Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком - читать онлайн книгу. Автор: Ахмад Фарис аш-Шидйак cтр.№ 107

Одиночество переполнило чашу терпения ал-Фарйака, он поддался на уговоры одного из знакомых поиграть в карты и пристрастился к игре. Но по своей неопытности не раз становился жертвой мошенничества партнеров. Тогда он решил не участвовать в игре и ограничиться ролью наблюдателя. Потом познакомился с графом Дегранжем, главой правительственных переводчиков. С другими переводчиками, учеными и преподавателями восточных языков он не общался, потому что они не считали его достойным их компании, их дружбы и бесед и даже не пожелали напечатать его панегирик Парижу, хотя и обещали. Все это по причине зависти и скаредности.

Ну что, ал-Фарйак, пришло время прощаться! Это последняя глава моей книги. Я уже написал о тебе столько, что утомился, да и читатели, боюсь, тоже. Если бы, берясь за это дело, я знал, что ты заставишь меня описать все твои словеса и деяния, я не стал бы совать голову в эту петлю, не взвалил бы на свои плечи эту тяжкую ношу. Я не думал, что при твоем небольшом росте потребуется столь увесистый том. Клянусь, если бы ты взял его под мышку и сделал столько шагов, сколько в нем страниц, ты бросил бы его наземь, проклиная и книгу, и себя, поскольку ты был причиной ее появления. И все же, если бы мне стало известно о новых твоих приключениях, я из дружеского отношения к тебе не удержался бы от сочинения о тебе еще одной книги. Только, умоляю, не езди так много и не дразни непрестанно священников и женщин. Мне это надоело, вызвало немало трудностей и потребовало слишком много сил.

Однако я должен еще сказать несколько слов о себе самом.

Когда в этом году я находился в Лондоне, и распространились тревожные слухи о войне между Высокой Портой и Российской империей, я сложил касыду в честь нашего великого государя и султана Абдул Меджида, да дарует ему Аллах победу и увековечит его гордость и славу. Я вручил ее Его превосходительству послу эмиру Муссуросу, который переслал ее Его Высокопревосходительству моему господину, гордости министров Рашиду-паше, да исполнит Аллах все его желания. Не прошло и нескольких дней, как упомянутый министр известил посла, что он вручил касыду Его Величеству, что она была принята с благоволением, и Его Величество издал указ о моем назначении на службу в диван султанских переводчиков. Ни одно известие не доставляло мне большей радости. Я должен был готовиться к поездке, чтобы вступить в эту должность .

Но знай, дорогой читатель, что более всего прочего меня заботило и волновало напечатание этой книги до отъезда в Константинополь, и я сидел в Лондоне из-за того, что это дело затягивалось. Сверстанные главы присылались мне из Парижа на последнюю правку перед напечатанием. Хавага Рафаил Кахла, на средства которого издавалась книга, предложил мне поехать в Париж для ускорения дела. Я согласился. В лондонском порту стоял тогда турецкий пароход, который должен был скоро отправиться в рейс. Я попросил моих друзей хавагу Нинах и хавагу Михаила Мухалла, находившихся здесь по торговым делам, следить за временем отплытия парохода и сообщить мне его. Хавага Нинах интересовался некоторыми вещами в Париже, которые он хотел приобрести как подарки для своей жены. Он поручил одному знакомому там купить их и переслать ему со мной, а когда я находился в Париже, сообщил мне письмом, что пароход вот-вот пойдет обратно, и, что мне следует поскорее вернуться в Лондон. Я поверил ему и поспешил на пароход, чтобы не упустить его. Править главы книги я доверил хаваге Рафаилу Кахла. Прибыв же в Лондон, узнал, что моего присутствия тут не требовалось, а друг мой заботился лишь о том, чтобы поскорее получить покупки и принарядить свою супругу. А пароход еще долго стоял в порту, на нем чинили машины. Издание книги вновь застопорилось, потому что, как и прежде, мне присылались на правку сверстанные части. Она могла бы выйти значительно раньше. Но все равно я благодарю Всевышнего за то, что причины, связанные с женщиной, лишь задержали выход книги, а не отменили его вовсе. Я переживал эту задержку так же, как ал-Фарйак переживал препятствия, возникавшие на пути его переводов. Эти обстоятельства подтверждают, как права была ал-Фарйакиййа, сказавшая в Главе 9-й 4-й Книги, что, когда два человека объединяются в семью, компанию или в связи с еще каким-либо делом, то может статься, что один из них посчитает себя благодетелем другого. Поэтому, друг мой, в случае, если кто-то что-то тебе советует, поразмысли хорошенько и постарайся понять, кому полезен этот совет — тебе, твоему компаньону или вам обоим. Данный же совет прими без размышлений, я даю его исключительно ради твоей пользы.

