Чан Кайши - читать онлайн книгу. Автор: Александр Панцов cтр.№ 72

Поздно вечером 17 декабря в Сиань прибыл Чжоу Энь-лай, который после встречи с Чжаном послал Мао и другим руководителям КПК телеграмму, предложив: «Для того чтобы предотвратить наступление чанкайшистской фракции, облегчить нам раскол Нанкина и развить всекитайское <патриотическое> движение, можно было бы в тактических целях сказать, что мы обеспечиваем безопасность Чана, но сделать <при этом> заявление, что, если Нанкин двинет войска и развяжет гражданскую войну, безопасность Чана не будет гарантирована». 18 декабря ЦК компартии отправил обращение к ЦИК Гоминьдана, выдержанное в духе телеграммы Чжоу. В обращении содержался призыв к формированию единого антияпонского фронта на основе демократизации нанкинского режима. На следующий день ЦК КПК и советское правительство Китая послали в Нанкин и Сиань еще одно письмо, призывая обе стороны разрешить конфликт миром.

Между тем Чжоу встретился с генералом Яном, который считал, что Чан Кайши можно освободить, если тот поставит подпись под восемью пунктами, сформулированными в обращении мятежников от 12 декабря. Чан же находился в злобном настроении и, закутавшись в одеяло, лежал на кровати. Он почти не притрагивался к еде, несмотря на уговоры Чжан Сюэляна, который то и дело извинялся перед ним за вынужденные неудобства. В отличие от Ян Хучэна, он уж и не рад был тому, что ввязался в это опасное дело. Его очень расстроили погромы в Сиани, устроенные солдатами Северо-Западной армии, и сильно пугала неуступчивость Чана. А потому он хотел как можно скорее завершить этот бинцзянь и умолял Чана дать хотя бы устное обещание прекратить гражданскую войну и возглавить общенациональное сопротивление Японии. Но тот не желал обсуждать даже это. «У вас остался только один выход: немедленно покаяться и дать мне возможность вернуться в Нанкин, — твердил Чан Молодому маршалу. — Это как в ваших личных интересах, так и в интересах родины. Не идите в приготовленную вам коммунистами западню. Покайтесь, пока не поздно».

А в это время в Нанкине руководители Гоминьдана решали, что делать. Об аресте Чана они узнали в час дня 12 декабря и вскоре получили требования Чжана и Яна. Мэйлин и Кун Сянси были тогда в Шанхае, а потому получили известие о событиях в Сиани только в восемь вечера. Они сразу же отправились в Нанкин, решив, что оттуда, после того как выяснят обстановку, первым в Сиань полетит советник Чана Дональд, за три года ставший его близким другом. Как мы помним, Дональд был когда-то советником и Молодого маршала, и Мэйлин знала, что он до сих пор имел влияние на Чжан Сюэляна. Больше всего их волновал вопрос, жив ли Чан. Дональд не сомневался, что жив, а потому и Мэйлин, и Кун Сянси, и Т. В. Сун сразу выступили за мирное разрешение конфликта: только бы сохранить жизнь родственнику. Без Чан Кайши их клан потерял бы всю полноту власти. Однако они встретили сопротивление со стороны министра обороны Хэ Инциня, волевого и решительного генерала, начавшего перебрасывать к границам провинции Шэньси войска с целью наказать мятежников. Над Сианью стали барражировать военные самолеты, угрожая начать ковровую бомбардировку. Было похоже, что безопасность Чана не очень волновала генерала Хэ: в крайнем случае он сам мог возглавить страну. Твердо глядя в глаза Мэйлин, Хэ не переставал повторять: «Он <Чан Кайши> мертв, и мы дадим приказ атаковать». Взяв на себя обязанности генералиссимуса, Хэ Инцинь сразу снял Чжан Сюэляна со всех постов, тем самым поставив его вне закона. Только ценой больших усилий родственникам Чан Кайши удалось убедить воинствующего полководца подождать, пока они проведут переговоры с Чжан Сюэляном.

