Ватутин - читать онлайн книгу. Автор: Николай Карташов cтр.№ 75

В общей сложности неприятельскую оборону крошили более трёх тысяч орудий и миномётов. Артиллерийские группировки работали слаженно, словно хороший оркестр. Один час вёлся огонь на разрушение и двадцать минут — на подавление. Блиндажи и бункеры рушились, погребая под землей и бревнами сотни людей. Застигнутые врасплох оккупанты с ужасом метались, пытаясь найти спасение хоть где-нибудь от смертоносного огня, глохли от страшного грохота разрывов.

Как уже сказано, из-за непогоды не удалось использовать боевую авиацию, особенно штурмовую. Плохие метеоусловия снизили эффективность и артиллерийского огня. Тем не менее мощная артподготовка нанесла немалый урон врагу и произвела на него сильное моральное воздействие.

Когда канонада стихла, поступил сигнал на атаку стрелковым частям и танкам непосредственной поддержки пехоты. В 8 часов 50 минут противник услышал зловещий рёв моторов советских танков. Войска пошли вперёд под лозунгом «За кровь загубленных захватчиками, за пролитую кровь наших товарищей!». На острие первого эшелона 5-й танковой армии действовали 47-я гвардейская, 119-я и 124-я стрелковые дивизии. Во втором эшелоне находилась 159-я стрелковая дивизия, в эшелоне развития успеха — 1-й и 26-й танковые, 8-й кавалерийский корпуса и 8-й мотоциклетный полк, в сковывающей группе — 14-я гвардейская стрелковая дивизия и 1166-й стрелковый полк 346-й стрелковой дивизии. В резерве оставались два полка 346-й стрелковой дивизии.

В первые два часа соединения 5-й армии, «прорубив» позицию главной полосы обороны гитлеровцев, продвинулись в глубину на 2—3 километра. Однако некоторые из соединений, встречая упорное сопротивление противника и отражая его постоянные контратаки, наступали очень медленно. Им пришлось в ряде случае преодолевать ненарушенные участки обороны, в том числе минные поля, полосы заграждений, глубокие рвы.

Вот как описывает в своих воспоминаниях начало наступления Герой Советского Союза генерал-майор Г. С. Зданович, а в дни Сталинградской битвы — полковник, командир 203-й стрелковой дивизии: «Целый день дивизия вгрызалась в передний край противника. Вечером нас с Беспалько ^[39] вызвали на командный пункт армии. Там оказался командующий Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин. Он... выслушал мой доклад, дал указание, как действовать дальше.

— Обидно, товарищ командующий, — обратился я к Ватутину. — Казалось, всё учли, всё проверили, отрепетировали даже, и вот — заминка, потери.

— Какие?

— К исходу дня в медсанбат поступило около шестисот раненых... Убитых, к счастью, немного.

Командующий фронтом прошелся по блиндажу, помолчал. Потом медленно повернулся ко мне:

— Пора знать, полковник, что не каждое наступление заканчивается успехом. Но каждое — связано с потерями... Поэтому сейчас уныние не поможет ни вам, ни тем, кто ранен, ни успеху общего дела. Расчет, энергия, уверенность и еще раз расчет решают дело, которое нам доверили выполнить. Так-то. А кровь бойцами вашей дивизии пролита сегодня не зря. Оттянув на себя огонь, они помогли 14-й гвардейской стрелковой дивизии и другим соединениям глубоко вклиниться в оборону врага.

Слова командующего фронтом одновременно и успокаивали, и придавали сил...»

Любой общевойсковой офицер хорошо знает, что оборона — это вид боя. Она имеет целью отразить наступление превосходящего противника, нанести ему максимальные потери, удержать важные районы местности и тем самым создать благоприятные условия для перехода в наступление. Именно на это рассчитывало гитлеровское командование, заранее создавая мощные препятствия на пути движения советских войск. Но в любой обороне, какой бы она крепкой ни была, есть слабые звенья. Главным недостатком неприятельской обороны являлась её линейность.

