Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - читать онлайн книгу. Автор: Уильям М. Макговерн cтр.№ 95

Имея это в виду, в начале 119 г. китайская армия выступила с северо-запада страны и снова захватила стратегически важный район Хами. То, что китайцы смогли совершить этот подвиг без особого труда, вызвало переполох среди кашгарских государств, многие из которых настолько устали от бесконечных поборов со стороны гуннов, что пришли в восторг от перспективы снова войти в состав Китайской империи. Этим ощущением объясняется тот факт, что вскоре после захвата Хами царь Южного Гуши и царь Шаньшаня отправили в Китай посольства с просьбой присоединиться к империи на правах вассалов. Пока все шло хорошо, китайцы забыли, что день расплаты настанет, если северные гунны оправятся от неожиданного китайского наступления и смогут начать ответные действия. Это произошло в 120 г., когда гунны со своими союзниками, обитателями Северного Гуши, двинулись на юг, разгромили китайские войска в Хами и убили командующего, а вскоре после этого восстановили контроль над кашгарскими царствами, решившими разделить свою судьбу с Китаем.

Императору немедленно был послан меморандум с просьбой прислать на запад еще одну армию, чтобы она вступила в борьбу с гуннами, смыла позор предыдущих поражений и восстановила китайский контроль хотя бы в восточной части Кашгарии. Вопрос подробно обсуждался на госсовете, и в конце концов было решено, что цена очередного завоевания Кашгарии и даже повторного захвата Хами слишком высока. Поэтому лучшее, что можно было сделать, – это просто усилить гарнизон аванпоста в Дуньхуане и отправить туда военного коменданта высокого ранга, чьей обязанностью будет отбивать нападения гуннов на китайскую границу, но не мешать им контролировать Кашгарию.

Этот план был исполнен должным образом, но оказался не слишком удачным. Несмотря на присутствие специального военного коменданта и увеличение численности гарнизона, гунны продолжали свои набеги и наносили огромный урон китайским колониям, созданным неподалеку от границы. К 123 г. все стало настолько плохо, что потребовались радикальные меры. Либо эти приграничные колонии следовало оставить, либо Китай должен был снова пойти против гуннов и нанести им такое поражение, которое гарантировало бы мир на границе.

В тот момент трону был представлен меморандум, предлагавший принять один из трех содержавшихся в нем планов. Первый сводился к полному отказу от западных земель; второй состоял в том, чтобы сохранить эти колонии и для их охраны создать под командованием специального офицера новый гарнизон в городе Люжун. Третий – и самый радикальный план предполагал начать очередную крупную кампанию против северных гуннов с целью полного разгрома их военных сил. В пояснениях к предлагаемой кампании против северных гуннов не было ни слова о шаньюе – номинальном господине всех гуннов, речь шла только о царе Хуянь, который обитал в Джунгарии. Такое упущение знаменательно, поскольку нам известно, что хотя пост северного шаньюя еще существовал, центральная власть у северных гуннов заметно ослабела, и подчиненные «цари» уже присвоили себе прерогативы независимых суверенов.

Меморандум вызвал долгие споры в Большом совете, где должным образом изучались достоинства всех трех вариантов. Когда сторонники и противники оборонительной и наступательной стратегии сказали свое слово, было решено принять второй, или компромиссный, план, который был полуоборонительным-полунаступательным. Люжун, расположенный в Южном Гуши, требовалось заново оккупировать и передать под начало специального представителя (чаньши), имевшего в своем распоряжении гарнизон из 5 тысяч воинов. Основная обязанность этого представителя состояла в том, чтобы отбивать атаки гуннов на китайскую границу, но, кроме того, он отвечал за ведение дипломатических переговоров с местными кашгарскими царствами, если таковые потребуются.

Учреждение поста чаньши могло бы не иметь особенно большого значения, если бы не человек, которого для этого выбрали. Бань Юн был сыном великого Бань Чао. Этот военачальник унаследовал от отца множество талантов. Как и его отец, он выжимал максимум из каждой возможности и так же, как отец, никогда не стеснялся отойти от буквы предписаний, полученных от центральной власти.

Ему без особого труда удалось взять Люжун и обосноваться там. После того как эта задача была решена, ожидалось, что Бань Юн будет играть пассивную роль и просто стараться пресекать возможные атаки гуннов. Но такое поведение явно противоречило энергичной и деятельной натуре Баней. Несмотря на то что Бань Юн завладел этой обособленной крепостью в Южном Гуши, большая часть царства по-прежнему была оккупирована войсками гуннов, и сам царь оставался лоялен гуннской власти.

Не дожидаясь, когда гунны решатся напасть, Бань Юн сразу же после своего назначения (123 г.) собрал 10-тысячную армию, состоявшую в основном из местных сторонников Китая из окрестных районов, и пошел против объединенной армии гуннов и Южного Гуши. В последовавшей затем битве китайцы одержали безоговорочную победу. Гунны были отброшены к северу от Небесных гор (Тянь-Шаня), а 5 тысяч солдат из Гуши попали в плен. Вслед за этой победой Южный Гуши разорвал клятву верности гуннам и снова перешел под китайскую юрисдикцию. В том же году цари Шаньшаня и Кучи вместе с несколькими другими князьками помельче добровольно восстановили статус вассалов Поднебесной империи, так что Китай в очередной раз стал господином всей Восточной и значительной части Северной Кашгарии.

Добившись такого заметного успеха, Бань Юн мог бы спокойно почивать на лаврах, в особенности учитывая, что он сделал гораздо больше, чем от него ждали. Но, помня о подвигах своего отца, он решил пойти дальше. Полностью проигнорировав тот факт, что императорский совет отклонил план нападения на главный плацдарм северных гуннов к северу от Тянь-Шаня, Бань Юн в следующем же 125 г. решил повести армию в этот регион.

Однако первым препятствием на его пути были не сами гунны, а их союзники, обитатели царства Северный Гуши, расположенного сразу же к северу от Небесных гор, поскольку победа над этим царством могла значительно ослабить власть гуннов. В этой кампании китайцы снова добились успеха. 8 тысяч воинов противника были убиты или взяты в плен. Среди пленных был и сам царь, и один высокопоставленный гуннский сановник. Большую часть пленных предали смерти, а царя и знатного гунна отвезли на то место, где шесть лет назад был убит китайский военачальник, и казнили, после чего их головы отправили в столицу Поднебесной на всеобщее обозрение.

Как всегда в подобных случаях, царству Северный Гуши позволили сохраниться как отдельному образованию, а его трон занял один из местных князей, присягнувший на верность Китаю. Однако Бань Юн хотел иметь абсолютную уверенность, что это царство больше не нарушит клятву, данную Поднебесной, и не присоединится к гуннам. С таким прицелом он настоял, чтобы в 126 г. войска Гуши присоединились к нему в нападении на царя Хуяня – верховного властителя гуннов в Восточной Джунгарии.

В результате этого нападения царь Хуянь был разбит, и ему пришлось спасаться бегством, а китайцы захватили много добычи и тысячи пленных. Среди пленных был племянник шаньюя – верховного владыки всех северных гуннов. Бань Юн не был особенно кровожадным, но он настоял, чтобы этого принца казнили, и сделал это собственноручно новый царь Северного Гуши. Идея Бань Юна состояла в том, что после этой казни между повелителем гуннов и монархом Гуши возникнет личная вражда, которая не позволит двум правителям снова объединиться для нападения на Китай.