Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923 - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Фельштинский, Георгий Чернявский cтр.№ 89

Троцкий так определял позицию Сталина: «По отношению к военной оппозиции Сталин держал себя совершенно так же, как по отношению к оппозиции Зиновьева, Каменева в предоктябрьский период или по отношению к примиренцам в 1912 — 13 году. Он не солидаризовался с ними, но он поддерживал их против Ленина и стремился найти в них опору» ^[819].

21 марта состоялось пленарное заседание съезда, на котором за основу были приняты «тезисы ЦК», то есть тезисы Троцкого. На следующий день были подведены итоги обсуждения вопроса о военной политике. Для подготовки окончательного текста резолюции, которая была принята «за основу», образовали комиссию, в которую вошли Зиновьев, Сталин и питерский делегат Б.П. Позерн ^[820] «от большинства», Е.М. Ярославский и Г.И. Сафаров — «от меньшинства». Этот факт, в свою очередь, свидетельствует о тактической хитрости Сталина, сумевшего в нужное время не только перекинуться на сторону большинства, в которое входил еще и не присутствовавший на съезде Троцкий, но представить себя в качестве одного из его рьяных сторонников и пробиться в комиссию по выработке окончательного текста резолюции как сторонник Троцкого. После согласования поправок за резолюцию Троцкого проголосовали 174 делегата. Против — 95. Такие итоги, однако, не удовлетворили руководство партии, и 22 марта была избрана согласительная комиссия. 23 марта Ярославский доложил съезду, что комиссия внесла новые поправки и дополнения в принятые съездом за основу тезисы. По существу, это означало капитуляцию меньшинства. Ярославский призвал «голосовать всех делегатов единодушно за те решения, которые наметили в согласительной комиссии». Резолюция по военному вопросу при вторичном голосовании была принята съездом единогласно при одном воздержавшемся ^[821].

Сам Троцкий прислал с фронта раздраженное письмо в ЦК по поводу уступок в согласительной комиссии, но очевидно, что раздражение было наигранным, ставившим цель закрепить успех. Троцкий буквально издевался над этими уступками, например о пункте, в котором требовалось «урегулирование работы Реввоенсовета Республики», Троцкий писал: «Товарищи, возбуждающие нарекания в этом смысле, не раз требовали, чтобы я лично, как председатель Реввоенсовета, не разъезжал по фронтам, а сидел в центре. Имела ли комиссия Съезда в виду этот способ урегулирования? Так ли понимает вопрос ЦК?» Еще более характерной была реплика Троцкого по поводу решения провести опрос работников фронта о знаках отличия командного состава. По всей видимости, согласительная комиссия, пояснил Троцкий, вообще не владела вопросом: «У нас вовсе нет знаков отличия командного состава. У нас есть знаки отличия вообще. Один и тот же знак для красноармейца, комиссара, командира» ^[822].

Съезд, таким образом, полностью одобрил курс Троцкого, который был объявлен «ленинской политикой в военном вопросе». После нескольких политических поражений, главным из которых было его устранение из международного ведомства в связи с подписанием Брестского мира, принятие VIII партсъездом резолюции Троцкого по военному вопросу ^[823] явилось в полном смысле слова торжеством наркомвоенмора и его триумфальным возвращением на политическую сцену большевизма. О победе Троцкого свидетельствовало и то, что с этого дня Ленин, весьма часто бросавшийся из стороны в сторону в других вопросах, продолжал энергично поддерживать курс Троцкого на использование старых военных специалистов (правда, сопровождая эту поддержку словами о необходимости подготовки новых, «большевистских» командных кадров, против чего, разумеется, не возражал и Троцкий) ^[824].

Свой конфликт с накомвоенмором во время Гражданской войны, свою фактическую капитуляцию на VIII съезде партии злопамятный Сталин хорошо запомнил. Именно стычки 1918–1920 гг. создали тот фундамент враждебности, на который наслаивались последующие расхождения и столкновения. 7 ноября 1937 г. на обеде у Ворошилова Сталин стал философствовать о том, «почему мы победили над Троцким», который как «известно… после Ленина, был самый популярный в нашей стране». «Троцкий считал, – сказал Сталин, – что не середняк решает вопрос войны и победы, а отборные генштабисты. А фактически было так, что эти генштабисты ушли к Каледину, Деникину, Врангелю ^[825], Колчаку, а у нас остались унтер-офицерские кадры и подпрапорщики, которые имеют громадный опыт военного и хозяйственного строительства». Через три года, принимая у себя дома высшую советскую номенклатуру, Сталин вновь заявил, что Троцкий держался за старых офицеров, специалистов, которые часто изменяли: «В[ладимир] И[льич] вначале был склонен думать, что я отношусь наплевательски к специалистам. Он вызвал меня в Москву. Троцкий и Пятаков старались доказать это и заступались за двух специалистов, снятых мною. Как раз в этот момент получилось сообщение с фронта, что один из них предал, а другой — дезертировал. Ильич, прочитав эту телеграмму, изобличил Т[роцконо] и Пятакова, признал правильность наших действий» ^[826].