Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944 - читать онлайн книгу. Автор: Эрих Гессе cтр.№ 36

Решение об оценке действий русских солдат в зависимости от тактической обстановки в каждом случае возлагается на войсковых командиров и командующих» (NOKW 1167).

В заключительном же положении данного разъяснения содержится требование, чтобы понятие «партизан» применялось для всех подразделений и групп из советских солдат, переодевшихся в гражданскую одежду и выполнявших задачи, характерные для ведения «народной войны». Таким образом, в результате переложения ответственности за обхождение с этими силами противника на отдельных командиров, которые могли принимать решения в зависимости от их личной оценки тактической целесообразности, этим указом в целом предписывалось то, что и без того практиковалось.

Вместе с тем от командных инстанций вермахта не могло укрыться то обстоятельство, что в подавляющем большинстве советскими солдатами двигало отнюдь не фанатическое стремление продолжать боевые действия и не желание вести независимую жизнь бандитов. По большей части в основе их поведения лежал элементарный страх, ведь советская пропаганда, особенно в рядах Красной армии, постоянно утверждала, что немцы расстреливают всех военнопленных. К тому же они боялись умереть с голоду в пересыльных лагерях, чему население действительно часто становилось свидетелем. Поэтому такой судьбе советские солдаты предпочитали неизвестность и трудности жизни в подполье. Не случайно в донесении разведотдела штаба 3-й танковой группы от 9 сентября 1941 года говорилось о необходимости раздачи военнопленным сигарет и продуктов питания на глазах у местных жителей, «чтобы устранить страх» у отбившихся от своих частей советских солдат перед добровольной явкой в соответствующие немецкие инстанции (NOKW 688).

Между тем после окончания боевых действий часть советских солдат под видом гражданских лиц осела в различных населенных пунктах. Другие же зарегистрировались в немецких комендатурах как политические заключенные, бежавшие от гонений советского режима, о чем, в частности, сообщалось в отчете о проделанной работе и о складывавшейся обстановке начальника германской полиции безопасности и СД № 6 от 25 ноября 1941 года (NO 2656).

В то же время представлявшееся первоначально необходимым выявление силами полиции и имперской безопасности «ушедших в подполье» подразделений советской армии, которых рассматривали как наиболее опасных инициаторов создания партизанских отрядов, на деле оказалось весьма неудачным мероприятием, имевшим далекоидущие последствия. Дело заключалось в том, что этим осевшим в селах переодевшимся в гражданскую одежду солдатам, если им не удавалось доказать, что они являются дезертирами, грозил расстрел. Так, в приказе № 15 штаба 56-й пехотной дивизии от 12 июля 1941 года значилось: «…Солдат, переодевшихся в гражданскую одежду (опознаваемых по короткой стрижке), после установления их как красноармейцев надлежит расстреливать. Дезертиры составляют исключение…» (NOKW 1458). Поэтому после столь опасных попыток затеряться среди местных жителей и начать мирную жизнь оставшиеся из них в большинстве своем предпочитали укрыться под спасительными покровами леса.

К тому же после прекращения боев на передовой населению под страхом строжайшего наказания запрещалось принимать у себя красноармейцев, ухаживать за ними и снабжать их продуктами питания. За такие действия, в которых немецкие инстанции были склонны видеть только пособничество партизанам, жителям грозил расстрел, что в большинстве случаев приводилось в исполнение. Так, в отчете штаба 16-й армии о боевых действиях за период с 22 июня по 21 декабря 1941 года содержится следующая запись: «…Медсестра Регина Анштая расстреляна за уход за спрятавшимися красноармейцами и владение немецкими наручными часами». В нем приводились и другие подобные примеры (NOKW 2088).

В одном из расклеенных в населенных пунктах настенных объявлений, согласно отчету начальника контрразведки штаба командующего тыловым районом группы армий «Юг» № 1125/41 от 29 июля 1941 года о принятых мерах по умиротворению оккупированных областей, отставшие от своих частей советские солдаты призывались явиться до 8 августа 1941 года в ближайшую инстанцию вермахта. В нем содержалось и предупреждение о том, что после этого срока каждый задержанный красноармеец будет рассматриваться как партизан (NOKW 1620).

В проведенной же акции по распространению листовок в зоне ответственности группы армий «Центр» последним и окончательным сроком добровольной явки называлось 10 сентября, тогда как во всех областях западнее Днепра – 15 сентября 1941 года. Так, в листовках, выпущенных по распоряжению начальника контрразведки штаба 4-й армии вермахта от 28 августа 1941 года, говорится о том, что «начиная с 11 сентября 1941 года все схваченные за линией фронта красноармейцы будут рассматриваться как партизаны, независимо от того, будет ли на них надета военная форма или гражданская одежда…» (NOKW 1564). Аналогичная запись содержится и в приказе командира кавалерийской бригады СС № 4 со сроком 16 сентября 1941 года (LU 10.3 v), а в донесении командующего 584-м тыловым районом от 5 сентября 1941 года «отмечается массовая явка отставших от своих частей красноармейцев в соответствии с установленными сроками» (NOKW 2156).

Вместе с тем даже сами немецкие инстанции, установившие эти сроки, не высоко оценивали шансы их исполнения. Поэтому, например, в середине сентября 1941 года штаб группы армий «Центр» разослал по дивизиям новый приказ, в котором предписывалось и впредь рассматривать явившихся в соответствующие инстанции советских солдат как военнопленных. На этот приказ указывает, в частности, запись от 16 сентября в журнале боевых действий штаба 52-й пехотной дивизии за период с 20 августа по 30 сентября 1941 года (NOKW 1858).

Иначе, однако, обстояло дело в группе армий «Юг». Так, в ноябре 1941 года командующий ее тыловым районом выступил против того, чтобы задержанных в глубоком тылу красноармейцев продолжали расценивать как военнопленных и отправлять в пересыльные лагеря, подчеркнув, что к ним следует относиться как к партизанам. Соответственно в распоряжении начальника контрразведки штаба командующего тыловым районом группы армий «Юг» № 2338/41 от 9 ноября 1941 года указывалось: «Тыловой район никак не связан с зоной боевых действий армий. Поэтому тот, кто в нем возьмется за оружие, является не солдатом, а партизаном, с которым надлежит обращаться соответствующим образом» (NOKW 1718).

При этом довольно ясную картину об интенсивности проводимых в то время мероприятий по очистке территории, находившейся в зоне ответственности армий и командующих их тыловыми районами, дает донесение о боевых действиях командующего 582-м тыловым районом штабу 9-й армии группы армий «Центр» от 2 октября 1941 года. В нем докладывается, что за период с 17 августа по 27 сентября 1941 года было задержано в общей сложности 2519 партизан и советских солдат, из которых 2121 человека отправили в лагерь для военнопленных, а 398 расстреляли как партизан и комиссаров (NOKW 1536).

Несмотря на интенсивные мероприятия по обеспечению безопасности германских войск на оккупированной территории, быстро растущее число налетов и нападений партизан свидетельствовало о том, что жизненно важные центры партизанского движения оставались незадетыми. В то же время беспечность и небрежность не привыкших к такого рода угрозам немецких солдат, их общее негативное отношение к участию в специальных мероприятиях, считавшихся ими позорными, только облегчали действия партизанских отрядов, а нередко вообще являлись причиной дерзкого поведения партизан.