Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента - читать онлайн книгу. Автор: Джастин А. Франк cтр.№ 14

Обсуждая возможность соперничества, нужно принимать во внимание динамику отношений, возникающую из-за порядка рождения. Вторым сыновьям часто приходится что-то доказывать, особенно если старший получает отцовское имя. Дональд знал, что его брат назван в честь отца, в то время как его собственное имя пришло из шотландской семьи матери, и он ничего не мог с этим поделать. Несмотря на превращение в фактического наследника своего отца, он видит себя самозванцем в семье, поскольку не рожден старшим.

Подсознательную боязнь разоблачения можно рассматривать как важную и мотивирующую силу Трампа. К примеру, настойчивость его нападок на Обаму как на самозванца выглядит проекцией его собственных страхов. К тому же он продемонстрировал свою склонность быть самозванцем, скрываясь за именами других людей, особенно под псевдонимом «Джон Бэррон», под чьей личиной Дональд иногда общался с прессой в 1990-е годы. Этот факт до сих пор преследует его, особенно в связи с обвинениями в сговоре с Россией при проведении президентской кампании. Он либо боится разоблачения, либо знает о своей способности к подобному сговору, либо то и другое. Независимо от участия России, Трамп никогда не забудет о своем проигрыше Хиллари Клинтон по количеству проголосовавших избирателей, как не забудет, что был вторым сыном в семье.

Впрочем, роль второго сына не обходится без преимуществ, которые Трамп мог использовать. Блэр приводит слова психолога из летнего лагеря о том, что Фредди «был не таким умным, как Марианна» и «недостаточно сообразительным, чтобы уловить смысл отцовских требованиям, что имело тяжелые последствия, поскольку он был старшим мальчиком». Хотя отец сурово критиковал его за то, что любой другой при объективном рассмотрении счел бы правильным, величайшим недостатком Фредди было то, что он не умел «читать» других людей. Эта способность отсутствует у многих первенцев и лишает их возможности социального притворства, которой пользуются младшие братья, соревнуясь за внимание и ресурсы.

Независимо от того, потерял ли Фредди титул главного наследника или Дональд завоевал его, результат был очевиден. По словам Блэр, «то, что могло стать главным и самым трудным конфликтом в карьере Дональда, благополучно разрешилось» еще до того, как он окончил школу, – «и он оказался на вершине». Дональд определенно имел шанс узнать, как не надо себя вести, наблюдая за старшим братом. Но в его триумфе присутствует двусмысленность. История, которую Дональд рассказывает о себе как об избраннике судьбы, все не заканчивается; ему нужно быть избранником как можно большего количества людей. В конечном счете, это привело его к погоне за всеобщей известностью и всемирной славой.

Считает ли Дональд, что он хоть как-то причастен к падению Фредди? Трамп очень лаконично оценивает злосчастную судьбу своего брата в «Искусстве сделки»: «Думаю, в какой-то момент Фредди разочаровался в себе и начал пить, что привело его к падению. Он умер в возрасте сорока трех лет. Это очень печально, потому что он был замечательным парнем, которому так и не удалось найти себя. Во многих отношениях он имел все необходимые качества, но требования именно в нашей семье оказались для него непосильными. Я жалею лишь о том, что не осознал этого раньше». Указывая на «именно нашу семью», Трамп почти сознается в своей причастности к конкурентному давлению на брата. Как член этой семьи, он неизбежно сыграл свою роль в падении Фреда-младшего и его последующем отдалении от остальных Трампов. Он также утверждает, что на глубинном уровне утратил контроль над своей подсознательной агрессивностью, когда говорит о своем сожалении, что «не осознал этого раньше». Если бы он сознавал свою смертоносность, то возможно, смог бы удержаться от последнего шага. Как он мог не знать о своей агрессивности, если проецировал на Фредди свою тягу к соперничеству? Однако он как будто остается в неведении о своей деструктивной силе уже в должности президента и постоянно обвиняет других в последствиях собственных действий. Это никогда не проявлялось более очевидно, чем в его настойчивых утверждениях, что демократы виноваты в «гибели» программы отсроченной высылки для детей иммигрантов (DACA), которую он сам же и закрыл. Когда он переходит в нападение – обычно в своих публикациях в Twitter, – то оправдывает свою агрессию заявлениями о том, что другая сторона начала первой. Свою потребность демонтировать, если не уничтожать любые нормы и предписания, наложенные Обамой на бизнес, Трамп воспринимает как логичную контратаку на предшественника, установившего губительные тормоза для ничем не ограниченного капитализма.

В другом фрагменте первой книги мемуаров Трампа присутствует отредактированная версия истории о детских кубиках, призванная смягчить характер конкуренции между братьями (в данном случае, с младшим братом Робертом). «Я хотел построить очень высокое здание, но выяснилось, что мне не хватает кубиков, – пишет он. – Я спросил Роберта, можно ли взять его кубики, и он сказал: “Хорошо, только верни их обратно, когда закончишь”. В итоге я использовал все свои кубики, а потом все его кубики, но когда я закончил, у меня получился прекрасный дом. Он так мне понравился, что я склеил всю конструкцию в одно целое. Так пришел конец кубикам Роберта». В этом варианте «выяснилось», что у Дональда не хватало своих кубиков, а «когда он закончил», то использовал все кубики. Трамп смягчает свою роль в этой истории, по крайней мере, до слов «у меня получился прекрасный дом». С тех пор Трамп постоянно хвастается «прекрасными» домами, творениями и сделками, – возможно, памятуя о том, сколько чужих кубиков он присвоил в ходе этого процесса.

У другого автора есть свидетельство, что Дональд вместе с отцом принижал заслуги старшего брата. Гарри Харт III пишет: «Дональд причинил ему безутешное горе, подчеркнув его якобы ничтожное положение в жизни», после того как Фред-младший вышел из бизнеса по недвижимости, чтобы стать пилотом «Транс Уорлд Эйрлайнс». Согласно Харту, Дональд сказал Фредди: «Между тобой и водителем автобуса нет никакой разницы». Такие садистские реплики присутствуют и в нынешнем репертуаре Трампа, но любой человек, имеющий совесть, должен был бы пожалеть о них, если адресат его насмешек в итоге умер от алкоголизма.

Соперничество между братьями образует библейский сюжет о первом в истории убийстве. Независимо от того, мучают ли Дональда угрызения совести по поводу его возможной роли в деградации Фреда-младшего, он подвержен страху перед злосчастной судьбой Фредди. Вполне вероятно, что наблюдение за глубокими страданиями брата дало молодому Дональду еще больше оснований бояться отца, который был инициатором притеснений и унижений Фредди. Присоединение Дональда к отцовской агрессии можно рассматривать как яркую иллюстрацию подсознательной попытки самозащиты с помощью зеркального копирования отцовских качеств. В конце концов, если Фред-старший смог уничтожить Фредди, то он мог уничтожить и Дональда. Этот страх мог продолжаться еще долго после смерти отца; десятилетия спустя, потрепанный собственными неудачами, Дональд компенсировал риск того, что произошедшее с Фредди могло случиться и с ним. Создавая грандиозное ощущение всемогущества, Дональд представлял себя – по крайней мере, перед своим отцом – более великим человеком, чем он втайне себя считал. Он до сих пор продолжает делать то же самое, как будто весь мир символизирует его отца.