Медленный яд - читать онлайн книгу. Автор: Гузель Магдеева cтр.№ 12

— У тебя из-за этого проблемы? — продолжаю допрашивать ее, но сестра трясется, мотая в ужасе головой.

— Нет, не было никакого аборта! Отстань от меня, уходи! Выдумала я, что ты на меня смотришь?

Я боюсь, что сейчас у нее может наступить приступ, и отступаю. Оставляю ее на кухне, а сама выхожу на балкон, чтобы передохнуть. Мысль о том, что моя сестра забеременела несовершеннолетней, не дает покоя. С той истории прошло почти двадцать лет, и если бы она родила, то сейчас ее ребенок мог бы уже учиться  в институте. Мне становится жарко, и я опускаюсь на деревянную табуретку, прислоняясь щекой к перилам балкона.

Кто же все-таки был отцом ребенка?

Я вздрагиваю, когда слышу грохот за спиной.

Заглядываю в кухню и вижу Лизу, которая держится за стол. Возле ее ног в разлитой луже — осколки стакана.

Смотрю на нее вопросительно, но она поджимает губы и уходит в кровать, оставляя все, как есть. Вот ведь дрянь!..

Молча сгребаю в совок битое стекло, едва не поцарапавшись, а потом насухо вытираю полы. Мама приедет в лучшем случае через два часа, и я не представляю, как дотянуть до ее прихода, не нагрубив сестрице.

Занимаю себя обедом: в пустом холодильнике почти нет продуктов, в ведре под мойкой — сморщенная картошка и одна луковица. Пожарив все, что нашла, раскладываю по тарелкам и иду за сестрой. Наверное, ей бы сейчас лучше бульон, но пусть уже этим озадачивается мама.

— Будешь есть? — спрашиваю Лизу, отвернувшуюся лицом к стене.

— Нет.

— Как хочешь.

Мне еда в горло тоже не лезет, а от запаха жареной картошки мутит — даже одежда пропиталась этим ароматом, точно я только вышла из столовки. Бессмысленно тычу в тарелку вилкой, а сама прокручиваю то, что говорила Лиза. Черт возьми, у кого в такой ситуации не возникнет опасных мыслей? Я пытаюсь вспомнить хотя бы одну ситуацию, когда Лиза и Кирилл были рядом. Как они реагировали друг на друга? Не знаю, не помню. Все, что связано с мужем, кажется зыбким, неправдивым. Будто я всю ночь до пяти утра читала книгу, переживая за героев, а теперь, отложив ее в сторону, отсеиваю, что произошло  со мной, а что — с ними.

Пятьдесят два дня назад мы должны были поехать с Кириллом в ресторан. Не  скажу уже, под каким предлогом я решила вытащить его проветриться — он целыми днями пропадал на работе, даже ночью умудряясь решать проблемы по телефону. Муж искал новое здание для расширяющегося офиса, я помогала ему, как могла.

Последние несколько лет я не работала, — так настоял муж. Мне нравилось встречать его вкусным ужином, наводить уют в доме, решать мелкие бытовые проблемы, ходить в спортзал… В общем, диплом лежал на полке, мама говорила, что я превращусь в домашнюю клушу, подруги завидовали моей беспечной жизни, где главной проблемой было, что приготовить на обед: курицу или говядину?

Казалось, что все плохое, случившееся со мной, осталось позади, и сейчас наступила пора пожинать плоды.

В шкафу давно дожидалось подходящего случая темно-зеленое платье по фигуре, и мы договорились с Кириллом, что я заеду за ним в восемь в новый офис, и мы вместе отправимся на ужин.

Мне нравилось, какими глазами на меня смотрел муж — всегда, точно в первый раз, и пусть через полгода ему должно было исполниться пятьдесят пять, женщины всех возрастов все еще обращали на него внимание, и выглядел он намного моложе. «Спортзал, правильное питание, молодая жена», — шутил Кирилл, когда ему об этом говорят.

… Мы созваниваемся с ним в три, в пять, а потом еще раз — в семь. Я говорю, что выезжаю, но он просит подождать — не успел решить все, что планировал. Я хмурюсь, вспоминая, что к нему должен был приехать сын друга, Илья, не так давно ставший компаньоном мужа. У Поддубного умер отец, и ему по наследству передается место в кресле.

Оболтус, который бросил институт, не доучившись полтора года, бабник и сопляк — именно таким я знаю Илью сейчас. В детстве нам нравилось играть вместе, и я старалась опекать самого младшего из компании, пока он не стал показывать свой ершистый характер, вечно доставая Лизу и Митю, которым всегда доверяли присматривать за нами, как самым ответственным.

Я все-таки выезжаю в то время, на которое мы условились изначально, решив посидеть возле офиса в машине. Подъехав, я занимаю свободное место и включаю сериал, дожидаясь, когда позвонит Кирилл.

Но кончается одна серия, начинается вторая, а он все молчит, и я начинаю кипятиться. Ну сколько можно работать, в самом деле? Выйдя из машины, обхожу ее по кругу, стукаю каблуком по колесам, а после все-таки отправляюсь в здание. Субботний вечер, здесь уже никого, только два окна на первом этаже светятся, освещая площадку перед машиной. Еще не темно, но рядом почти нет фонарей, и я чувствую себя неуютно.

На входной двери — домофон, но кто-то оставил выдвинутым ригель замка.

— Проходной двор какой-то, — захожу, поражаясь тишине. Слышно, как цокают каблуки туфель по кафельному полу, и больше — ничего.

Открыв дверь в первый кабинет, останавливаюсь. Мужа нет, и мне все это не нравится.

— Кирилл! — прохожу вперед, оглядывая пустое пространство, только два офисных стула возле окна и белый пустой стол. Справа в помещении есть карман, со встроенным шкафом, сворачиваю туда и замираю. Муж лежит лицом вниз, сжимая в ладони телефон.

— Кирилл, Кирилл! — неловко опускаюсь на колени, проклиная узкое платье, высокие каблуки, тяжелое ожерелье, которое бьет по шее и душит, словно кто-то затягивает его сзади, не давая мне дышать.

Переворачиваю мужа, стараясь не навредить ему, — вдруг упал неудачно, и его нельзя трогать? А самой страшно, что вот-вот наступит нечто неотвратимое, и это ощущение заполняет мозг, словно туман.

Я не переставая повторяю его имя, словно он может откликнуться, сказать что-то. Глаза Кирилла закатались под верхние веки. Я дергаю рубашку, расстегивая ее, припадаю головой к груди и пытаюсь услышать сердцебиение, которого нет.

— Господи, господи, Кирилл, я не знаю, что делать, ну помоги мне, пожалуйста, — бормочу, нащупывая сотовый. Набираю ноль-три, но сбрасываю, вспоминая, что с мобильного другой номер, а какой — никак не могу вспомнить. Трясутся пальцы, и мне кажется, что жизнь моего мужа уходит через них. Поскуливая, открываю приложение и кричу голосовому помощнику:

— Вызови «скорую помощь»!

А сама вспоминаю уроки первой помощи из автошколы и начинаю делать массаж. «Вдруг это вообще не сердце? Вдруг я его сейчас убью своей помощью?»

Разговор с оператором «скорой» запоминается только фрагментами — я снова кричу, постоянно отвлекаясь на то, чтобы вдохнуть воздух в рот мужу, и продолжаю надавливать ритмично на грудь, пытаясь завести его сердце.

Он же здоровый, Господи, вообще никогда ни на что не жаловался! 

Все двадцать минут, что к нам едет бригада, я не останавливаюсь. Когда фельдшер пытается оттащить меня, я огрызаюсь, отбиваясь.