Лев Троцкий. Враг №1. 1929-1940 - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Фельштинский, Георгий Чернявский cтр.№ 95

Статья была проникнута глубокой душевной болью, но в то же время носила и сугубо политический характер, начиная с посвящения «пролетарской молодежи». Отец вспоминал юные годы Льва, его предельную скромность, его нежелание жить вместе с родителями в Кремле и уход в «пролетарское общежитие», свежий хлеб в рукаве его изодранной куртки во время Гражданской войны, данный ему в награду булочниками, среди которых он вел политическую агитацию, его участие в субботниках и работу в оппозиции, его помощь в ссылке и невероятные усилия в эмиграции по изданию «Бюллетеня» и поддержанию связей со своими сторонниками. Видно, что Лев Давидович раскаивался в недостаточном внимании к сыну: «На поверхностный взгляд могло даже казаться, что наши отношения проникнуты суровостью или отчужденностью. Но под этой видимостью жила и горела глубокая взаимная привязанность, основанная на чем-то неизмеримо большем, чем общность крови: на солидарности взглядов и оценок, симпатий и ненавистей, на совместно пережитых радостях и страданиях, на общих больших надеждах». 16 февраля, писал Троцкий, — это «самый черный день в нашей личной жизни».

Друзья и соратники похоронили Льва Львовича вначале на кладбище Пер-Лашез — традиционном месте захоронения французских революционеров. Самим похоронам был придан революционный характер. Гроб был покрыт красным знаменем с серпом и молотом, а после похорон его участники устроили шествие к Стене коммунаров, где были в 1871 г. расстреляны последние защитники Парижской коммуны. Через три недели после похорон по требованию Троцкого и с разрешения французской полиции тело было эксгумировано для проведения новой экспертизы, не давшей, впрочем, новых результатов ^[718]. Перезахоронили Седова уже на другом кладбище — Тиэс, более удобном в смысле досягаемости для Жанны и друзей Седова.

Расследование гибели Льва Седова, проведенное французскими службами, не дало никаких результатов. Обыск, произведенный в его квартире, полиция использовала для конфискации некоторых бумаг, в частности, власти заинтересовались картотекой агентов НКВД, которую Седов начал составлять незадолго до смерти ^[719]. Медицинская экспертиза и оба вскрытия пришли к выводу, что смерть могла наступить в результате естественных причин. Хотя французский адвокат Троцкого Розенталь предоставил в распоряжение следователей многочисленные материалы о том, что агентура НКВД следила буквально за каждым шагом Седова, пойти по этому пути расследования прокуратура не решилась, и это несмотря на крайнее удивление и непонимание причин резкого ухудшения его состояния, а затем кончины, которые выражали врачи больницы, где Седов находился. В частности, хирург Тальгеймер, оперировавший Льва, даже задал Жанне вопрос, не покушался ли ранее Лев на самоубийство. Обо всем этом в вежливой и в то же время жесткой форме Троцкий написал в заявлении, отправленном следственному отделу суда департамента Сены ^[720].

Вряд ли, как полагал Троцкий, следствие не дало ожидаемых результатов из-за того, что на него было оказано прямое давление властей, стремившихся сохранить хорошие отношения с советским правительством. Скорее всего, здесь доминировали осторожность и стремление идти по наиболее легкому и безопасному пути. В любом случае расследование причин смерти Седова было проведено парижской полицией формально, для отписки.

Одним из последствий смерти Льва явилась склока между двумя фракциями французских сторонников Троцкого по поводу документов и бумаг, которые находились на хранении Седова. Жанна, пребывавшая во фракции своего бывшего мужа Р. Молинье, хотела передать бумаги именно этой группе. Раймон, со своей стороны, обещал переслать документы Троцкому, но уверенности, что он поступит именно так, не было. Эстрина и Зборовский считали, что материалы должна получить группа Навил-ля. Сам же Троцкий, в этом вопросе осторожно поддерживавший Навилля, в склоку предпочитал не вмешиваться ^[721], но, разумеется, был на стороне Этьена и Лолы (Эстриной), ибо именно они продолжали вести «Бюллетень оппозиции», лишившийся своего фактического редактора.

Через пять месяцев после гибели Седова в Париже исчез немец Рудольф Клемент, являвшийся ранее секретарем Троцкого, а во время исчезновения работавший в Интернациональном секретариате по подготовке учредительной конференции 4-го Интернационала. В последний раз Клемента видели в полдень 13 июля 1938 г. Через два дня на имя одного из членов французской организации Движения за 4-й Интернационал — Жана Руса — пришло странное письмо за подписью Клемента, напечатанное на пишущей машинке: «Не будь московских процессов, письмо казалось бы бессвязным бредом сумасшедшего», — говорилось в сообщении «Бюллетеня оппозиции» по этому поводу ^[722]. В нем содержались нападки на Троцкого и Седова, вплоть до обвинения их в связи с гестапо, перечень лиц, по тем или иным причинам порвавших с Троцким, и, наконец, информация, что сам Клемент также объявляет о своем с ним разрыве. Было очевидно, что письмо фабриковалось агентурой НКВД. В нем указывалось даже, что Клемент собирается совершить самоубийство вследствие своего разочарования в Троцком из-за его сотрудничества с нацистами. При этом рукописная подпись Клемента под машинописным текстом письма была подлинной. А когда знакомые-троцкисты отправились к нему на квартиру, где он жил под псевдонимом Роже Бертран, то обнаружили ее в полном порядке; даже стол был накрыт к обеду.

Становилось понятным, что Клемента похитили советские агенты и заставили его подписать написанное ими письмо. Вскоре Троцкий получил еще одно письмо от Клемента, теперь уже рукописное. Подписано оно было одним из его старых псевдонимов, которым тот давно перестал пользоваться. Французскими товарищами Клемента, а затем и Троцким в специальной статье были показаны многочисленные нестыковки обоих текстов. «Написано ли письмо действительно Клементом? Я не берусь отрицать это категорически, — писал Троцкий. — Почерк похож, если брать каждую букву в отдельности! Но рукопись в целом лишена естественности и свободы. Если это почерк Клемента, то письмо написано в совершенно исключительных обстоятельствах; скорее, однако, это искусная подделка» ^[723].

Долгое время о судьбе Рудольфа Клемента не было известно вообще ничего. Троцкий получил весьма взволнованное письмо от его тети, проживавшей в Латинской Америке, которая умоляла хоть что-то сообщить о судьбе исчезнувшего племянника. В ответ Лев Давидович вынужден был высказать предположение, что Клемент убит, иначе его имя каким-то образом всплыло бы на поверхность ^[724]. В конце концов обезглавленный труп Клемента действительно был обнаружен в зарослях на отмели Сены.