1918 год: Расстрелянное лето - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Тюрин cтр.№ 24

– Погодите! А Татьяну Владимировну вы тоже забыли?!

– Знаете, я рад, что мы с вами встретились. Вот вы мне про меня и расскажете. Все что знаете.

Мешочники после моих слов переглянулись и громко засмеялись. В следующее мгновение у меня в руке оказался кольт, направленный в лоб одному из спекулянтов. Смех резко оборвался. Лица спекулянтов вытянулись и начали бледнеть.

– Что, весело?

– Мы это… Мы ничего такого…

Я убрал пистолет и повернул голову в сторону своего знакомого незнакомца.

– Вы так и не представились.

– Нетлин Семен Евграфович. Служу старшим приказчиком у батюшки Татьяны Владимировны. Понимаете… много я вам не расскажу, так как мы с вами виделись всего пару раз и то мельком.

– Вадим Андреевич! – раздался громкий голос барона из другого конца вагона. – Где вы там?!

– Извините, мне сейчас надо идти, но потом я подойду к вам. Если что… – я бросил многозначительный взгляд на мешочников, которые сразу отвели глаза, – не стесняйтесь, обращайтесь.

Не успел я так сказать, как сзади почти вплотную ко мне подошел грузный мужчина. Привычка отслеживать и анализировать все вокруг себя дала мне эти сведения, как и то, что это был еще один мешочник. Меня обдало сивушным запахом и луком:

– Ты хто такой храбрый будешь?!

Судя по тому, как напряглись его подельники, они сейчас выжидали, как будет развиваться ситуация. Оружия у них не наблюдалось, но ножи за голенищем наверняка имелись. Получить нож под ребро мне никак не хотелось, а значит, надо было быстро и эффективно разрешить сложившуюся ситуацию. Драться в небольшом пространстве намного сложнее, поэтому приемы должны отличаться максимальной скоростью, точностью и эффективностью. Резкий удар затылком в лицо противника заставил его вскрикнуть и отшатнуться. Правда, своей воинственности здоровяк не растерял и попытался с размаху врезать мне своим кулачищем. Вот только бил он уже в пустое место, зато мой кулак стремительно врезался ему в живот. Мужик согнулся пополам, побагровел и широко раскрыл рот, пытаясь вдохнуть. Удар коленом в челюсть поставил точку в нашем поединке, опрокинув мешочника на грязный, заплеванный пол вагона. Я резко развернулся к его продолжавшим сидеть приятелям. Не знаю, что они увидели на моем лице, но невольно подались назад, при этом автоматически выставили вперед руки, как бы защищаясь. За моей спиной тяжело ворочался, оглашая воздух стонами, их подельник – пример того, что этот мужчина, несмотря на свой благопристойный внешний вид, скор на расправу.

– Знаете, чего мне хочется? – спросил я их.

– Как мы могем такое знать, господин хороший? – услужливо-заискивающий тон чуть ли не патокой разлился в их голосах.

– Устроить для вас, мужики, пролетарский суд, без суда и следствия, – при этом я снова выхватил пистолет, заставив спекулянтов мелко задрожать, – но так как я человек тихий, спокойный, с тонкой душевной организацией, то убивать вас прямо сейчас не буду. Сейчас уйду, а когда приду снова и увижу вас здесь, то… Надеюсь, вы все хорошо поняли?

– Да, господин! Все, как есть, поняли, ваше благородие! Сичас уходим! Прямо сичас! Не извольте беспокоиться, господин! – зачастили спекулянты.

Развернувшись, чтобы уйти, я увидел, что избитый мешочник встал на четвереньки. Сильный удар ногой по ребрам снова опрокинул его на бок, заставив дико взвыть.

Вернулся я уже спустя полтора часа. Несмотря на то, что народ в вагоне сидел на узлах и мешках, а то и на полу, места сбежавших мешочников никто не решился занять. Сейчас семья Нетлина и пожилая пара сидели, очевидно, как и прежде, пока их не потеснили спекулянты.

– Господа и дамы, извините меня за то представление, что я тут устроил. Только по-другому с этой породой граждан разговаривать бесполезно.

– Вы все сделали правильно. Хамов так и надо укрощать, – высказался пожилой мужчина, затем он встал. – Честь имею представиться. Надворный советник Гоголев Илья Васильевич. Моя супруга – Елизавета Яковлевна.

Я щелкнул каблуками и в свою очередь представился:

– Очень приятно. Вадим Андреевич Беклемишев. Поручик.