Это все, что известно нам об ал-Фарйаке, и что сумели мы изложить на бумаге. Пожелавшему похвалить его или обругать, суд будет вынесен в день, когда переплетется с ногой нога и будет призван человек перед Господом предстать. А пожелавшему ему поскорее с супругой встретиться и в благополучии жизнь прожить твердо обещаю, что ал-Фарйак его на обед пригласит и всеми самыми вкусными блюдами из упомянутых в этой книге угостит.

Касыды и бейты, сочиненные ал-Фарйаком в Париже

1. Касыда султану Абдул-Меджиду с пожеланием победы в русско-турецкой войне.

2. Хвалебная касыда Парижу.

3. Достоверная касыда Парижу.

4. Касыда в честь Высокоуважаемого эмира ‘Абд ал-Кадира ибн Мухи ад-Дина, знаменитого своими познаниями и джихадом.

5. Касыда в честь Высокоуважаемого, благородного и почитаемого Субхи-бея в Стамбуле.

6. Достопочтенному и мудрому священнику Габра’илу Джаббара. Послано из Парижа в Марсель. Первое стихотворение, в котором я прославляю священника.

7. Картежная касыда.

8. Бейты, написанные на двери комнаты (60 дубейтов).

9. Стихи о разлуке (четыре касыды-обращения к жене и сыну).

Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного

Господин мой шейх Мухаммад, господин наш митрополит Бутрус, отец наш Ханна, отец наш Мункариос, сэр Абрахам, мистер Никтон, герр Шмит, сеньор Джузеппе Години, я сделал эту книгу — то есть сочинил ее, но не напечатал и не переплел — и отдаю ее в ваши руки. Мне хорошо известно, что господин мой шейх Мухаммад, если прочитает ее, посмеется над ней, поскольку знает, что сам он мог бы написать лучше и, что книга пустая, хотя я и заполнил ее буквами. Но наш господин, наш отец и наш сэр не смогут ее прочитать, так как не смогут понять. По этой причине я прошу их, прежде чем они кинут книгу в огонь, спросить, что же в ней хорошего и что нехорошего, и если хорошее перевесит, то не сжигать ее и вернуть мне. Если они обнаружат в ней какие-то ошибки, то это еще не причина ее сжигать. Ведь каждый из нас допускает много ошибок, но Великий Господь не сжигает нас из-за этого в адском пламени. Я клянусь тебе, отец наш Ханна, что я ненавижу не тебя, а твое высокомерие и твое невежество, потому что, когда я здороваюсь с тобой, ты суешь мне руку для целования. А зачем мне целовать руку невежды, за всю жизнь не написавшего ни одной книги и не сочинившего ни одного духовного песнопения. Господин мой шейх Мухаммад, я знаю, что богословские и грамматические труды ценнее этой моей книги, потому что, читая их, человек хмурит лоб и сдвигает брови, пытаясь понять их содержание. Ибо, в твоем представлении, достоинство и величие заключается именно в нахмуренном лбе. Однако в богословских книгах не говорится, что смех греховен или запретен. А ты, благодарение Аллаху, умен и проницателен, ты прочел больше литературных книг, чем наш господин митрополит Бутрус съел жареных цыплят. И в каждой литературной книге ты находил главу о непристойном. А если бы непристойное противоречило литературе, то такие главы не включались бы в книги. Мне проще всего повторить в конце моей книги уже сказанное другими: да простит мне Аллах те места, где калам мой переступил границы и нога моя оступилась. Сейчас мы, слава Аллаху, живем в согласии. Что же касается мсье, мистера, герра и сеньора, то они не обязаны печатать мою книгу, потому что в ней говорится не о коровах, ослах, львах и тиграх, а о людях, сынах Адама. Но это, клянусь Аллахом, и есть главная причина, по которой они гневаются на меня.