Цена зла - читать онлайн книгу. Автор: Рэйвен Дарк, Оливия Александер cтр.№ 5

Но у меня такое чувство, что в этом термине есть нечто большее, чем просто владение мотоциклом или езда на нем, как у Дьякона Хармана.

Медленно приближаясь, один мотоцикл особенно привлекает мое внимание. Тонкие серебряные линии, похожие на нити паутины, тянутся по темному, ярко-синему металлу того, что должно быть бензобаком. В центре паутины сидит паук.

Я с удивлением смотрю на мотоцикл. Зверь достигает моей талии. В нем есть что-то такое, что кричит об опасности, что-то дикое и немного пугающее. Мои пальцы чешутся погладить потертое кожаное сиденье, чтобы убедиться, что оно такое же мягкое и упругое, как выглядит.

Какой человек управляет такой машиной без защиты от стихии или других транспортных средств? Если бы его сбили, он превратился бы в лужу на асфальте. Он должен быть невероятно храбрым.

Или сумасшедшим.

Когда Дьякон Харман произносил свою речь, Пастор Сет называл мотоциклы колесницами Дьявола. Сет еще тот напыщенный, жуткий ублюдок, который служит высшим руководителям церкви, но даже в этом случае я не уверена, что хочу встретиться с наездником этой штуки.

Чувствуя себя так, словно стою у края самого искушения, я отрываю взгляд от механического чудовища и оглядываю пустынный переулок в поисках сарая.

Прямоугольное строение размером с комнату, расположенное в тупике переулка, в той части парковки, которая плохо освещена, вне досягаемости сигнального фонаря над дверью клуба. Я никогда раньше здесь не была. Обычно эту работу выполняют мужчины. Теперь я понимаю почему.

Здесь больше никого нет, и глубокие тени оставляют много мест, чтобы спрятаться в темных углах. Когда дверь захлопывается, грохочущая музыка изнутри обрывается, оставляя после себя тяжелую тишину.

Я делаю глубокий вдох и толкаю тележку к передней части сарая. У двери я замираю, уставившись на висячий замок.

В Колонии, когда мы шли против правил, установленных церковью, нас наказывали. Иногда грешников били плетьми, но за самые грубые нарушения нарушители получали срок в изоляции — это был деревянный сарай рядом с задней частью собственности, которую делили старейшины. Сарай, удивительно похожий на этот. На двери был висячий замок, и, как и в этом сарае, в нем не было окон.

Подавляя нахлынувшие воспоминания, я закрываю глаза, напоминая себе, что это не Колония, и что та часть моей жизни мертва и похоронена.

Это не сработало. Мои руки дрожат, когда я открываю замок. Петли на двери громко скрипят, когда я открываю ее, заставляя меня съежиться.

Как только я переступаю порог, дверь захлопывается, и темнота поглощает меня целиком. Меня охватывает паника.

Я была в изоляции за несколько недель до побега. Это продолжалось три дня, и этого было достаточно. Когда я была там, свет был выключен большую часть времени, погружая меня в темноту. Безмолвная, мертвая чернота, лишенная каких-либо звуков или человеческого контакта, за исключением тех случаев, когда пасторы проталкивали еду через щель в двери.

Я с трудом сглатываю, ощупывая стену в поисках ручки на двери. Когда я не могу найти ее, я пытаюсь нащупать выключатель. Его там нет. Мое дыхание громко отдается в ушах.

Эти дни в изоляции были ужасающими. Дело было не только в том, что пасторы могли включать и выключать свет, когда им заблагорассудится. Там не было слышно ни звука. Это была полная сенсорная депривация. Весь остальной мир исчезает, и возникает постоянный страх, что тебя забудут, что дверь никогда не откроется.

Тот же самый знакомый страх остаться в темноте навечно впиваясь в меня когтями.

«Возьми себя в руки, Эмма. Это просто сарай, а не изолятор. Возьми себя в руки».

Шаркая в темноте, я ощупываю все вокруг руками. Ничего, кроме воздуха.

Что-то длинное и тонкое касается моего лица. Я почти кричу, отмахиваясь от него руками. Пока оно не касается моего плеча, и я не понимаю, что это такое. Это металлическая цепь, из тех, что свисают с лампочек.

Я рычу на собственную глупость и дергаю за цепь.

Раздается щелчок, и единственная лампочка над моей головой заливает сарай светом.

— Ох, Эмма. Ты такая глупая.

Теперь, когда здесь есть свет, комната совсем не похожа на изолятор в Колонии. В этом сарае не было ничего, кроме четырех голых стен. Здесь полки выстроились вдоль каждой стены, каждая была заставлена коробками с пустыми бутылками из-под пива, ликера и бочонками. Это не так уж много, но вида дюжины фирменных сортов пива достаточно, чтобы привести меня в замешательство.

Если я внимательно прислушаюсь, то услышу отдаленный шум машин на дороге снаружи. Звуки реального мира поддерживают меня.

Я вздыхаю и возвращаюсь к двери. Открываю ее и подтягиваю тележку к двери, чтобы она не закрылась снова. Я не собираюсь рисковать, позволяя этой двери захлопнуться за мной, даже если она не может запереться.

Как только я заканчиваю выгружать пустые ящики, я выбегаю с тележкой и захлопываю дверь. Напряжение покидает меня, когда я запираю дверь.

И тут я подумала, что наконец-то начала жить в настоящем, что мое прошлое начинает казаться мне другой жизнью. Я думала, что была в безопасности, но нет. Колония все еще преследует меня.

Прекратится ли это когда-нибудь?

Подходя к двери стрип-клуба, я уже чувствую себя намного спокойнее. Кто бы мог подумать, что здесь я буду чувствовать себя в безопасности?

Я возвращаюсь в здание и закрываю за собой дверь.

Когда я подхожу к стойке, Моника все еще не вернулась. Интересно, не слишком ли она развлекается с байкерами? Мое лицо горит от этой мысли.

Возвращаясь к подаче напитков, начинается ночная скука, но это все же лучше, чем сидеть в сарае.

Я ставлю напитки для группы мужчин, когда замираю, глядя на клиента, сидящего за столом напротив. Его глаза устремлены на сцену, на танцующих там девушек, и тени скрывают его лицо, но не настолько, чтобы я не узнала его.

Мое сердце бешено колотится. Я бы узнала эти рыжие кудри где угодно.

Дьякон Джейкоб!

У меня перехватывает дыхание, нарастает гигантская паника.

Что, черт возьми, он здесь делает?

Должно быть, он знает, что я здесь. В Лас-Вегасе сотни стриптиз-клубов. Какова вероятность того, что дьякон из церковной колонии в Нью-Мексико окажется в одном месте со мной в час ночи, если он не знает, где меня найти?

Мое дыхание заполняет мои уши. Я поспешно раздаю оставшуюся выпивку и спешу к бару, надеясь, что при слабом освещении и толпе он меня не заметит.

Если Дьякон Джейкоб увидит меня здесь, я знаю, что он сделает. Несколько других девушек уже пытались сбежать из колонии, и мы все слышали истории о том, что с ними сделали.

Джейкоб может попытаться вежливо уговорить меня вернуться в лоно церкви, если он решит, что сможет заставить меня уйти, упрекнув меня в этом. А когда он не сможет, то прибегнет к менее Благочестивым способам вернуть меня, оправдывая свои действия напоминанием, что я слишком важна, чтобы потерять.