Вербовщик. Подлинная история легендарного нелегала Быстролетова - читать онлайн книгу. Автор: Иван Просветов cтр.№ 50

– отмечала Моос, бежавшая из гитлеровской Германии вместе с мужем, экономистом по профессии и коммунистом по взглядам. Брайан и Шарлотта познакомились в лондонском «Linguists Club» – ирландец учил немецкий, ей требовалось подтянуть английский. Приятельские отношения переросли в близкие.

В начале октября 1935 года Гулд-Верскойл предложил провести с ним уикенд в Париже. По прибытии он встретился с каким-то человеком, якобы обещавшим помочь перебраться в Россию. В ноябре Брайан взял подругу с собой в Амстердам. Здесь круг контактов оказался шире, и он уже не скрывал их: Быстролетов, то есть Джон – именно с ним была встреча в Париже, Кривицкий – его фамилию Шарлотта узнала позднее по публикациям в газетах, некая дама-фламандка и русский мужчина, приехавший из Америки и явно неравнодушный к алкоголю (не исключено, что Кавецкий, отличавшийся той же склонностью). Вместе с ними Брайан ненадолго съездил в Гаагу (вероятно, потому что там под крышей антикварного магазина базировалась резидентура Кривицкого) и вернулся в превосходном настроении. Шарлотте он рассказал, как по пути на вокзал и обратно на пару с Джоном декламировал Шекспира, а в подходящий момент спросил: могла бы его подруга тоже поехать в СССР? – и получил согласие.

А потом в Лондоне начались странные встречи. Брайана зачем-то навестила та самая фламандка (много лет спустя британская контрразведка опознала в ней Жермину Шнайдер – связную советской разведывательной сети «Красная капелла» ^[271]). В другой раз он упомянул, что виделся с лучшим другом главы британской разведки. Был еще и загадочный «кто-то», о котором Моос немножко узнала уже в Москве, – родом из Венгрии, приехал в Англию из Голландии и открыл какой-то бизнес, по-русски его имя звучало как Федор.

В конце февраля 1936 года Гулд-Верскойлу внезапно понадобилось уехать из Лондона. В момент его прощания с Шарлоттой на вокзале в открытое окно купе заглянул некий старичок и попросил доставить в Париж подарок – портрет недавно коронованного Эдуарда VIII. Брайан охотно принял большой сверток. Он выполнял первое секретное задание – по всей вероятности, вез Теодору Малли партию документов от шифровальщика Кинга. В Париже резидент познакомил его с Генри Пиком – представил как связника на случай приезда Пика в Англию. Гулд-Верскойл также получил фальшивый паспорт, с которым и пересек границы до СССР. Но прежде отправил письмо подруге. Следуя его указаниям, Шарлотта приехала в Вену, получила советскую визу в отделении Интуриста и в середине апреля сошла на перрон в Москве.

Шарлотта пробыла в Москве до октября 1936 года. Однажды Брайан позвонил ей в Лондон из Парижа. Затем стали приходить письма из Испании, где полыхала гражданская война. Вскоре эта ниточка оборвалась. Гулд-Верскойл исчез.

А в апреле 1940 года Шарлотту арестовали: невозвращенец Вальтер Кривицкий (о причинах его бегства на Запад будет сказано дальше) сообщил MI5, что миссис Моос – вероятно, агент ОГПУ. В тюремной камере она написала довольно откровенные показания, опровергая свою причастность к шпионажу и настаивая, что Брайан в итоге отказался работать на советскую разведку, а в Испанию поехал бороться с фашизмом. Это совпадало со словами Кривицкого: Гулд-Верскойл был шокирован, когда узнал, что пакет, который он перевозил по заданию Малли, содержал секретные документы из Foreign Office; в Испанию его отправили радистом советского посольства, там же арестовали по подозрению в принадлежности к троцкистам и вывезли в Москву. Британские власти, тем не менее, сочли нужным интернировать Моос за неблагонадежность. Лишь благодаря заступничеству ряда лиц, знавших ее и мужа – сотрудника Оксфорда, Шарлотте вернули свободу. Судьба ее сердечного друга сложилась трагично: осужденный на восемь лет заключения, он окончил свои дни в лагере под Оренбургом.

Англичане, наверное, могли бы вновь связаться с Кривицким и расспросить о людях, упомянутых Моос. Однако представить не могли, что Buistroleto и Галлени из показаний Вальтера Кривицкого – один и тот же человек.

Бывший советский резидент, обосновавшийся в США, посетил Лондон по приглашению MI5 зимой 1940 года. Результатом многочасовых бесед с ним стал внушительный отчет о структуре, целях и методах работы советской разведки, а также список агентов и резидентов (надо сказать, по большей части вышедших или выведенных из игры). Кривицкий раскрыл покойного Олдхема и его куратора – агента с оперативным псевдонимом Ганс и паспортом на фамилию Галлени, действовавшего под прикрытием фирмы GADA. «Хорошо образованный и красивый мужчина», и очень осмотрительный: однажды Галлени, следуя поездом из Лондона на континент, оказался в одном вагоне с правительственным курьером; когда тот на некоторое время вышел из купе и попросил присмотреть за его сумками, агент к ним даже не притронулся – он не поверил, что незнакомцу просто так доверят ценную почту. Почувствовав, что Олдхем со своим алкоголизмом вскоре будет бесполезен, Галлени вытащил из него информацию о потенциальных объектах вербовки среди коллег – так источником советской разведки стал шифровальщик Джон Кинг; с ним начинали работать голландец Генри Пик и русский – бывший моряк, прежде живший в Соединенных Штатах, потом Кинга взял на себя Теодор Малли. ^[274]

Набросав в общих чертах биографии Малли, Пика и Давидовича, беглый резидент не сообщил ничего существенного о личности агента Ганса – хотя назвал даже адрес парижской гостиницы, где жил Быстролетов. У Кривицкого имелись какие-то резоны сохранить инкогнито бывшего коллеги. В MI5 отождествили Галлени с непойманным Джо Пирелли. Личность John Buistroleto осталась нераскрытой.