1918 год: Расстрелянное лето - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Тюрин cтр.№ 69

– Револьверы на пол. Ногами толкнули их ко мне, – негромко скомандовал я.

Как только оружие прогрохотало по полу, я подал новую команду:

– Легли на пол. Руки за голову.

Прямая опасность исчезла, и я снова скользнул уже более внимательным взглядом по комнате, которая, несомненно, являлась кабинетом местного криминального авторитета. Вот этого, сидящего за письменным столом, довольно крепкого на вид старика со злым, волчьим взглядом, зато сидящий напротив него был мой старый знакомый, Абрам Моисеевич. Проигнорировав грозный взгляд главаря, я обратился сразу к антиквару:

– Как знал, что увижу вас здесь, Абрам Моисеевич. Что, жадность заела? Решили деньги обратно вернуть?

Не дав ему ответить, в разговор вступил старый бандит.

– Что с моими парнями?

– Убил.

– Убил? – не поверив, переспросил меня старик. В его глазах мелькнул страх, который почти в ту же секунду сменился дикой злобой. – Как?

– Ручками. И тебя убью, дай только повод. Так что вы оба от меня хотели?

Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза, потом старик не выдержал, отвел взгляд и вместо того, чтобы ответить мне, неожиданно обратился к старому еврею:

– Ты прав, Абрам, непрост он оказался. Ох, непрост мальчишечка, непрост.

– Похоже, разговора у нас не получается, – решил я подтолкнуть к конкретному разговору старого бандита.

– Да погоди ты, не торопись, мил человек. Вон стул стоит перед тобой. Садись, потолкуем, – старик изобразил улыбку, больше напоминающую оскал волка, и сделал приглашающий жест рукой.

– Говорите, что нужно, а потом я пойду. Начнем с тебя, антиквар.

Старый еврей не стал отвечать, просто отвел глаза. Причем не от стыда, а от страха, чтобы не раздражать лишний раз человека, который держит твою жизнь на кончике пальца, упирающегося в спусковой крючок. В отличие от него, главарь великолепно держал себя в руках.

– Ты бы все же присел, мил человек, разговор может длинным оказаться.

– Может, хватит, старик, языком попусту болтать.

– Ишь невежливый какой! Ладно, пусть будет по-твоему. Давай будем знакомиться, а затем и к делу перейдем. Зовут меня Савелий Лукич. А тебя как звать-величать, мил человек?

– Это лишнее.

– Как знать, как знать. Вот гляжу я на тебя, мил человек, и все понять не могу, кто ты есть. Вроде обличьем ты как бы офицер, и обхождения в тебе воровского нет, да и по фене не ботаешь, значит, не урка, зато по масти – самый что ни есть настоящий убивец. Жиган, что ли, будешь? Из новых? – сейчас в голосе главаря звучало брезгливое любопытство.

Из объяснений Воскобойникова я знал, что старые воры-законники считали себя носителями воровской идеи. Прошедшие царскую каторгу и арестантские роты, воры жили по своим законам и традициям, а неожиданно появившиеся в их среде жиганы стали для них явлением новым и во многом непонятным, так как среди них были самые разные люди: белые офицеры, анархисты, красноармейцы, приказчики и чекисты.

– Много будешь знать, старик, скоро помрешь.

– Не надо меня пугать, мил человек. Меня смерть своим крылом несколько раз касалась, поэтому страх давно уже умер в моей душе. Вот скажи мне, мил человек, не ты ли Креста с подельниками положил на Банкетной?

– Если и я, то что?

– Крест мне вообще не интересен. Шлепнули его – и ладно. Мне интересно то, что вы там взяли.

– Твоей доли там нет.

– Хм. Доли нет, говоришь? Это как сказать. Пока ты мне вот что скажи: что вы там еще взяли, кроме того, что скинули Абраму?

– Пустой разговор.

– Не скажи. Очень даже не пустой, а даже очень интересный. Теперь скажи мне, Василий Иванович Чапаевский, что ты в Москве делаешь? Или лучше тебя звать Вадимом Беклемишевым?

Они уже были покойниками в тот самый момент, когда я только переступил порог этой комнаты, просто этими словами старый главарь ускорил свою смерть. В следующую секунду ствол был направлен в голову старого бандита.

– Нет человека – нет проблем.

Лицо бандитского главаря застыло, закаменело, он даже толком не понял, что сказал этот человек с холодным взглядом, но звериным инстинктом понял, что сейчас умрет. Привыкший к власти, покорности и страху других людей, он неожиданно почувствовал тоскливую обреченность неизбежной смерти. За секунду до своей смерти. Он уже не видел и не слышал, как дико заорал перепуганный до смерти старый еврей:

– Не стреляй!! Библия!!

Секунда, и я принял решение, мгновенно сместив ствол в сторону лежащих на полу бандитов, которые только начали приподниматься, и дважды нажал на спусковой крючок.

– Абрам, на выход! – скомандовал я, подбегая к двери.

Испуганный до смерти, старый еврей безропотно вскочил с кресла и довольно живо засеменил к двери. Не дожидаясь его, я толкнул дверь и выскочил в коридор. Никого, только четыре трупа бандитов, изломанными куклами лежащие на полу. Быстро спустившись по лестнице, я вбежал в мастерскую. Она, как и ожидалось, оказалась пуста. Дождался антиквара, после чего мы выскочили на улицу. Воскобойников уже ждал нас с извозчиком в начале улицы. Правда, вид у «водителя кобылы» был невеселый, так как бедолага подумал, что попал в бандитскую разборку. Улица, и так не сильно оживленная, была практически пуста. Услышав, пусть и не громкие, выстрелы, народ, зная, чья здесь находится штаб-квартира, и не желая иметь к этому никакого отношения, быстро попрятался. Мне уже было известно от Воскобойникова, что сейчас в городе действует больше тридцати крупных банд, не считая грабителей, воров и жуликов всех мастей, которые наводнили город, прибыв из мест заключения. Полицию упразднили, а вместо них появились рабочие и солдатские патрули, которые только и делали, что бестолково ходили по городу, как сказал мне бывший полицейский.

Спустя пятнадцать минут я расплатился с извозчиком, который с радостным удивлением вытаращился на десятирублевую купюру, так как по нынешним временам с ним могли расплатиться пулей. Дальше мы уходили дворами. Спустя десять минут нам пришлось остановиться, так как ноги не держали старого еврея.

– Не… могу больше. Сейчас… упаду.

– Абрам, тут трактир за углом. В ста шагах. Дойдешь? – спросил его Воскобойников, настороженно поглядывая по сторонам. – Посидим, отдохнем.

Еле дыша, антиквар кивнул головой и срывающимся голосом сказал:

– Дойду… Иван Николаевич.

Минут двадцать мы сидели в трактире, пили чай, пока старый антиквар приходил в себя. Когда он перестал хвататься за сердце, а его лицо приобрело нормальный цвет, мы все втроем отправились в… бордель, чем сильно смутили Абрама Моисеевича, так как посещение дома греха было первым в его жизни. Во-первых, он находился неподалеку, а во-вторых, у Воскобойникова и там оказались хорошие знакомые, которые нам без всяких вопросов за сотню рублей предоставили отдельную комнату.