Обещанная ему - читать онлайн книгу. Автор: Софи Вебер cтр.№ 19

— Привет, — Марко, как всегда, на месте.

Он улыбается и выглядит так, будто его жизнь вновь обрела смысл. Я понимаю его веселье. Все это время весь персонал жил в напряжении, не зная, что делать: то ли искать новую работу, то ли молиться, чтобы их хозяин поправился.

— Привет. Ты уже слышал новость?

— Конечно! Я даже приготовил ему обед, — хвастается Марко и останавливает свой взгляд на мне. — Это все ты, — серьезно говорит он. — Если бы тебя не было, он бы не поправился так скоро. Спасибо тебе.

Первое время я думаю, что он говорит несерьезно. Шутит, как и всегда, но Марко выглядит абсолютно серьезно.

— Я всего лишь была рядом, — зачем-то оправдываюсь.

— Я знаю, мышка. Поэтому он с нами.

Марко возвращается к готовке, а я принимаюсь за ужин. Мы разговариваем и перешучиваемся, а когда я заканчиваю ужин, на пороге кухни появляется тот самый врач, что просил меня побыть рядом с Ахмедом.

— Здравствуйте, — киваю ему.

— Здравствуйте, Виктория. Ахмед хочет видеть вас.

На мгновения я теряюсь. Он уже разговаривает? И он попросил позвать меня?

— Идите, в его комнате уже никого нет. Он выгнал всех, — добавляет врач с усмешкой.

Я киваю и, попрощавшись с Марко, иду наверх. По пути сердце снова начинает колотиться, как бешеное, а пальцы на руках и ногах покалывает от напряжения. Толкнув дверь в спальню Ахмеда, попадаю в ярко освещенную комнату: окно открыто настежь, а шторы отодвинуты на максимум, чтобы пропустить внутрь как можно больше света.

— Привет, — я в нерешительности останавливаюсь у кровати, с той стороны, с которой обычно сидела.

Ахмед лишь смотрит на меня. Ничего не говорит и не предпринимает попыток подсказать мне, как себя вести. Что, если он вспомнил всё, что я говорила и многое ему не нравится? Что в таком случае? Он отчитает меня?

Мысленно обругав себя за глупость, улыбаюсь и придвинув стул, сажусь рядом с кроватью.

— Как самочувствие?

— Брось, Вика, я полдня говорил этим докторишкам, что могу разговаривать и даже сидеть, но они в упор меня не слушали, давай поговорим о чем-то другом.

Его голос звучит на несколько тонов тише, чем обычно, но так же уверенно и, пожалуй, даже устрашающе.

— О чем? — робко спрашиваю, стараясь не смотреть ему в глаза, хотя почему-то понимаю, что жутко соскучилась по ним.

— Например, о том, что тебя заставило сидеть около меня столько времени.

Я пожимаю плечами.

— Попросил доктор.

— И ты согласилась?

— Да, а нужно было отказаться?

— Я помню, что сказал тебе, прежде чем попал в кому, — произносит он, и я решаюсь посмотреть мужчине в глаза.

В его взгляде нет ни капли раскаяния или сожаления. Он просто констатирует факт, а я корю себя за то, что размечталась, будто он узнает, что я сделала и вдруг станет относиться ко мне по-другому. Глупая, глупая Вика, корю себя в который раз за вечер и стараюсь скрыть разочарование. Я ведь знала, что так будет? Без сомнений. Я делала это из добрых побуждений, а не чтобы получить что-то взамен. Вспоминаю, как раздумывала над тем, как помочь ему, что сделать, чтобы ему было легче. Я ведь действительно не думала тогда, что его отношение ко мне как-то изменится. Так почему сейчас я хочу, чтобы это было так?

— И я.

— Почему после всего ты сделала это? Я слышал все, что ты говорила.

Чувствую, как мое лицо покрывается краской. Мысли путаются, не желая собираться в общую картинку и выдавать ответ. Я не знаю, что ему сказать. Что я сделала это, потому что добрая? Это ведь не так, просто… мне стало не по себе, когда я увидела его такого.

— Ты придумываешь ответ? — уточняет он.

— Нет, просто… я не знаю, почему сделала это. Увидела тебя таким… без сознания, в коме и подумала, что если я могу что-то сделать, то почему нет?

— И ты совсем не думала о Стасе? О том, что он заберет тебя, едва узнает, что я мертв.

Он чеканит каждое слово так, что мурашки пробегают по коже. Внезапно чувствую, что хочу, чтобы он лежал так же неподвижно, как и вчера, как сегодня утром. Так я смогла бы взять его за руку, крепче сжать ее и улыбнуться, что-то рассказать. Сейчас же я сжимаюсь, теряя дар речи и не зная, что говорить. Все слова будто вылетают из головы.

— Думала, — наконец, отмираю. — Но я сделала это ради того, чтобы остаться в доме и не попасть к нему.

— А почему? Из жалости?

Я даже не знаю, какое из его предположений хуже. То, в котором мне плевать на его состояние и я, пользуясь случаем, прикрываю свою задницу, или же то, что я его пожалела и осталась. Оба, кажется, будут обидны для него, но я не хочу врать.

— Я сделала это, потому что почувствовала, что должна. Когда-то я ухаживала так же мамой, я видела десятки людей, которым некому было помочь.

Делаю паузу, потому что мой голос срывается от воспоминаний. Перед глазами отчетливо проносятся картины того, что я видела в больнице: множество одиноких пациентов, которым некому поднести даже глоток воды.

— Помню мужчину, который лежал в соседней палате. Он был инвалидом: потерял ноги из-за ошибки врачей. Жена бросила его сразу, как узнала об этом и подала на развод. Дети поняли, что он никому не нужен.

Я замолкаю, решая поднять голову и посмотреть на него.

— Я сидела с тобой рядом, потому что сама того хотела, потому что ты нуждался во мне, а я могла сделать так, что ты очнешься. Неужели обида стоит человеческой жизни?

— То есть, ты обижена? — уточняет у меня.

Не хочу говорить ему, что его слова задели меня до глубины души. Не уверена, что он поймет это. Тогда он был прав: я согласилась уйти с ним, согласилась родить ему ребенка и мои мечты были глупостью. Урок я вынесла, но закрыть сердце от ударов не могу, потому что оно живое, потому что моя душа все еще со мной, а я верю в лучшее. И вижу в людях только хорошее, даже тогда, когда они совсем не такие.

— Я знала, на что шла, — едва заметно пожимаю плечами. — Мне не на что обижаться.

— Как видишь, планы немного изменились, — замечает Ахмед. — Придется подождать с ЭКО.

— Хорошо, — киваю.

Я и сама понимаю, что погорячилась, когда попросила Ахмеда в ближайшее время начать процедуру оплодотворения. Мое тело не готово к этому, как и разум.

— Пока я был в коме, слышал все, что ты говорила, Вика, — аккуратно замечает он. — Ты забавная.

— Рада, что смогла повеселить тебя.

— Я не веселился, — комментирует он. — Я хотел вернуться к тебе. Каждый день боролся с жизнью, чтобы услышать твой голос вживую.

Его признание неожиданно задевает какие-то ниточки внутри. Я чувствую, что мне становится сложно дышать, хотя внутренне повторяю себе, что мечтать не стоит. Это просто слова, слова и только. Я ничего не значу для него на самом деле и нужна ему только как сосуд для вынашивания малыша.