1918 год: Расстрелянное лето - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Тюрин cтр.№ 76

– Катя! – крикнул я и помахал рукой.

Она еще не успела что-либо понять, как извозчик при виде открывшейся его глазам картины, не желая ехать дальше, сразу направил лошадь ко мне.

– Что здесь случилось? – голос ее звучал взволнованно и тревожно.

– Вам надо быстро отсюда уезжать.

– Погодите! А выступление?

– По дороге объясню, – быстро сказал я, забираясь в коляску.

Вслед за мной залез в пролетку Воскобойников и вежливо поздоровался:

– Здравствуйте, барышня.

– Езжайте туда, откуда приехали! – скомандовал я извозчику, который повернул к нам в этот момент свое бородатое лицо. Извозчик, похоже, не только оценил наше благосостояние, но и классовую принадлежность, поэтому ответил соответственно:

– Как скажете, господин.

Не успел извозчик развернуться, как Катя решительно сказала:

– Я хочу знать! Извольте объясниться!

– Барышня, разве вам мало было той картины, что вы только что видели, – стал успокаивать ее Воскобойников. – На мостовой трупы. Чекисты вяжут бандитов. Что тут еще объяснять?

– Вы забыли самое главное сказать, Иван Николаевич. Это были бандиты из банды Сашки Окаянного, – дополнил я его слова.

– Вы уверены? – теперь голос девушки звучал уже не так напористо.

– Более чем уверен, – уже ответил я девушке.

– А мои музыканты?

– Думаю, что им на вечер хватит пятидесяти рублей, которые я им дал.

– Не понимаю.

– Как только стало понятно, что эти бандиты приехали за вами, я оставил вашим музыкантам деньги, после чего мы стали ожидать вас на улице.

– Откуда у вас такая забота обо мне? Кто вы вообще такие, господа?!

– Вам не нравится, что вам дважды спасли если не жизнь, то честь?! Так мы можем расстаться. Только скажите извозчику, куда вас отвезти.

– Извините. Сказала, совсем не подумав. И не смотрите на меня так! – в ее голосе звенело раздражение.

– Я не знал, что на вас запрещено смотреть. Извините, – и я стал демонстративно смотреть поверх ее головы. – Так куда вас отвезти?

– Не знаю! Я уже совсем ничего не знаю! – сейчас в голосе девушки слышались отголоски истерики.

– Иван Николаевич, где тут поблизости можно спокойно посидеть?

Вдруг неожиданно на мой вопрос ответил извозчик:

– Ежели господа не побрезгуют, то тут сразу за биржей на Суконной, на спуске, есть трактирчик. Мы, когда при деньгах, завсегда там кушаем. Разносолов там нет, но готовят вкусно. Савелий Степанович, хозяин заведения, очень хороший человек. Уважение к людям имеет.

– Вы как? – и я посмотрел на девушку.

– Я согласна.

– Поехали. С меня ужин, господин извозчик, – так шутливо назвал я «водителя кобылы».

Извозчик обернулся:

– Не шутите, господин?

– Не шучу.

– Эй, залетная, пошла!

Иван Николаевич заказал себе зеленых щей и жареной рыбы с картошкой, а мы с Катей ограничились мясным рагу с лапшой. К водочке, в качестве закуски, мы с Воскобойниковым взяли себе селедочки, а Кате половой принес лафитничек вишневой настойки. Сначала все ели молча. Когда мы с Иваном Николаевичем сменили трехсотграммовый графинчик на второй, а у Кати закончилась настойка, разговор завязался сам собой. Человеку, который носит свои беды с собой, рано или поздно надо выговориться.

История девушки была проста. Жила одна дворянская семья. Отец, мать и дочь. Поместье – одно название. Отец был монархистом до мозга костей. Когда началась война, ходила вместе с отцом на патриотические собрания, потом неожиданно даже для нее самой записалась на четырехмесячные курсы медицинских сестер, после чего провела два с половиной года на германском фронте. Грязь, кровь, человеческие страдания. Как-то группа артистов, дававших концерты на фронте, выступала перед ранеными. Она тоже спела. Профессиональная певица высоко оценила ее голос и сказала, что талант надо развивать. Потом произошла революция, и почти сразу за ней – нелепая и страшная смерть родителей. К сожалению, до нее бабушкино письмо дошло уже поздно, родителей давно похоронили. Приехала она в Москву год тому назад, устроилась на работу в госпитале, ухаживала за бабушкой. Вот только спустя полгода пришлось уйти. Слишком уж нагло к ней приставали. Потом похоронила бабушку. Стала искать работу и чисто случайно наткнулась на ребят-музыкантов. В кафе «Бом» пела уже два месяца, до того как случился вчерашний налет.

– Только начала думать, что жизнь хоть немножко наладилась, и вот на тебе! Опять без работы, – девушка тяжело вздохнула. – Да еще эти бандиты.

– Екатерина Дмитриевна, вы сказали, что учились в институте благородных девиц, перед тем как уйти на фронт. Там разве не дают знания иностранных языков?

– Относительно неплохо знаю немецкий и французский языки, но на службу к большевикам не пойду. Умирать от голода буду, все равно не пойду! Мне до сих пор неизвестно, как умерли мои родители, но нет сомнений в том, что это рук пособников новой власти.

– Хм. Вам удобно принять от меня деньги? Не смотрите на меня так. Скажем так: вы берете в долг у хорошего приятеля, а отдадите, когда сможете.

Она с минуту внимательно смотрела на меня, потом спросила:

– Зачем вы мне помогаете, Вадим Андреевич?

– Вы красивая девушка, а я питаю необъяснимую страсть к таким, как вы, молоденьким прелестницам, – шутливо объяснил я причину.

Катя тихо засмеялась:

– Кто же так говорит, Вадим Андреевич? Без малейшего выражения в голосе, без томного придыхания и безумного огня в глазах. Вы должны были сказать… вот так! Пламя любовного пожара вспыхнуло в моем сердце, разлюбезная моя, Екатерина Дмитриевна! При этом вы стоите, склонив голову, тяжело дыша, а правую руку прижимаете к сердцу.

Иван Николаевич негромко засмеялся:

– Ха-ха-ха. Извините меня, я просто представил Вадима Андреевича в этой сцене, так очень смешно вышло.

Девушка удивленно посмотрела на меня.

– Вадим Андреевич, вы что, не любите женский пол?

– Люблю. Вот только я человек довольно циничный, так что в качестве ухажера-любовника, как вы описали этот тип, себя не представляю.

– Не верьте. Он наговаривает на себя, – влез в разговор Воскобойников, который явно симпатизировал девушке. – Вы бы видели, как он за юнкера вступился, когда на того толпа собиралась наброситься. Пролетарии, как трусливые шавки, поджав хвосты, разбежались.

– Поступок настоящего рыцаря. А подробности…

– Вы мне лучше скажите, Екатерина Дмитриевна, почему к вам липнет этот Сашка Окаянный? – перебил я ее вопросом.