Русский офицерский корпус в годы Гражданской войны. Противостояние командных кадров. 1917–1922 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ганин cтр.№ 10

Традиционную сложность представлял квартирный вопрос. П.А. Режепо отмечал в 1908 г., что он при сложившемся положении вещей разрешится через 100 лет ^[61]. Комната в Петербурге обходилась в 30 руб. в месяц. В других местах снять комнату можно было за 25 руб. Пуд пшеничной муки стоил 2,5 руб., мешок картофеля – 1 руб., фунт мяса – 10–12 коп., бутылка водки – 30 коп., бутылка коньяка – 1,5 руб., пара ботинок – 5–8 руб., пара яловых сапог – 7 руб. Месячная зарплата квалифицированного рабочего составляла в среднем 90 руб. (средний заработок – 32 руб. ^[62]), служащего – 85,5 руб. В войну цены несколько изменились. Дюжина лезвий для бритвы «Жилетт» стоила в 1915 г. около 2 руб. Пара простых сапог в 1916-м – 5 руб., шапка – 1 руб. 40 коп.

Б.М. Шапошников вспоминал, что молодым офицером получал 67 руб. жалованья, 9 руб. квартирных и по 30 коп. в сутки на караулы. Тратил он на обеды и ужины в месяц 12 руб., на квартиру 15 руб., на чай, сахар, табак, стирку – 10 руб., на обмундирование – 10 руб., на вычеты в батальон – 10–15 руб., на жалованье денщику – 3 руб., после чего оставалось 11–16 руб., а с прибавкой летних лагерных денег – до 20 руб. ^[63] По его воспоминаниям, жизнь была достаточно скромной.

Кадровые офицеры вследствие стабильности власти были традиционно чужды политической жизни, не знали и не понимали значения партийной борьбы и идеологии, воспитывались на идеалах приверженности императору. Корпоративный дух офицерства служил определенной гарантией лояльности командного состава верховной власти. Выходцы из непривилегированных слоев общества, сумевшие посредством военной службы улучшить свое положение в обществе, дорожили офицерским статусом. Среди кадровых офицеров особняком стояли офицеры гвардии, позиционировавшие себя как элиту офицерской корпорации, а также представители новой технократической элиты – генштабисты.

Политические катаклизмы начала XX в. привели к тому, что в политику стали втягиваться и отдельные офицеры. Среди них оказались сторонники конституционной монархии, республиканского строя и даже социалистических течений. В годы первой русской революции некоторые офицеры участвовали в беспорядках, вступали в подпольные политические организации. В 1905 г. был создан нелегальный Офицерский союз, просуществовавший до 1908 г. Широко известен яркий пример офицера-революционера – лейтенанта П.П. Шмидта. В большевистскую партию в первые годы XX в. вступили штабс-капитаны Б.В. Легран, Я.Ф. Фабрициус, поручик Р.И. Берзин, прапорщики А.Э. Дауман, К.Я. Зедин, Н.В. Крыленко, Д.И. Курский, А.Ф. Мясников, И.П. Павлуновский и др. ^[64] Популярность у офицерства стали завоевывать эсеры. Тем не менее даже после этих событий речь шла о незначительной части оппозиционного властям офицерства. Причем эта часть воспринималась корпорацией в качестве отщепенцев.

Кадровыми офицерами были крупнейшие деятели контрреволюционного лагеря Гражданской войны (например, генералы Е.К. Миллер, Н.Н. Юденич, адмирал А.В. Колчак) и многие видные военные работники Советской России (бывший генерал М.Д. Бонч-Бруевич, бывшие полковники И.И. Вацетис, С.С. Каменев и Б.М. Шапошников, бывший подпоручик М.Н. Тухачевский).

Российская империя не имела подготовленного запаса командных кадров на случай большой войны. В стране сохранялось традиционное общество с относительно немногочисленным слоем людей, обладавших хотя бы средним образованием, что обусловило сложности с подготовкой квалифицированных командных кадров в военное время.

Генерал А.А. Брусилов свидетельствовал, что «в общем состав кадровых офицеров армии был недурен и знал свое дело достаточно хорошо, что и доказал на деле, но значительный процент начальствующих лиц всех степеней оказался, как и нужно было ожидать, во многих отношениях слабым, и уже во время войны пришлось их за ошибки спешно сменять и заменять теми, которые на деле выказали лучшие боевые способности» ^[65]. Генерал А.И. Деникин справедливо писал: «Характерными чертами нашего старшего генералитета являлись недостаток дисциплины в области соподчиненных отношений или слишком явная подчас рознь. Качества эти давали себя знать во время войны в особенности» ^[66]. Фактически речь шла о том, что в системе управления русской армией не соблюдался принцип единства действий. Это наблюдение будущего вождя Белого движения оказалось справедливым и в отношении других поколений генералитета, не исключая и тех, кто получил генеральские чины уже в годы Гражданской войны в рядах белых. В конечном счете эта особенность стала одной из причин неудачи Белого движения.

Современники и исследователи признают высокий уровень подготовки командиров рот русской пехоты накануне Первой мировой войны, достаточно низкий уровень подготовки командиров батальонов (исключая гвардию), хорошую тактическую выучку командиров полков, удовлетворительный уровень начальников пехотных дивизий и командиров корпусов и неудовлетворительную подготовленность командующих армиями и фронтами ^[67].

Первая мировая война привела к революционным изменениям в облике русского офицерского корпуса. Кадровое офицерство в начале войны понесло тяжелые потери. Потребности армии покрывались масштабным ускоренным производством офицеров военного времени (в чине прапорщика).

Осенью 1914 г. был введен ускоренный четырехмесячный курс подготовки офицеров пехоты и кавалерии и восьмимесячный – для подготовки офицеров артиллерии и инженерных войск. Значительные потери, которые понесло кадровое офицерство в начальный период войны, привели к тому, что стало практиковаться массовое производство в офицерский чин по образованию, а также за боевые отличия. Кроме того, с октября 1914 г. стали создаваться школы подготовки прапорщиков с трехмесячным курсом обучения. Всего было создано 53 таких школы (в том числе 13 временных на один курс).

Эта группа офицеров представляла собой принципиально иную среду. Социальная база прапорщиков военного времени была крайне разнородной и демократичной. Существенно различались квалификация, уровень подготовки и даже возраст этих людей. Многие из них не связывали свою жизнь с военной службой. Более того, возрастное ограничение в 1915 г. достигло 43 лет. Офицером военного времени мог стать не нюхавший пороха выпускник университета или, например, участвовавший во многих кампаниях простой необразованный казак, выслуживший унтер-офицерское звание, а затем за боевое отличие произведенный в офицеры. Не случайно в годы войны получило распространение сатирическое стихотворение: «Раньше был я дворником, звали все Володею, а теперь я прапорщик – ваше благородие!» Отметим, что значительная часть офицеров военного времени к началу Гражданской войны не имела никакого боевого опыта.