14 декабря, в понедельник, Дональд был уже в Сиани и в 17 часов навестил Чана, который по-прежнему содержался в резиденции Ян Хучэна, находившейся в центре города, в так называемом Желтом дворце — массивном одноэтажном здании с колоннадой (там сейчас находится Народное правительство провинции Шэньси). Чана он застал лежащим на деревянной кровати, завернутым в одеяло с головой и отвернувшимся к стене. В комнате, кроме кровати, пары веников в углу и ведра для отправления естественных потребностей, не было ничего. Дональд окликнул Чана по-английски (как мы помним, он не говорил на китайском языке):

— Привет, Джиссимо!

Он всегда звал его так, шутливо сокращая его звание, полностью звучавшее по-английски Generalissimo. Кстати, Мэйлин он звал на тот же манер — «Миссимо» (от слов Madame и Generalissimo).

Чан тут же повернулся к нему и, сев на кровати, разрыдался.

— Я знал, что ты приедешь, — произнес он, а Чжан Сюэлян перевел.

Комната была довольно мрачной и не приспособленной для жилья, поэтому Дональд при согласии Чжана уговорил Чана переехать в более подходящее место — особняк командира 84-й дивизии Северо-Западной армии, выстроенный всего за три года до того. Там были все удобства.

На следующий день, 15 декабря, Дональд слетал в Лоян — только для того, чтобы позвонить и успокоить Мэйлин, так как связь в Сиани не работала. Видно, действительно был хорошим другом. Узнав, что муж жив, Мэйлин послала Чану телеграмму: «Умоляю, согласись на сопротивление Японии, не надо умирать в руках врагов».

А 20 декабря в Сиань прилетел Т. В. Сун. Встретившись с ним, Чжан тут же сказал, что готов все уладить миром, и проводил его к генералиссимусу. Т. В. Сун передал Чану письмо от Мэйлин, в котором говорилось: «Если Т. В. не вернется в Нанкин в течение трех дней, я сама прилечу в Шэньси, чтобы жить и умереть с тобой». Чан опять горько заплакал, и Т. В. Суну пришлось успокаивать его. «Вам симпатизирует весь мир», — пытался он ободрить генералиссимуса. Они обсудили вероятность военной операции правительственных войск против Сиани, и Чан сказал, что это «единственный выход из ситуации», но Т. В. Сун решительно возразил, заметив, что удар по мятежникам не только обострил бы гражданскую войну, но и создал бы смертельную опасность для самого Чана, несмотря на заверения Чжана. Он не ошибался: вечером того же дня Чжан Сюэлян откровенно сказал ему: «На случай, если вспыхнет широкомасштабная война, комитет <восставших> принял решение передать генералиссимуса в более безопасное место — коммунистам (!)».

Т. В. Сун очень испугался. Утром 21 декабря он вновь встретился с Чан Кайши. Тот передал ему три завещания: народу, жене и двум сыновьям, попросив показать их маршалу Чжану. Готовность Чана лучше умереть, чем пойти на компромисс, вызвала удивление Дональда, считавшего, что Чан «ведет себя упрямо», но ни Дональд, ни Т. В. Сун не могли его переубедить. В полдень они вылетели из Сиани в Нанкин.

Перед их отъездом Чан умолял Т. В. Суна не пускать Мэйлин в Сиань, но она все же решила лететь, чтобы уговорить Чжан Сюэляна немедленно освободить мужа. Ходили слухи, что когда-то, в середине 1920-х, Мэйлин и маршал Чжан имели любовную связь. Так это было или нет, неизвестно, но вот то, что Молодой маршал неровно дышал при встречах с первой леди Китая, точно. Вот Мэйлин и решила использовать свой шарм, чтобы вызволить мужа. «Господин Дональд заложил фундамент, Т. В. выстроил стены, я же покрою крышу», — считала она, имея в виду переговоры о мирном разрешении Сианьского инцидента. Т. В. Сун поддерживал ее в этом решении.

В сопровождении Т. В. Суна, Дональда, начальника секретных служб Дай Ли и еще одного генерала Мэйлин вылетела в Сиань 22 декабря. Перед отлетом она протянула Дональду небольшой револьвер.