Музеи смерти. Парижские и московские кладбища - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Матич cтр.№ 17

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Музеи смерти. Парижские и московские кладбища | Автор книги - Ольга Матич

Cтраница 17
читать онлайн книги бесплатно

Эпилог

Пер-Лашез отчасти отражает историю Франции и в более широком смысле. Из памятных исторических скульптур следует назвать Стену коммунаров – барельеф, учрежденный на том месте кладбища, где в 1871 году по приказу правительства Третьей республики были убиты 147 защитников Парижской коммуны. Представители рабочего движения в день годовщины до сих пор проводят на этом месте мемориальный марш или митинг. А недалеко от стены погребены известные социалисты, такие как П. Лафарг (на похоронах последнего в 1911 году Ленин произнес поминальную речь [113]) и писатель- коммунист А. Барбюс (с. 1935).

Музеи смерти. Парижские и московские кладбища

Ил. 30. Нацистский лагерь Нойенгаме. В память погибших французов


Однако бо́льшая часть исторических мемориалов на Пер-Лашез связана с итогами Второй мировой войны: в память эмигрантов, участвовавших в Сопротивлении (Résistance); в память французов (ил. 30), погибших в нацистском лагере Neuengame, недалеко от Гамбурга, памятник которым в виде коленопреклоненной женщины мы здесь видим.

Целая аллея мемориальных скульптур посвящена жертвам Холокоста. В основном это макабрические memento mori: скелеты, погибающие или погибшие люди (ил. 31). Над кладбищем возвышается памятник жертвам лагеря Заксенхаузен в Ораниенбурге (установлен в 1970 году), изваянный скульптором Жан-Батистом Ледуком (Ledoucq) и напоминающий Альберто Джакометти. Жорж Халбут (Halbout) создал памятник жертвам лагеря Нацвейлер-Штрутгоф; геноцид олицетворяет лежащий бронзовый скелет с устрашающим и одновременно измученным оскалом черепа.

Музеи смерти. Парижские и московские кладбища

Ил. 31. Заксенхаузен. В память погибших (Жан-Батист Ледук)

Музеи смерти. Парижские и московские кладбища

Ил. 32. Моновиц / Аушвиц III. В память погибших (Луис Мителберг)

Музеи смерти. Парижские и московские кладбища

Ил. 33. Женский лагерь Равенсбрюк. В память погибших


Смерть в лагере Моновиц (Аушвиц III) предстает в виде скелетов, направляющихся к своей окончательной погибели – в газовую камеру; один из них толкает тачку, в которой лежит скелет, уже неспособный идти (ил. 32); это работа Луиса Мителберга. Памятник погибшим в самом большом нацистском лагере для женщин – в Равенсбрюке – изваян в ином стиле (ил. 33): это просто связанные руки [114]. Каждый памятник снабжен информацией о лагерях и массовых уничтожениях.

Как известно, в концлагерях трупы сжигали, и печи с трудом справлялись с количеством убитых в газовых камерах. Удушливый запах дыма из печей означал массовое сожжение жертв, о чем одни местные жители знали, другие даже не догадывались. Под влиянием «Фуги смерти» известного поэта Поля Целана Томас Лакер в своей книге «The Work of the Dead» называет Холокост «могилой в небе», имея в виду мертвых, превратившихся в дым из лагерных крематориев. Стоит вспомнить сталинский террор, когда в крематории на Новом Донском кладбище по ночам (чтобы никто не знал) сжигали трупы расстрелянных в 1930‐х и начале 1940‐х годов (см. с. 143–144). Такое использование московского и других крематориев в сталинскую эпоху предвосхитило нацистскую практику.

Если удушливый запах дыма в концлагерях свидетельствовал об уничтожении трупов, то в далеком прошлом на старых парижских кладбищах, особенно на переполненном Cimetière des Saints-Innocents, удушливый запах (как я пишу во Вступлении) источали гниющие трупы, и в районе Невинно убиенных это зловоние стало частью повседневной жизни. Сжигание трупов в нацистских лагерях тоже составляло лагерную повседневность и относилось к их ужасающей экономике смерти. Мемориалы на Пер-Лашез напоминают посетителям и о ней, и об исторической трагедии Холокоста.

IV. Кладбище Монпарнас

В 1920‐е годы главным богемным районом Парижа стал Монпарнас, где жили и работали художники и писатели. Особенно часто они встречались в кафе «La Rotonde» [115]: из французов – Матисс, Марсель Дюшан, Жан Кокто, Андре Бретон и др., а также «экспаты» (от английского expatriate [116]): Пикассо, Модильяни, Диего Ривера, поэт Гийом Аполлинер [117]; американские писатели Скотт-Фицджеральд, Хемингуэй, Гертруда Стайн. Бывали там, конечно, и русские эмигранты: Ходасевич и Нина Берберова: она пишет, что в «Ротонде» «собираются: Б. Поплавский, А. Гингер, А. Ладинский, Мих. Струве [118], Г. Адамович, через несколько лет – В. Смоленский, Ю. Фельзен, Ю. Мандельштам, Г. Федотов, реже – В. Вейдле, Б. Зайцев…» [119]; из художников – Шагал, Ларионов, Гончарова, Осип Цадкин и Хаим Сутин. До революции туда приходили Волошин и Эренбург, а Троцкий, друживший с Риверой, играл там в шахматы. И Маяковский, который был в Париже в конце 1924 года, ходил в «Ротонду» – у него даже есть стихи, где она упоминается, например «Верлен и Сезанн» [120].

Недалеко от «Ротонды» расположено кладбище Монпарнас; оно было открыто за чертой Парижа на склоне холма Парнас в 1824 году и сначала называлось Южным. Начнем нашу прогулку по нему с двух незаурядных надгробий, установленных в начале ХX века. Первое (ил. 1) принадлежит семье предпринимателя и изобретателя безопасной керосиновой лампы Шарля Пижона и воплощает собой богатство и буржуазность: в резной двуспальной кровати лежат муж и жена (правда, аккуратно одетый муж полулежит, держа в одной руке записную книжку, в другой перо); на изголовье стоит ангел с керосиновым факелом. Умер Пижон в 1915 году, а надгробный памятник в повседневном жанровом стиле заказал еще в 1905‐м, так что он ожидал его в течение десяти лет; жену похоронили под ним в 1909‐м.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию