Война Москвы и Твери. Правда о рождении России - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Шляхторов cтр.№ 51

144. М. Шервуд. Былые пути в Китай – М., 1931 – Стр. 78.

145. М. Паркер. Китай, его история, политика и торговля – СПб., 1902.

146. Н. М. Карамзин. История. Т. 4, гл. 6. В то же время современные историки – исследователи Северной Руси сообщают, что первые оборонительные каменные строения появились не только в Старой Ладоге при князе Олеге. Так, в Новгороде первые каменные укрепления появились в XI веке. Весной 1044 г. сын Ярослава Мудрого Владимир сооружает кирпичные стены новгородского Детинца, который тогда был много меньше нынешнего, занимая лишь его северную часть (В. Янин).

147-153. С. В. Заграевский. Зодчество.

154-169. А. А. Горский. Москва и Орда. Глава вторая.

170. При князе Юрии, в 1300-х годах.

171-172. Карамзин. Т.4, гл. 7.

173-187. Карамзин. Т.4, гл. 6.

188. В первую очередь Андрей Ярославич и Дмитрий Александрович. Последний имел хорошие отношения с митрополитом Кириллом II, но после его смерти поссорился и с Новгородом, и с духовенством, не желая активно противостоять шведским крестоносцам в Финляндии.

189. Ещё один важный момент – Русская церковь реально была свободна и действительно окрепла при Золотой Орде. Стоит отметить, что так было не везде, даже при всей веротерпимостей монголов. Однако вспомним, как при Чагатае гоняли мусульман из-за запрета полоскать бельё в реках, как в той же Золотой Орде при хане-мусульманине Берки египетских послов предупреждали, чтобы они это делали, в крайнем случае, тайно (В Золотой Орде, возможно, вообще все практики судебные были мягче, чем в других улусах, благодаря мудрости первых ханов – Бату, Мерки, Менгу-Тимура.) В Иране сперва теснили мусульман, потом христиан. В той же Грузии, как мы видели, произвол баскаков привёл к тому, что беднеющие феодалы отжимали деньги у Церкви (см.[29]). На Руси такого не было. Особо стоит отметить судьбу царевича Петра, упоминавшегося выше. Наиболее полно об этом правнуке Чингиса в нашей светской исторической литературе рассказано у иеромонаха Валентина (1912 год), М. О. Скрипиля (1945 год), С. Баймухаметова (2010 год). В 1253 году святитель Кирилл, архиепископ Ростовский, приезжал по делам в Сарай к хану Батыю. Он много рассказывал о чудесах, совершаемых в Ростове у мощей святого Леонтия. И когда через несколько лет в Орде заболел один из царевичей, при дворе вспомнили о рассказах Кирилла и вызвали его в Сарай. К тому времени Батый умер. Умер также, недолго процарствовав, его сын Сартак, христианин. К власти пришел брат Батыя, хан Берке. Он был довольно рьяным мусульманином, тем не менее, именно при нем в Сарае было открыто подворье православного епископа. Однако в любом случае, как свидетельствуют «Сказание о блаженном Петре, царевиче Ордынском.» и «Житие.», никого тогда не смущало, что при дворе мусульманина Берки исцелением его больного племянника занимается православный священник. Во-первых, видимо, атмосфера была такая – всеобщей веротерпимости. А, во-вторых, скорее всего, тот больной монгольский царевич (имя его не сохранилось) был крещенным в православии, потому и позвали Кирилла. Тот молитвами исцелил мальчика, за что был награжден многими дарами. Но в пути, говорится в «Сказании о блаженном Петре.», его догнал царевич Даир Кайдагул, племянник Батыя и Берке, и умолил взять с собой в Ростов. Наверное, мальчика увлекли рассказы о чудесах, о большом и богатом городе Ростове. Ведь в те времена Ростов Великий был самым многолюдным и одним из главных городов Северо-Восточной Руси. Да, столица – Владимир, но с самого начала Северо-Восточной Руси Ростов был богатейшим городом этой земли и многими считался значительней Владимира. В Ростове Даир принял православное крещение и был наречен Петром. Хан Берки к поступку своего племянника отнесся, видимо, с пониманием и обеспечил его соответственно его царственному происхождению: в «Сказании.» говорится о «возках с серебром». Нужно, однако, заметить: существует версия А. Хорошева, что царевич этот попал у Берке в опалу и бежал из Орды, а в Ростове «нашел приют». В Ростове царевич жил в архиерейском доме. Виденное и слышанное им здесь христианское богослужение еще более расположило его к принятию Христовой веры, так что он стал просить у епископа немедленного крещения. Но святитель был слишком осторожен и дорожил своими отношениями с Ордой, чтобы исполнить просьбу царевича сразу, и крестил его только тогда, когда в Орде уже забыли о царевиче. При крещении ему дано было имя Петр. Живя в архиерейском доме, Петр часто посещал храм, поучаясь истинам христианской веры сначала под руководством Кирилла, а потом, после его смерти, под руководством святого Игнатия. По временам он выезжал на берег озера Неро, где предавался любимой им соколиной охоте. Однажды, увлекшись такой охотой, Петр не заметил, как наступил вечер, и, утомленный, заснул на берегу озера. Во сне, а потом и наяву ему явились святые апостолы Петр и Павел и сказали: «Не бойся, друг Петр, мы посланы к тебе от Бога, в Которого ты уверовал и крестился. Он укрепит род твой и племя, и внуков твоих до скончания мира, а за милостыни и труды твои воздаст тебе вечную награду». После чего Петр построил на берегах озера Неро монастырь, называемый также Петровской обителью (Петровский «на поле» монастырь во имя Свв. Апостолов). Тогда же возникла дружба между ордынским царевичем Петром и Борисом, князем Ростовским. Как в «Сказании.» говорится, «любяше князь Петра, яко и хлеба без него не ясти». Архиепископ Игнатий, преемник