Евдокия Московская - читать онлайн книгу. Автор: Константин Ковалев (Ковалев-Случевский) cтр.№ 54

Духовникам они доверяли свои сокровенные мысли. С ними делились заботами, печалями и проблемами.

Какими полномочиями мог быть наделён духовник? И вообще, трудное ли это дело — знать чужие грехи?

О духовниках уже в XX веке хорошо сказал митрополит Сурожский Антоний, служивший последние годы жизни в Лондоне. «Духовничество, — писал он, — будет состоять в том, чтобы духовник, на какой бы степени духовности он сам ни находился, зорко следил за тем, что над человеком и в человеке совершает Святой Дух, возгревал бы Его действие, защищал против соблазнов или падений, против колебаний неверия; и в результате духовническая деятельность может представиться, с одной стороны, гораздо менее активной, а с другой стороны — гораздо более значительной, чем мы часто думаем». Иногда говорят — духовник «знает слишком много». Однако ему абсолютно запрещено раскрывать грехи того, кто ему исповедовался, а также в любой форме укорять за них кающегося. Если же духовник совершит такое, то это может грозить ему потерей духовного сана. Все грехи после окончания исповеди должны быть забыты. Иногда, символически, если кто-то пришёл с записями своих проступков, сжигается листок: отпущенные грехи — исчезают навсегда.

Автору этих строк попались на глаза в старой литературе лишь два исключения из вышеприведённых правил, когда тайна исповеди может быть нарушена. Первое: если некто на исповеди объявит о злом умысле против Государя и общественного порядка, но не отречётся от своего умысла. Иначе говоря, если за словами злоумышленника скрывается реальная опасность для людей. Второе: если кто-то тайно или умышленно производит среди народа некий соблазн (под этим может подразумеваться некий религиозный вымысел или даже ложное чудо), при этом на исповеди не согласится уничтожить последствия соблазна или публично объявить о его ложности.

Для современного юриста-адвоката подобные утверждения покажутся не конкретными. Но для человека, знакомого с практикой церковной жизни, вполне понятными.

Обычно при исповеди не делается различий по положению в обществе, знатности и пр. Духовникам не рекомендуется делать поблажки одним и с необоснованной строгостью относиться к другим. Уж точно запрещается исповедовать сразу несколько человек. Исповедь абсолютно индивидуальна. Если человек не слышит или не говорит, то он может изложить свои грехи письменно, но бумага эта должна быть сожжена на его же глазах. Духовник может вразумлять кающегося человека и даже назначить ему епитимию — некоторое наказание, вернее, послушание. Но главное, духовник обязан объяснять сущность грехов, при этом различать грехи, которые можно простить по неведению или болезни, например, и грехи смертные, без раскаяния в которых христианин может лишиться благодати. Считается, что духовный отец вопросы не задаёт, но он должен знать ответы на них. Способность исповедовать считается даром Божиим, и ей учатся всю жизнь. В некотором роде — это наука жизни. А ещё говорят: духовник — сосуд, из которого люди могут получать благодать.

О епископе Дионисии Суздальском можно говорить много. В своё время он был очень известен. Это митрополит Алексий сделал его епископом Суздальским. А он потом претендовал на пост митрополита Московского, ради чего поссорился с князем Дмитрием Донским и тайно отправился в Константинополь. После чего ему пришлось приносить клятвы верности великому князю. Тогда он подвёл преподобного Сергия Радонежского, давшего за него поручительство, что он не поедет в Царьград. Но ведь поехал же!

Однако именно он сыграл большую роль в становлении, воспитании и образовании княгини Евдокии Дмитриевны, причём ещё с её детского возраста. Возможно, он и свёл Евдокию со старцем Павлом Высоким из основанного им Печерского монастыря в Нижнем Новгороде. И старец стал учителем княжны; по крайней мере, она знала его «учительские труды».

Среди духовных чад святителя Дионисия, кроме Евдокии, были ещё два уроженца Нижнего Новгорода, оба потом будут прославлены в лике святых. Это святой Евфимий Суздальский и святой Макарий Унженский и Желтоводский. Они родились, по преданию, буквально в соседних домах, но в разное время пришли в Печерский монастырь. А затем оба станут основателями новых, очень известных в будущем обителей. Святой Евфимий открыл монастырь в Суздале, а святой Макарий — в Заволжье.

Уже говорилось, что «Дионисий епископ Суздалский… вынесе из Царяграда и страсти Спасовы и мощи многих святых». Так сообщает Симеоновская летопись. Некоторые из святынь хранились в Константинополе в монастыре Святого Георгия в Манганах, а в начале XV века — в монастыре Святого Иоанна Крестителя в Петре. Страсти Господни, запечатанные императорской печатью, вынимались на Святой неделе и в Великий четверг вносились в Константинопольский храм Святой Софии, а затем — возвращались на хранения. Ковчег Дионисия Суздальского с частицами Страстей Господних хранился и хранится в Благовещенском соборе Московского Кремля. В наше время он был показан в экспозиции на выставке «Христианские реликвии в Московском Кремле».

Особо отметим ученика епископа Дионисия — преподобного Евфимия Суздальского. Он также мог быть (вернее, без сомнения был) знаком с княжной Евдокией ещё до её замужества. Как мы уже говорили, он был основателем (архимандритом) Спасо-Евфимиева монастыря в Суздале, созданного в 1352 году по просьбе суздальского князя Бориса Константиновича — родного дяди княжны Евдокии. При жизни Евфимия в монастыре проживали около трёхсот монахов. Евфимий общался с Сергием Радонежским и часто бывал в его Троицком монастыре. А затем, на другой стороне реки Каменки, Евфимий, по желанию князя Андрея Константиновича — другого дяди Евдокии, а также епископа Иоанна, основал Покровский женский монастырь. Скончался он в 1404 году, погребён в Суздале. Его кончина стала для великой княгини Евдокии большой потерей.

О митрополите Алексии — московском святителе, связавшем узами брака Евдокию и Дмитрия, можно рассказывать долго. Но на самом деле роль его в становлении Московского великого княжества, в утверждении Москвы как центра Русского государства хоть и замечена, но до конца ещё не определена. Роль эта совершенно уникальна и неповторима. Следует даже сказать, что без митрополита Алексия, возможно, не было бы ни побед Дмитрия Донского, ни его детей и потомков от Евдокии, ни даже будущего возрождения и освобождения от ордынского ига.

Святитель Алексий после кончины великого князя Ивана Ивановича стал главным регентом у малолетнего князя Дмитрия. И фактически воспитал его.

Отлично зная своего подопечного, только он мог подобрать ему подходящую невесту. Выбор Евдокии Суздальской, как показала история, оказался единственно правильным. Брак привёл к усилению и упрочению власти семьи Дмитрия Донского. Его дети закончили начатое им дело объединения Руси и утверждения её свободы и независимости.

Как церковный и государственный деятель митрополит Алексий решал главные вопросы взаимоотношений с Ордой, Литвой и с другими княжествами. Он создавал коалицию, союз, мощную ударную силу.

И это привело к победе на Куликовом поле, которую он уже не увидел, ибо скончался в 1378 году. И его так не хватало Дмитрию и Евдокии в очень трудные годы после этого! И при Мамае, и при Тохтамыше, и во время заложничества детей в Орду в середине 1380-х.