Савва Сторожевский - читать онлайн книгу. Автор: Константин Ковалев (Ковалев-Случевский) cтр.№ 46

В 1406 году скончался митрополит Киприан. На Московском княжестве не стало главного церковного иерарха, устроителя, иначе говоря — главы Церкви. В такой момент обычно авторитетом пользуются признанные духовные лидеры — подвижники, старцы. Естественно, митрополичья кафедра не могла долго пустовать, в Константинополе на замену Киприану в Москву был быстро направлен митрополит Фотий. Но он был грек по происхождению. Не известно в точности, например, хорошо ли он на момент рукоположения владел русским языком. А главное — Фотий находился в то время в самом Константинополе, и добираться до Москвы ему пришлось почти четыре года, то есть появился он в стольном граде только в 1410 году!

Известно, что безначалие в Церкви на Руси привело к большому ущербу для церковной жизни, ею были утрачены многочисленные земли и другие богатства. Некому их было защитить. Но и это происходило уже после кончины преподобного Саввы, то есть между 1407 и 1410 годами. Пока был жив он и пока была жива его духовная дочь — великая княгиня Евдокия (в монашестве Евфросиния) — вдова Дмитрия Донского — ни о чём подобном и речи не могло быть.

Итак, если преподобный Савва Сторожевский пусть даже и на короткое время играл такую важную роль в духовной жизни Московской Руси, то почему же в результате мы сегодня так мало знаем о нём? Отчего мы по крупицам собираем сведения? По какой причине так скупы летописи и современники, а последователи даже первое его Житие написали лишь по воспоминаниям и преданиям — и только более столетия спустя?

На эти вопросы есть вполне понятные и аргументированные ответы.

Увы, но преподобный Савва Сторожевский жил бок о бок с князем Юрием Дмитриевичем Звенигородским. «Увы» в данном случае потому, что близость к нему стала в некотором роде испытанием памяти о самом старце. А, как известно, судьба Юрия Звенигородского, его жизненный путь хоть и были весьма знатны и велики, но не были усыпаны розами и имели в некотором роде трагические основания. Потенциальная сила, талант, разум, умение добиваться поставленных целей, энергия, целеустремлённость и дар устроительства — все эти качества, которые были присущи второму сыну Дмитрия Донского, конечно же вызывали зависть, а потому сыграли для него не очень положительную роль. Он созидал и изобретал, а ему говорили, что он тратит слишком много средств. Он покорял и завоёвывал, а ему говорили — везунчик и обладатель многой корысти. Он создавал святое место в своих владениях, повторял заветы своего отца, приглашая лучшего духовника Руси в свою отчину, а ему говорили — хочет возвыситься, мечтает захватить власть, примеривается к великокняжескому трону, не почитает своего старшего брата.

Сильное боярское окружение, которое фактически держало власть в Москве и влияло на большинство решений и поступков Василия Дмитриевича, не приветствовало Юрия Звенигородского, а вместе с ним — старалось умалить все его главные заслуги. Личность старца Саввы Сторожевского, общение с ним, развитие духовной жизни на ближайшей западной территории от Москвы, строительство уникальной обители — возвышали Юрия до такой степени, что его авторитет мог стать для всей Руси слишком сильным. Вот почему уже в это время в кругах, стоящих рядом с Василием I, стала зарождаться идея не отдавать великокняжеский престол Юрию. Приближённые усердно вкладывали её в сознание старшего сына Дмитрия Донского.

Единственным сдерживающим фактором продолжало оставаться мнение великой княгини Евдокии — вдовы Дмитрия Ивановича. Она никогда бы не позволила нарушить завещание мужа, а потому и оставалась гарантом того, что государственное устроение должно было соблюдаться так, как повелось исстари, как хотел её покойный супруг. То есть — власть должна передаваться от старшего брата к следующему брату, и никак иначе. В этом случае преемником Василия становился Юрий. При жизни Евдокии никаких изменений в этой последовательности просто не могло бы произойти. Её авторитета было бы достаточно, чтобы пресечь любые поползновения или разговоры на данную тему. Но жизнь Евдокии к тому времени уже подходила к закату, она была очень стара, вообще отошла от дел мирских и постриглась в монахини, приняв имя Евфросинии. Её влияние уменьшалось.

Однако идея передать престол собственному сыну, а не брату Юрию, уже витала в окружении Василия. Ещё при жизни старца Саввы Сторожевского, в 1406 году, великий князь впервые записал возможность передачи власти в Москве одному из своих отпрысков. Пока, правда, не в категоричной форме и с весьма расплывчатой формулировкой: «а даст Бог».

Идея передачи власти сыну появилась в кругу Василия, но... никак не могла быть осуществлена. По причине исключительно материальной, физической, можно даже сказать — физиологической. Дело в том, что в семье у Василия Дмитриевича рождались здоровые девочки, а мальчики если и появлялись на свет, то по стечению обстоятельств были слабы и болезненны. Несколько его сыновей умерли ещё в детском возрасте: Юрий, Даниил и Семён. Надежду свою Василий возложил на сына Ивана, родившегося в 1396 году. Но и тот позднее, в 1417 году, неожиданно для всех отдаст Богу душу, всего лишь спустя полгода после своей свадьбы! Ещё один сын — Василий — родился у великого князя лишь 10 марта 1415 года. Он-то и станет будущим наследником и великим князем Василием Васильевичем. Но всё это будет потом, значительно позднее — не при жизни старца Саввы Сторожевского.

А в это время многие говорили, что великим князем (после кончины Василия) может и должен стать Юрий Дмитриевич, как более умелый, энергичный и целеустремлённый правитель. К тому же он создал крепкую семью, совершив брак с княгиней Смоленской, и она уже родила ему двух сыновей, а в будущем подарит и третьего. Ну кто стерпит такое? И кто потерпит такого духовного наставника, который пестует столь сильного соперника?

А теперь добавим ко всему этому и ещё одно важное обстоятельство. В 1404 году Смоленск и Смоленское княжество — родину Анастасии, супруги Юрия Звенигородского, законную вотчину её отца — Юрия Святославича, предположительную родину самого преподобного Саввы Сторожевского, полностью и окончательно (почти на два с половиной столетия!) прихватил великий князь Литовский Витовт! Как мог реагировать на всё это Юрий Звенигородский, ежели, как мы прекрасно знаем и помним, супругой его старшего брата — великого князя Московского Василия — была именно литовская княжна?!

Вот и весь ответ — почему современники часто умалчивали достоинства Саввы Сторожевского. Потому, что делалось это весьма целенаправленно и сознательно. Делалось сразу же после его кончины, а тем более после кончины Юрия Звенигородского и будущего поражения его сыновей в междоусобной войне за Московский престол. Как известно, этот спор за московский трон спустя десятилетия был выигран потомками Василия I. И в дальнейшем подавляющее большинство всего, что было так или иначе связано с жизнью и деятельностью князя-бунтаря Юрия, попросту выцарапывалось из летописей, тщательно корректировалось или уничтожалось. Ничто не должно было напоминать о каком бы то ни было величии или заслугах второго сына Дмитрия Донского. А потому и окружение его попадало в разряд «умалчиваемых».

Вот почему «не повезло» и преподобному Савве Сторожевскому. Но что не могут сохранить рукописи (которые по странной уверенности «оптимистов» как будто бы не горят), то сохраняет память народная. С ней, то есть с отношением народа к памяти о Звенигородском старце Савве — ничего поделать было нельзя.