Вскоре Николай Федорович принял решение ускорить темп наступления и осуществить обязательный прорыв всей тактической зоны вражеской обороны. В сражение были одновременно введены 1-й танковый корпус генерал- майора танковых войск В. В. Будкова и 26-й танковый корпус генерал-майора танковых войск А. Г. Родина. Их танковые бригады с ходу прорвали оборону врага и, разгромив встречавшиеся на пути войска противника, сумели продвинуться за день на 20 километров. Наиболее успешно действовали танкисты 26-го корпуса. Они нанесли тяжелое поражение 1-й немецкой танковой дивизии и разгромили штаб V румынского армейского корпуса. Одна часть личного состава в панике бежала, другая — сдалась в плен. Это была победа.

Тяжело сначала «ломала» оборону противника и 21-я армия генерал-майора И. М. Чистякова, наступавшая с Клетского плацдарма. Враг оказывал жесткое сопротивление, но потом был вынужден всё-таки попятиться назад, о чём Чистяков тут же доложил Ватутину.

— Давай, Иван Михайлович, ещё поднажми, фрицы уже выдыхаются, — старался подбодрить командарма Ватутин.

Николай Федорович знал Чистякова ещё по Северо-Западному фронту, когда тот умело командовал прославленной 8-й гвардейской Панфиловской дивизией. Его соединение в январе—апреле 1942 года совершило героический рейд по вражеским тылам, пройдя с боями более 200 километров. И сейчас командующий фронтом был твердо уверен в том, что поставленные задачи армия Чистякова успешно выполнит. Так оно и было. Танкисты Чистякова не подвели. Особенно отличился 4-й танковый корпус генерал-майора танковых войск А. Г. Кравченко, продвинувшийся вперёд на 30—35 километров.

Спустя годы Иван Михайлович Чистяков, став генералом армии и Героем Советского Союза, в книге «Служим Отчизне» так написал о своём командующем: «С Н. Ф. Ватутиным я был знаком, когда командовал 8-й гвардейской Панфиловской стрелковой дивизией. Уже тогда, общаясь с ним, понял, какой большой военной культурой, широтой оперативного кругозора он обладает! Н. Ф. Ватутин умел удивительно просто и ясно излагать обстановку, предвидеть развитие событий и, что не менее важно, вселять уверенность в успехе задуманного.

И еще было одно замечательное качество у Николая Федоровича. Он умел слушать других, не давить своими знаниями и авторитетом. С ним мы, его подчиненные, чувствовали себя свободно, что, понятно, развязывало инициативу. Даже когда он подсказывал верное решение, то делал это, как и К. К. Рокоссовский, так незаметно и в то же время убедительно, что подчиненный принимал его решение как свое».

...В жарком пламени боёв сгорел первый день наступления. К его исходу войска Юго-Западного фронта, прорвав на двух участках (юго-западнее Серафимовича и в районе Клетской) оборону 3-й румынской армии, вышли на оперативный простор. В результате были полностью разгромлены II и III румынские корпуса, а их остатки вместе С VI армейским корпусом, находившимся в районе Распопинской, охватили, словно клещами, с флангов.

Однако противник был силён, и это хорошо понимал Ватутин. Николай Федорович нисколько не сомневался в том, что грядущий день будет ещё сложнее и драматичнее. По данным разведки, командование группы армий «Б», пытаясь остановить или хотя бы замедлить продвижение войск Ватутина вперёд, начало срочно перегруппировывать силы 6-й армии. Вечером 19 ноября командующий группой армий «Б» генерал Вейхс направил генералу Паулюсу приказ немедленно прекратить все наступательные действия его армии. Вейхс потребовал выделить из состава 6-й армии несколько дивизий, подчинив их штабу XIV танкового корпуса. С утра эти соединения должны были нанести удар по наступающей группировке Юго-Западного фронта в северо-западном и западном направлениях.