Корделаки - читать онлайн книгу. Автор: Инга Кондратьева cтр.№ 42

– Читайте, читайте! Не томите! – корнет уже полностью загорелся возложенными на него обязанностями и самой этой таинственной историей.

Баронесса вопросительно посмотрела на Нурчук-хаира, тот кивнул.

– Его рука, – отметила баронесса. – Вот что здесь: «Сударыня! Обстоятельства принуждают меня к скорому отъезду. Когда вы будете читать это письмо, мы с Полиной Андреевной, по всей вероятности, уже покинем пределы губернии. Вы столько раз напоминали ей о своем родстве и предлагали услуги, что мы посчитали возможным…» Ну, надо же – «мы»! – возмутилась баронесса прочитанным. – «Будьте любезны принять на себя заботы о получении пошитого ей приданого и его доставке ко дню свадьбы. Он теперь определён нами точно, венчание состоится третьего октября. Вы приглашены. Можете избрать себе провожатого на ваш вкус. Заранее благодарен за хлопоты. Барон А. Т. Качинский. P. S. По просьбе Полины Андреевны посылаю вам цветы в знак её благодарности». От неё самой – ни строчки!

– Значит, он снова применил к ней силу, хотя пока лишь силу попечительской воли, – констатировал Нурчук-хаир уже знакомый с историей этого «опекунства». – Хорошо! Будем использовать оружие противника против него самого. Барон явно вынудил Полину Андреевну назначить точное число, чтобы у невесты не было больше никаких возможностей увильнуть от обещания.

– Невеста? Силой? – корнет узнавал обо всём этом впервые. – Это та девочка, что была на сеансе гадания? Баронесса, что же вы молчите? И тот ужасный старик, ваш родственник? О, боже! Зачем я дал вам слово о дуэлях, князь!

– Кстати о родстве, – не отвечая корнету, посмотрел на баронессу князь. – Как вы считаете, кто из вас двоих ближе Полине Андреевне? Вы или барон?

– Не поняла вашего вопроса, князь. Мы все состоим в каком-то двоюродном или троюродном родстве, но кто кому кем доводится – доподлинно не скажу, надо поднимать документы.

– Спрошу жёстче. В случае её внезапной смерти, кто будет наследовать девице Салтыковой?

– О господи! – Мария Францевна рухнула в стоящее позади неё кресло. – Вы думаете, всё зашло настолько далеко?

– Я думаю, что вам нужно беречь себя и относиться к происходящему с полной серьёзностью. Что за знак подала она вам этим букетом?

– Знак? – переспросил Корделаки.

– Да, – баронесса как бы оправдывалась. – Мы с Полиной Андреевной догадывались о возможных сложностях с перепиской и договорились о тайных знаках. Букет состоит из маргариток и лилий. Неотвратимая опасность от свадьбы.

– Вот и повод найден! Небеса благоволят к нам, – Нурчук-хаир, как истинный полководец предрекал сейчас исход битвы. – Собирайтесь в дорогу, господа! У вас есть недели две на обустройство личных дел. И, кстати, о переписке! Я бы хотел попросить кого-то из вас взять на себя ещё и обязанность летописца. Прошу писать мне из поездки в Варшаву пару раз в неделю, не реже, мне хотелось бы следить за происходящим. Как только будет готов гардероб невесты, вы выезжаете. Первыми явитесь вы вдвоём, господин Корделаки, и вы, сударыня. Вы посоветуете Полине Андреевне использовать изменившиеся обстоятельства. Раз барон ужесточил условия, то и она имеет на это право. Пусть она тоже выставит ему свое условие – раз он не желает ждать до конца месяца, то она сдержит свое обещание, но только третьего числа. Если по каким-либо причинам барон не женится на ней до полуночи в им самим назначенный день, она может считать себя свободной ото всех перед ним слов и обещаний. Я беру на себя обязанность сделать так, чтобы пребывание в замке в этот день стало для него невозможным. Вынудите Полину Андреевну произнести новое условие вслух при свидетелях, то есть – при вас! Он вынужден будет его принять. Вы, корнет, прибудете позже оглашённого условия и доставите барону предписание, от которого он вряд ли сумеет отказаться. Действуем согласованно, господа! Да поможет нам Бог!

