаченным.

— Планы — это хорошо, — крайне медленно протягивает она. А затем, напротив, начинает говорить быстро и несколько эмоционально: — Прости за прямоту, сын, но раз уж ты спешишь, не буду ходить кругами.

— Ого, как заходишь, мам, — беспечно усмехается Денис. — Кажется, так ты со мной класса с девятого не разговаривала.

— Возможно, — отводит взгляд в сторону, уже не скрывая обиду неясной для него природы.

Чем он обидел ее?

К счастью, Наталья Ильинична и в правду не любитель морочить голову ни себе, ни собеседнику. Подходит к сути:

— Позволь все же поинтересоваться, дорогой мой, почему свою девушку ты первым делом представил консьержу, а не нам с отцом?

Этот вопрос Рагнарина настораживает. Он не пытался делать из своих отношений тайну, но такой подход со стороны матери ему почему-то не нравится.

— Что это, мам? С каких пор ты наводишь справки о моей личной жизни?

— Господи, да какие справки, — не повышая голос, делает слабую отмашку рукой. — Сегодня находилась поблизости Серебрянической. Заехала к тебе буквально на час перед встречей с Галей, чтобы не шататься впустую по городу. Вежливо перекинулась парой фраз с консьержем. Он и похвалил «мою невестку», — сообщает с нажимом на последнее словосочетание. — Мол, какая милая, воспитанная, приятная, улыбчивая, красивая… — пытается звучать равнодушно, но голос на эмоциях становится слишком слабым. — Я просто обалдела, — это уже с апломбом, в сердцах прижимая к груди ладонь. — Как идиотка, стояла и хлопала глазами.

«Черт возьми…»

Денис планомерно переводит дыхание. Направляет на пышущую изумлением мать твердый взгляд.

— Прости. Я собирался в ближайшее время вас познакомить. Если, конечно, вы с отцом пообещаете не вести себя как снобы.

Глаза Натальи Ильиничны округляются.

— Это еще что за заявления? Я лишена всякого снобизма, в принципе, — искренне возмущается она. А встречая тот самый взгляд сына, заметно сникает. — Ну может, самую малость… Сейчас просто люди такие.

— Мам, послушай. У меня правда мало времени. Но, чтобы не оставлять разговор незаконченным… Яна не из наших кругов. Она вообще не из Москвы. Не из России.

— Не из России? — в какой-то момент неосознанно хватается за сердце, но голос не повышает. — Откуда же, позволь поинтересоваться?