Савва Сторожевский - читать онлайн книгу. Автор: Константин Ковалев (Ковалев-Случевский) cтр.№ 110

В подготовке перечня колоколов использованы материалы музея города Звенигорода и публикации В. А. Кондрашиной.

Как отливали колокола на Руси

Вот как описывает отливку колоколов и всё, что связано было с этим событием, М. И. Пыляев в своём труде «Исторические колокола», написанном в конце XIX столетия:

«Отливка колокола сопровождается на Руси особенною церемониею. Хозяин завода до начала литья приносит в мастерскую икону, зажигает перед нею свечи и все присутствующие молятся. Хозяин сам читает вслух особую, соответственною случаю, молитву, а мастера и рабочие её повторяют. После этого все двери затворяют и хозяин даёт знак начинать дело. Несколько рабочих проворно и ловко берут наперевес рычаг и, раскачав его, пробивают в плавильной печи отверстие пода, откуда тотчас же огненным ключом вырывается расплавленная медь. В это время нужны всё искусство и ловкость рабочих для того, чтобы медь лилась ровно, исподволь, по мере ея вливания в форму, и не переполняла бы желоба; в противном случае, она тотчас же выступает из него и половина ея выльется на землю, а если ея не достанет хоть на половину ушей колокола — вся работа пропадёт и колокол надо вновь переливать. При литье колоколов, обыкновенно, литейщики распускали какой-нибудь самый нелепый слух.

На эти колокольные рассказы, известные под именем “литьё колоколов”, не раз полиция обращала внимание и брала с заводчиков подписки и делала им строгия внушения.

Но с литьём колокола этот освящённый веками обычай снова восставал в самой нелепой форме...

По отливке, колокол оставляется в земле иногда несколько дней, до тех пор, пока совершенно остынет. После того как колокол остынет, его отрывают осторожно, снимают с него или лучше разбивают кожух и переносят в точильню. Там его обтачивают точилами, — и вся работа колокольно-литейнаго дела кончена. Когда колокол совсем готов, призывается священник для “Чина освящения кампана”. В молитве, читаемой при освящении колоколов, церковь молит о ниспослании особенной благодати, вливающей в кампан силу, “яко услышавше вернии раби глас звука его — в благочестии и вере укрепятся и мужественно всем дьявольским наветам сопротивно станут... да утолятся же и утишатся и пристанут нападающия бури ветряныя, грады же и вихри и громы страшные и молнии злорастворения и вредня воздухи гласом его” и проч.

Главное достоинство колокола состоит в том, чтобы он был звонок и имел густой и сильный гул; последнее зависит от относительной толщины краёв и всего тела. Если, например, края слишком тонки, то колокол выйдет звонок. Но при лишней тонине звук его будет дробиться; напротив, при лишней толщине звук будет силён, но непродолжителен.

В звуке колокола нужно различить три главных отдельных тона: первый звон есть главный, самый слышный тон, происходящий тотчас же после удара; если звон густ, ровен, держится долго и не заглушается другими побочными тонами, то колокол отлит превосходно. Такой звон зависит от математически-правильной и соразмерной толщины всех частей колокола и происходит от дрожания частиц металла, главнейше, в средней его трети. Второй — гул, который хотя происходит тотчас же за ударом, но явственно слышится спустя несколько времени. Гул распространяется не так далеко как звон, но держится долее его в воздухе, и чем он сильнее, тем колокол считается лучшим; гул происходит от дрожания частиц металла в краях колокола, или вернее в нижней его трети; от того-то чём толще края его, тем гул сильнее, хотя от излишней толщины их он разносится не так далеко. Третий тон есть тот, когда колокол не звонит, не гудит, а звенит. Это звененье происходит от дрожания частиц металла в верхней трети колокола; звук этот довольно неприятен; он тем слышнее, чем толще дно и верхняя треть колокола и чем массивнее его уши. В небольших колоколах звук сливается с звоном и потому едва слышен и то вблизи, но в больших он довольно силён и пронзителен; так, например, в московском большом колоколе в тихую погоду он слышен версты за две и не заглушается звоном всех окружных колоколов».

Печатается по изданию: Пыляев М. И. Исторические колокола // Старое житьё. СПб., 1897. С. 288-320.

О колоколе Саввино-Сторожевского монастыря

(из версии Г. В. Носовского и академика А. Т. Фоменко)

Мы приводим эти цитаты, исполненные чрезмерных эмоций, только для того, чтобы читатель убедился в повышенном интересе не только специалистов, но и внимательной общественности к тайнописи исторических колоколов Саввино-Сторожевской обители. Одновременно автор книги выражает надежду на то, что времена меняются, а значит — и вещи иногда возвращаются на свои места.

Включая и монастырские колокола.

Цитируется по изданию: Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Новая хронология Руси, Англии и Рима. Гл. 7. Как писали на Руси до XVII века. Надпись на Звенигородском колоколе. М., 2004.

Читатель, воспитанный на скалигеровской истории, наверняка думает, что русская письменность до XVII века была обычной, хорошо знакомой нам кириллической письменностью. Может быть, с несколько иным начертанием букв, но не представляющей особых трудностей для специалистов. Нам показывают книги якобы XI—XII веков, русские летописи якобы XV века, которые без особого труда можно прочесть. За исключением, может быть, отдельных редких тёмных мест.

Однако это не так. Как мы сейчас увидим, до эпохи Романовых по-русски писали во многих случаях совершенно непривычными сегодня буквами. Причём этих русских азбук было много. Некоторые из них использовались в отдельных случаях и в XVII веке. Сегодня они требуют расшифровки, которая не всегда удаётся...

Большинство старых русских колоколов было перелито. А на некоторых из них надписи были испорчены, сбиты или заменены на новые. Сейчас уже трудно сказать, что именно и как именно было написано на старых русских колоколах... Нам известен один такой колокол XVII века, на котором, по-видимому, скопирована более старая надпись. Или же по каким-то причинам использованы старые русские азбуки. Эго — знаменитый Звенигородский колокол, называвшийся Большим Благовестным колоколом Саввино-Сторожевского монастыря. Он был уничтожен только в середине XX века...

Вторая половина надписи выполнена совершенно непривычными сегодня буквами. Причём здесь использовано сразу несколько азбук.

Разделителями между ними служат какие-то гербы. Двуглавые орлы и т. д.

По-видимому, эти гербы каким-то образом соотносятся с использованными тут видами русской письменности. Первые несколько строк этой части надписи расшифрованы. Последние строки не имеют надёжного перевода до сих пор. Несмотря на то, что в последних двух строчках используются в основном привычные нам кириллические буквы...

Поясним, что историки считают, будто было два Звенигородских Благовестных колокола. Первый был отлит якобы в 1652 году и его судьба неизвестна. Второй колокол был отлит в 1668 году. Именно он сохранялся в Звенигороде вплоть до 1941 года, когда был уничтожен...

Скорее всего, картина здесь такова. Историки предлагают нам в качестве «перевода» надписи на Звенигородском колоколе некий текст, обнаруженный в архивах царской канцелярии. Причём неясно — к какому времени относится этот «перевод тайнописи». Может быть, этот «канцелярский перевод» был изготовлен в то время, когда старые русские алфавиты XVI—XVII веков были уже основательно подзабыты. Надпись на колоколе уже не могли читать так свободно, как раньше. В результате получился весьма приблизительный пересказ. Вероятно, таких попыток прочтения надписи было несколько. «Переводы» получились различными.