святителя Кирилла, публично под сводами церкви объявил их назваными братьями. Дети Бориса, юные княжичи, называли Петра дядей. Князь Борис выбрал для Петра жену, дочь виднейшего ростовского вельможи. И даровал ему, детям и внукам его «множество земли» у озера, а также «воды и леса». Правнуки князя Бориса Васильевича начали оспаривать у внука Петра, Юрия, право ловить в озере рыбу на том основании, что дед его взял грамоты на место под монастырем, а не на озеро. Юрий отправился в Орду с жалобой и назвался там родственником хана. Хан послал в Ростов вместе с ним посла, который, исследовав предварительно подлинность грамот Юрия, объявил правнукам князя Бориса, что если они считают воду своей, то пусть ее снимут с земли Юрия. Когда же те сказали, что это сделать невозможно, ордынский посол присудил, что Юрий тоже может ловить на озере. При правнуке святого Петра, Игнатии, случилось нападение на Ростов татарского посла Ахмыла вместе с Иваном Калитой (прибиравшего к рукам город и его земли), разоривших по пути Ярославль. Ростовские князья, услышав о прибытии грозных врагов, бежали. Их примеру последовал было и ростовский епископ Прохор. Но Игнатий догнал его и заставил вернуться назад и выйти вместе с ним навстречу Ахмылу. Взяв с собой своих соколов, шубы и другие подарки, Игнатий в сопровождении крестного хода встретил татар на берегу озера Неро, близ монастыря, основанного св. Петром. И, преклонив колена пред Ахмылом, объяснил ему, что он происходить от древнего ханского рода, что это место царское, купленное прадедом его, и что здесь совершаются чудеса. При этом епископ Прохор исцелил сына Ахмылова, занемогшего под Ярославлем, дав ему отпить освященной воды и осенив св. крестом. Обрадованный таким чудом, Ахмыл прославил Бога, принял от Игнатия «тешь царскую», благодарил епископа, подарив ему «40 литр серебра и 30 литр его клиру». Таким образом, благодаря потомку преподобного Петра Ростов был спасен от возможного разорения. Действие повести развертывается на определенном историческом фоне. В ней мы находим изображение ряда исторических событий и лиц или же глухие упоминания о них. Изображение исторического фона – взаимоотношений Ростова с Золотой Ордой – не противоречит тому, что мы знаем по историческим документам о подобных же взаимоотношениях с Ордой других русских княжеств. Исторические события, указываемые в повести, или подтверждаются документами, или же являются весьма правдоподобным дополнением к тому, что мы знаем по истории Ростовского княжества. Таким, например, является эпизод с ханским послом Ахмылом. Ахмыл пришел на Русь в 1322 г. вместе с Иваном Даниловичем Калитой, который в то время находился в ожесточённой борьбе с тверским князем из-за великокняжеского достоинства. Время жизни и деятельности исторических лиц, упоминаемых в повести, известно по бесспорным документам; и указания документов не противоречат хронологии повести. На этой хронологической канве, имеющей реальную историческую основу, вышит весь повествовательный узор жизни и деятельности лиц, по историческим документам не известных: Петра, царевича ордынского, его сына Лазаря, внука Юрия и правнука Игната. Но, учитывая, что повесть, написанная гораздо позже того времени, к которому относятся изображаемые в ней события, нигде (за единичным исключением – время правления хана Берке) не допускает хронологических несообразностей, следует предположить реальную основу и там, где она говорит о Петре и его потомстве. Иначе трудно представить себе, чтобы в такую сложную мозаику дат, имен и событий, нигде не нарушающих хронологии, была позже вправлена легендарная семейная хроника Петра, царевича ордынского. Не менее подробно и ярко автором характеризуется и внутренняя жизнь Ростова. Говорится об архитектурных богатствах древнего Ростова: его церкви украшены «златом и жемчугом и драгим камением»; «владыка Игнатий нача церковь крыти оловом и дно мостити мрамором». Как о признаке высокой культуры упоминается о пении в соборной церкви на русском и на греческом языках. Живо рисуются картины построения церкви, раздачи богатой милостыни и кормления нищих. Говорится о получившем в XV веке широкое распространение обычае братания в церкви. О соколиной охоте, о ссорах из-за рыбной ловли на озере Неро. Из неизвестного нам письменного источника, а может быть, из устных монгольских сказаний, заимствуется мотив выкладывания поверхности покупаемой земли золотыми и серебряными монетами, хорошо известный буддийским легендам и проникший в барельефы башен Будда-Гайя и Бархут. Вообще, в купеческом Ростове Великом, до вокняжении Ивана Калиты, была самая крупная на Руси татарская (точнее, ордынская) диаспора. И род царевича Петра, принадлежащего к Золотому роду монголов, очевидно, был предводительствующим у ростовских татар. Играя связующую роль Орды и Руси. Официально Пётр был причислен к лику святых на соборе 1547 года при митрополите Макарии. Очевидно, сразу же после канонизации и написаны были фрески только что построенного Архангельского собора в Кремле. Архангельский собор Московского Кремля – усыпальница великих князей и царей. Наиболее выдающиеся из них, как Александр Невский и Дмитрий Донской, изображены там на фресках. Каждому посвящено по одной. А блаженному Петру отведена почти вся стена справа от алтаря – две большие сюжетные картины. То есть в Средние века святой Петр был весьма почитаемым в церкви и в народе. Стоит также отметить, что именно Православная церковь в конце концов оказала решающую помощь более религиозной Москве в противостоянии с драчливой Тверью.