Русский ориентализм. Азия в российском сознании от эпохи Петра Великого до Белой эмиграции - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Схиммельпеннинк ван дер Ойе cтр.№ 55

Период пребывания святителя Гурия в должности архиепископа Казанского и Свияжского обозначил высшую точку попыток России обратить в христианскую веру территорию бывшего татарского ханства. В последующие три века миссионерские усилия в среднем Поволжье были непостоянными – временами агрессивными, временами нерешительными и фрагментарными. И за ними никогда не стояло подлинное религиозное рвение со стороны самой Православной церкви. Периодические кампании по обращению неверных скорее отражали желание светских властей ассимилировать национальные меньшинства путем духовной русификации ⁵³³.

Вплоть до конца XVII в. преемники святителя Гурия воздерживались от агрессивных способов проповеди слова божьего среди царских подданных, исповедовавших ислам или анимизм. Отчасти их сдерживало отсутствие квалифицированных священников. Вторым тормозящим фактором была дипломатия, – Москва старалась не портить отношения с турецким султаном насильственным обращением его единоверцев ⁵³⁴. Но еще важнее было то, что русское православие следовало византийской традиции отношения к иным верам – менее враждебного, чем на католическом Западе. Если Рим настаивал на полной конфессиональной гомогенности, то императоры христианского Константинополя умели жить среди представителей разных религий (как это делали и османские правители после завоевания города в 1453 г.) ⁵³⁵.

По словам Валерии Кивельсон, благочестивые московские цари, разумеется, считали свои восточные завоевания победами Креста. Однако строительства церквей и монастырей, а также заселения новых владений русскими христианами им казалось достаточным, чтобы считать эти земли православными. Она предполагает, что «обращение местных жителей, будучи приятным и даже желательным побочным продуктом [колонизации], было далеко не главным… Подчинение [царю] в большей мере, чем религиозное обращение, способствовало реализации основной повестки Московской империи – продвижению христианства по континенту» ⁵³⁶.

Проще всего понять разницу между латинским и греческим подходом к представителям иных религий, проанализировав демографию. За полвека до взятия Иваном Грозным Казани король Фердинанд и королева Изабелла завершили испанскую Реконкисту, насильственно изгнав мусульман и евреев, отказавшихся принять христианство ⁵³⁷. Отмена Людовиком XIV Нантского эдикта в 1685 г. привела к бегству из страны французских гугенотов. В результате вплоть до XX в. подавляющее большинство жителей этих стран составляли католики. А в России, согласно достаточно достоверным оценкам, даже в конце XIX в. до десятой части населения составляли мусульмане ⁵³⁸. В это время у русского царя было больше подданных-мусульман, чем у султана Османской империи ⁵³⁹.

Систематические попытки обращения иноверцев предпринимались в первой половине XVIII в., когда у власти находились в большей мере ориентировавшиеся на Запад Петр Первый, Анна Иоанновна и Елизавета ⁵⁴⁰. Эта кампания достигла своего пика в 1740-х – начале 1750-х гг., когда в христианскую веру были крещены большинство чувашей, марийцев и других анимистских народов Среднего Поволжья, в то время как среди татар подобных результатов достичь не удалось ⁵⁴¹. Первоначально монархами двигало желание сделать государство более единообразным, однако миссионерские соображения также сыграли свою роль. Значительный вклад в это внесла Киевская духовная академия, находившаяся под сильным влиянием польских иезуитских колледжей до того, как веком ранее Левобережная Украина присоединилась к Московскому царству. Поэтому здесь отношение к обращению иноверцев и духовному единообразию было ближе к католическим идеалам ⁵⁴².

Новый поворот в политике самодержавия произошел в последние десятилетия XVIII в. Проникнувшись просветительскими идеалами религиозной терпимости, Екатерина в основном распустила миссионерский аппарат, созданный ее предшественниками в Казани. Императрица даже поощряла обращение язычников в ислам в других регионах империи, полагая, что обретение монотеистической веры умиротворит анимистские народы. Более того, как указала Роберт Крюз, Екатерина сделала многое для легитимации ислама в Российской империи, учредив контролируемый государством высший орган исламского духовенства, существовавший параллельно Священному синоду Русской православной церкви ⁵⁴³.

Результаты непостоянства в политике государства в отношении мусульман были предсказуемыми: согласно переписи 1796 г. в Казанской губернии насчитывалось 27 306 крещеных из 211 340 татар, что лишь ненамного превышало число крещеных татар, зафиксированное 250 годами ранее, в эпоху святителя Гурия ⁵⁴⁴. Более того, значительное большинство этой группы можно назвать «потемкинскими» христианами. Приехавший в их деревни в конце 1840-х гг. очевидец отмечал, что «большая часть от души предана магометанству». Православные татары могли ходить в церковь по воскресеньям, но мало разбирались в своей новой вере и были склонны больше уважать муллу, чем священника ⁵⁴⁵. Ситуация усугублялась тем, что «кря́шены», как называют себя крещеные татары, считались людьми второго сорта как русскими христианами, то и более богатыми и образованными казанскими татарами-мусульманами ⁵⁴⁶.