Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей - читать онлайн книгу. Автор: Алла Краско cтр.№ 58

20 января 1837 г. архитектор Корсини женился на Марии Антоновне Быстроглазовой (1815–1859), воспитаннице Екатерининского института благородных девиц. Скорее всего, знакомство Корсини с воспитанницей расположенного по соседству с Фонтанным домом Екатерининского института неслучайно — у графа Дмитрия Николаевича на музыкальных вечерах бывали директриса, учительницы и, возможно, воспитанницы Института. Венчание происходило в церкви Екатерининского института ^[529].

О ней как о своей бывшей воспитаннице — умнице и красавице — тепло вспоминал А. В. Никитенко. В своем дневнике за 13 февраля 1859 г. он записал: «Сейчас получил приглашение на похороны Марии Антоновны Корсини, или Быстроглазовой. Это одна из моих бывших учениц, с которой у нас до последней минуты сохранились самые теплые дружеские отношения. Она была тогда, да и теперь еще, редкой красоты. Какой возвышенный ум, какое прекрасное сердце! А всего лет тридцать семь или тридцать восемь она жила. И этого ничего нет уже! Мелькнула как падучая звезда — и погасла… 14 февраля. Суббота. Похороны Марии Антоновны Корсини… Лицо ее приняло величественное, строгое выражение. Я был у обедни и на панихиде и проводил ее до могилы. Ее похоронили на Волковом кладбище, направо, между большою и малою церквами. После я зашел поклониться праху моих детей…» ^[530]

Сам зодчий скончался в Лозанне.

Дети Корсини — Екатерина (1838–?), Павел (1839–1896) и Наталья (1841 — после 1913) — крещены в православной церкви, как полагалось по тогдашним законам — их мать была православная. Интересно, что при крещении дочери Екатерины и сына Павла в церкви в честь иконы Владимирской Божией Матери крестными родителями в метрической книге записан не граф Дмитрий Николаевич (как можно было бы ожидать), но другие, весьма влиятельные, особы: генерал от артиллерии генерал-адъютант Иван Онуфриевич Сухозанет, кавалерственная статс-дама княгиня Анна Григорьевна Белосельская-Белозерская ^[531], жившие, кстати, по соседству с графами Шереметевыми. Покровительство семейству молодого зодчего столь знатных особ можно также объяснить близостью Корсини к архитектору Квадри, который строил как для Сухозанета, так и для князей Белосельских-Белозерских.

Павел Корсини окончил 3-ю Санкт-Петербургскую гимназию и в 1858 г. поступил в Санкт-Петербургский университет на физико-математический факультет по разряду естественных наук, в 1861 г. «по домашним обстоятельствам» покинул университет, но в 1863 г. сдал экзамены экстерном и получил аттестат на звание действительного студента. В его личном деле в фонде Университета сказано, что он потомственный дворянин, и указаны адреса квартир, где жила семья: сначала это Кирочная улица, дом 24, квартира 9, а в 1863 г. — Надеждинская улица, дом 14, квартира 2 ^[532]. В 1870-х гг. Павел Доминикович Корсини служил по Лесному департаменту Министерства государственных имуществ ^[533]. В 1869 г. он выпустил брошюру «Опыт характеристики земледельческих хозяйств» — в годы, последовавшие после отмены крепостного права, многие российские ученые и общественные деятели размышляли о проблемах ведения хозяйства в новых условиях. Впоследствии он жил и работал в Олонецкой губернии. Умер в Петрозаводске в 1896 г., потомства не оставил, поэтому по мужской линии род архитектора Корсини не продолжился.

Жена и дочери архитектора И. Д. Корсини в свое время были известны как писательницы демократического направления ^[534]. Мария Антоновна с 1848 по 1851 г. опубликовала 9 томов «Очерков современной жизни», содержание которых составляли статьи для народного чтения, для детей, а также повести, романы, драмы, которые, по мнению передовых журналов того времени, были пропитаны «ходульной моралью». Некоторые ее статьи и очерки публиковались под псевдонимом «Опытная старушка». Их можно найти в фондах Российской национальной библиотеки.

Старшая дочь, Екатерина Иеронимовна, стала одной из первых слушательниц Петербургского университета (когда женщинам разрешили посещать университет), участвовала в студенческом движении 1860-х гг. Ее близкой подругой была Аполлинария Суслова, дочь одного из управителей графа Д. Н. Шереметева, возлюбленная Ф. М. Достоевского.

Екатерина Корсини была замужем за Павлом Александровичем Висковатовым (1842–1905), известным историком литературы и общественным деятелем. Наталья Иеронимовна Корсини, как и ее сестра, также была одной из первых слушательниц Университета и участвовала в студенческих волнениях начала 1860-х гг. Она вышла замуж за Николая Исааковича Утина (1841–1883), сына богатого купца. Однако Николай Утин не пошел по отцовским стопам, он поступил на историко-филологический факультет Университета и стал активным участником революционного движения — членом революционной организации «Земля и воля», его называли «правой рукой Чернышевского». Опасаясь ареста, супруги должны были эмигрировать. Утин стал создателем Русской секции Первого Интернационала. Он и его жена получили помилование от императора Александра II, и после возвращения в Россию Утин служил в 1870-х г. управляющим одного из уральских заводов барона Гинцбурга. Наталья Утина, как и ее мать, писала пьесы, романы и повести, изданные с 1870-х по 1913 гг. Таким образом, члены семьи архитектора Корсини оказались тесно связанными с демократическим движением эпохи Великих реформ.

При архитекторе И. Д. Корсини в строительных и ремонтных работах на территории усадьбы ему, как и в XVIII в., помогали крепостные Шереметевых, которые получили архитектурное образование.

В 1813 г. на обучение к архитектору Христиану Мейеру, работавшему тогда «домовым архитектором» при Фонтанном доме, отдан крепостной мальчик Петр Алексеев сын Алабушев, принадлежавшей к многочисленному клану дворовых служителей графов Шереметевых. Петр Алабушев получил первоначальное образование в Канцелярском институте графа Шереметева в Москве и проявил способности «к художеству». По контракту, который Мейер заключил с Опекой, Алабушев должен был жить у него дома, обучаться «теоретической и практической архитектуре», за что Опека обязывалась платить архитектору 400 руб. в год. В 1815 г. Мейер писал опекунам, что юноша «довольно преуспел» и должен посещать рисовальные классы в Академии художеств, на что требовалось особое разрешение Опеки ^[535]. Как сложилась дальше судьба этого талантливого крепостного, неизвестно.