– Вы присаживайтесь, господин поручик. Мы немного потеснимся.

– Спасибо. Семен Евграфович, – обратился я к приказчику, – я вас слушаю.

– Да я совсем немного знаю. В первый раз вас увидел, когда…

Любовная история, которую мне рассказали, была стара, как мир, вот только теперь она касалась меня лично. Жил в России очень богатый купец-промышленник Ватрушев, о таких людях пролетарии позже придумали стихотворную фразу: «…владелец заводов, газет, пароходов», которая со временем стала крылатой, и было у него две дочери. Старшая, Татьяна Владимировна, как-то встретила поручика на балу, куда он получил приглашение после выписки из госпиталя. Как оно бывает, между молодыми людьми внезапно вспыхнула любовь, вот только на Таню у ее отца были совсем другие планы. Девушка, будучи чистой и невинной, долго не решалась убежать с любимым мужчиной, но когда царь отрекся, начались брожения в народе, Ватрушев решил на время уехать из России, забрав с собой семью. Близкий отъезд и, возможно, навсегда расставание с любимым придали девушке уверенность. Таня и Вадим укрылись на даче его тети, проживавшей в Москве. Отец начал ее поиски, но тут в народе начались волнения, которые постепенно перешли в вооруженные столкновения, участились случаи мародерства и уголовных преступлений. Ватрушев, понимая, что каждый следующий день может стать для него последним, забирает жену и младшую дочь и уезжает. Когда любовный дурман схлынул, Татьяна решила навестить отчий дом, но приехав, вдруг узнала об их отъезде от привратника, оставленного охранять хозяйский дом. Девушка очень испугалась и огорчилась, узнав, что осталась одна, и по совету привратника поехала в дом Нетлина. В этот раз ее сопровождал любимый мужчина – поручик Беклемишев.

Старшего приказчика, им и был Нетлин, хозяин оставил, чтобы завершить все оставшиеся дела, но главное, чтобы продолжал поиски его дочери. Для этого он выделил ему немалую сумму. Вот только полиция уже ничем не могла помочь, так как ее практически не существовало, а к кому еще можно обратиться в этом сошедшем с ума городе – он просто не знал. Когда Таня пришла, Нетлин очень обрадовался ее приходу, так как теперь у него были развязаны руки, и он мог уезжать с чистой совестью. Как ему было приказано хозяином, он отдал порученные ему деньги девушке в руки и предложил посадить ее на пароход, пока есть такая возможность. Таня сама видела, что тот привычный мир, в котором она жила, исчез. Одни из знакомых, кого она знала, бросая все, бежали либо на юг, либо за границу, другие приняли революцию и теперь заседали в каких-то комитетах, произносили речи, а одна из ее лучших подруг даже пошла бойцом в красный отряд. Каждый день новости становились все хуже. Среди людей пошли слухи, что народ, разделившись на белых и красных, уже где-то начал воевать, но здесь в городе было не менее страшно. Громили склады, взламывали магазины, грабили квартиры буржуев. На улицах стали находить раздетые трупы. Уголовники, после того как большевики упразднили полицию, открыто начали грабить и убивать, так как отряды наспех сформированной народной милиции, ничего не понимая в розыске преступников, могли только тупо патрулировать улицы. Тане было страшно, и она очень хотела выбраться из этого хаоса, вот только Вадим, неожиданно встретив кого-то из своих боевых товарищей, загорелся идеей войны с большевиками. Он стал много говорить про защиту родины и почти не слушал доводы девушки, предлагавшей уехать ему в Швецию, к ее отцу, тем самым отдаляя ее от себя. Когда на следующий день Беклемишев ушел на какое-то тайное собрание, она отправилась к Нетлиным. Ей хотелось, чтобы ее пожалели, проявили участие, но только она вышла на улицу, где находился дом старшего приказчика, как у его входа остановились две пролетки, из которых вылезли вооруженные люди и зашли к Нетлину. Таня испуганно ждала, когда те уедут, но прошло не менее двух часов, когда они вышли из дома с саквояжами и узлами и, наконец, уехали. Превозмогая страх, она осторожно, с оглядкой зашла в дом, где ее встретило дрожащее от страха семейство. Был ли это бандитский налет или пролетарская конфискация, Нетлин на этот счет ничего вразумительно сказать так и не смог, будучи в шоковом состоянии. Впрочем, граждане нового мира, перед тем как ограбить, представили несчастному главе семейства бумагу-мандат с синей печатью и заявили, что изымают все ценности, нажитые нечестным трудом, в пользу молодого большевистского государства.