* * *

Выезжая из Петербурга тёплым сентябрьским днём, небольшая кавалькада, состоящая из одной дорожной кареты и двух сопровождавших её вооруженных всадников, покидала городские улицы, наполненные мягким светом последних дней бабьего лета. Солнце пронизывало насквозь золотые листья кленовых лап, а за пределами города освещало пышные разноцветные шапки деревьев, сливающиеся на горизонте в сплошные ковры, покрывающие склоны холмов и равнины вдоль всего пути. Осень смешала все попавшие ей в руки краски и напоследок пестрела зелёным, жёлтым, багровым, рыжим и ярко-красным перед тем, как свести картину в монохромный чёрно-белый пейзаж зимы.

Времени у путешественников в запасе было достаточно, поэтому продвигались не спеша, останавливаясь на ночлег в местах живописных и удобных для проживания, а в путь отправлялись снова лишь при ясной погоде, позволяя себе дождливые дни пережидать под надёжной крышей. Но вот они миновали Лодейное Поле, и сразу стало заметно, как далеко они углубились на север страны. Зябкий воздух стал прозрачней, ночью заморозки сковывали редкие лужи и по утрам на них можно было колоть каблучком тонкий лёд. Баронесса не отказывала себе в этом детском удовольствии и наблюдала, как изо рта стали вырываться при дыхании клубочки пара.

Подъезжая к последнему городку, за которым начинались непролазные леса, путешественники застали момент, когда пошёл первый в этом году снег. В этом местечке ещё бок о бок проживали люди, горело множество огней, днём было шумно от детской беготни и можно было верить, что оно и везде так. А дальше подступало только лесное безлюдье, редкие хутора, болота, да дорога, ведущая к дому барона и озеру. Корнета решено было оставить здесь. Граф с баронессой всё чаще молчали, как бы уже вслушиваясь в тишину лесной дороги. Огромные белые хлопья устилали им путь.

– Помните, Серж? – лишь усаживаясь в карету спросила баронесса. – Условный знак – мой зелёный шарф, вывешенный за окно. Это значит, что барон согласен с условием, и вы можете въезжать.

– Да, да, мы же всё обговорили, – тоже от чего-то притихший корнет услужливо подтыкал плед, которым были укрыты колени Туреевой. – Вы не замёрзнете, сударыня? Мне бы только узнать, в каком доме вы заночуете.

– Ну, уж постарайтесь, голубчик, – она отняла его руку и тихо пожала. – Всё, прощайте. Сама я сделаю всё возможное, чтобы ночевать вместе с Полиной Андреевной, в замке. Где разместят графа – неизвестно. Вы только не лезьте на рожон, корнет. Не забывайте – вас послали с донесением именно к барону и ни к кому больше! Не выдайте нас. Трогай!

Они ехали до самых сумерек, и вот лес стал редеть, и справа от дороги выросла тёмная каменная громада, увенчанная островерхой крышей со шпилем. В воротах стояли двое стражников-слуг, в полумраке похожих друг на друга как две капли воды. Заслышав колокольчики, они отворили ворота, пропуская всадника и карету. Из дома с фонарём вышел их третий «брат-близнец», подав баронессе руку, помог ей сойти, и тут же увёл упряжку куда-то за угол.

– Постойте, голубчик! – крикнула Туреева ему в спину. – Я собираюсь ехать дальше!

Но в ответ прозвучало лишь молчание, и тьма сомкнулась, растворив в себе и слугу, и лошадь, и карету, и звук колокольчиков. Корделаки спешился и подошёл к баронессе, не выпуская из рук уздечки. На крыльце, освещённые со спины светом из распахнутых дверей, нарисовались два мужских силуэта – один длинный и вытянутый, другой округлый и приземистый.