Дружелюбные - читать онлайн книгу. Автор: Филип Хеншер cтр.№ 108

– Если мальчики хотят пописать, – сказал он, – отчего же нет. Все равно мы так долго будем стоять. И всем все равно.

– Я не хочу писать, – сообщил Раджа. – Это Омит хочет.

– Если твой брат хочет, ты уж тоже постарайся, – рассудительно посоветовал отец. – Водитель больше останавливаться не будет. Это единственный шанс.

– Только не на двери такси, – поспешил ввернуть тот.

– Ну что вы! – заверил Шариф и, демонстрируя известное презрение к стране, его породившей, вывел помочиться сперва Сеньора Команданте, а потом Сельского Пролетария. В конце концов, Команданте-то в туалет хотел. Благодаря выбоине, зияющей на дороге, это с легкостью можно было сделать так, чтобы ни одно покрашенное покрытие не пострадало. Над их головами пассажиры автобуса с отсутствующей решеткой радиатора с интересом наблюдали за происходящим. Мгновение Шариф раздумывал, не отлить ли и самому, чтобы пассажирам автобуса не скучно было. С тех пор как мальчишки заговорили, им ежедневно присваивались новые прозвища: Цезарь, Муссолини, Субхас Чандра Бос ^[68], Миссис Тэтчер, Полковник Реджинальд Дайер ^[69], Последний Вице-король Индии, Управляющий, Заминдар-с-хлыстом, Неизвестный Солдат, Рани Лакшмибай ^[70], Городской (или Сельский) Пролетарий, Прусская Армия, Бедолага Уинстон Смит ^[71], Бунт Палаты Общин и так далее. В один прекрасный день, замечала Назия, до них дойдет, и это здорово обогатит их лексикон и кругозор. Ну а пока можно не ждать, когда они поймут шутку. На то, чтобы затор рассосался и они наконец добрались до дома в Данмонди, потребовалось три часа. Что это была за авария, они так и не узнали.

8

Бина, Тинку и Аиша стояли у дома. Они явно только что отпустили водителя, и с их багажом возились мальчик-слуга и сторож. По меньшей мере полдюжины репродукторов, украшенных железными лилиями, вещали что-то по-арабски трескучим голосом. Что-то из Корана: Шариф много лет не заходил в мечеть, но Священное Писание узнал сразу.

– Это не Долли, – заявила Бина. – Долли не стала бы включать радио так, что слышно за четыре улицы.

– Когда хоронили папу, из мечети пришли два мальчика и читали из бабушкиной комнаты с открытой дверью. Если тебе надо было, ты стоял и слушал. Это было прекрасно.

– Замечательно, – сказала Назия. – А это кто устроил?

– Мама ни за что бы не… – начала Бина, и Тинку стал уговаривать ее прекратить. Похороны, в конце концов. Не для того ведь они ехали сюда аж из Англии, чтобы начинать препираться из-за церемонии прощания.

Но Шариф с содроганием понял, кто распорядился установить репродукторы, вопящие с крыши сутры. Те, кто, подобно ему, только что прилетели из Лондона и тут же оттерли Долли от подготовки похорон, убедив ее, что три дня громкого чтения Корана на весь Данмонди – то, чего хотела бы мама в честь своего упокоения. А теперь его догадка подтвердилась: в ворота вышел пухлый, лоснящийся от самодовольства Мафуз – только седее, толще и с целым рядом блестящих зубов, фальшивых, как обещания. Влажный от слюны рот выделялся в длинной густой поседевшей бороде. Широко раскинув руки, он точно хотел обнять всех. Позади него, должно быть, шла Садия: но ее голова была плотно закутана шарфом; виднелось лишь лицо. Бедняжка. Сильно постарела и так тоща, словно много лет не ела досыта. Опустив глаза, она встала поодаль. Бина и Тинку, а потом и Шариф дали себя обнять. Мафуз подошел к Назие. Она собрала вокруг себя детей и посмотрела на него так, что он лишь осторожно приобнял ее.

– Дорогие мои братья и сестры… – У Мафуза был голос курильщика, сиплый и прерывистый, хотя ни от него, ни от его бороды табаком не пахло. – И все же как я рад вас видеть! Хотя вам, конечно, первым делом нужно переодеться.

– А где Долли? – Назия пропустила мимо ушей упрек в том, что они не надели в дорогу белое. – Я хочу видеть Долли.

– Она в доме, – ответил Мафуз, но обращаясь к Шарифу. – Мы с Долли уже поговорили о… будущем. Столько всего нужно уладить.

Но Долли уже спешила к ним в простом белом сари, желая обнять брата и сестру. Шариф и Назия не видели ее десять лет – теперь ей было двадцать. Они быстро обнялись, и Назия повела ее, нежно поддерживая, в дом – знакомить с детьми. В саду хриплыми слащавыми речитативами, нанятыми Мафузом для этого дня, надрывались репродукторы.

– Вчера явились, – быстро шепнула Долли Назие.

Они нашли тихое местечко в знакомой гостиной, которая совсем не изменилась за эти десять лет, за исключением трогательной детали – фотографии близнецов, присланной Назией в прошлом году. Мать поставила снимок в рамочке на буфет, на почетное место рядом с портретом Рафика. Мафуз старался не попадаться на глаза, побаиваясь заходить дальше сочувственных приветствий и притворной братской любви. Однако Садия все еще была на кухне – давала указания.

– Саму сказал, что надо сообщить хотя бы Садие. Мама до последнего ходила в министерство узнать, есть ли что по делу Рафика. И не потерпела бы в своем доме ее мужа. Но Саму совершенно правильно заметил, что, когда умер отец, сообщили обоим, но на похороны не приехал никто. Так что и теперь, подумала я, проблем не будет. Но они явились оба, и прямо с порога… – Долли жестом указала на орущие репродукторы. – …Мафуз начал диктовать, что я должна делать. Не прошло и десяти минут, как он сообщил, что в Англии есть очень хороший человек, который отлично подойдет мне в мужья.

– О, Долли, – сказала Назия. – Даже думать не хочу о том, как Мафуз представляет себе твоего мужа.

– Сказал, что он немного старше меня, но у него очень хороший бизнес, очень уважаемая семья, из Силхета, но очень достойные, верующие люди… Назия, ты же не позволишь мне выйти за такого?

– Ну что ты, – успокоила та. – Не надо тебе никакого жениха от Мафуза.

– Химчистка у них, прачечная самообслуживания – так это, кажется, зовется. Я не видела Мафуза с восьми лет – мне не нужно, чтобы он выбирал за меня.

– Так Самир тебе помог? Это же сын старика Хондкара нам позвонил, верно?

Долли просияла:

– Очень помог – он был так добр! Не знаю, помнишь ли ты его, – он был совсем маленьким, когда вы уехали. Ну, не младше меня, но тем не менее.

– Помню, у Хондкар-нана был сын, пухлячок такой. Он все еще полный?

– Нет-нет, – заверила Долли. – Саму таким уж толстым и не был, а теперь и подавно. Когда это случилось, я выбежала из дома, не зная, куда идти и с кем говорить. За мной побежал Гафур, крича: «Госпожа, госпожа!» Он не мог допустить, чтобы я искала людей на улице. И послал мальчика к Хондкарам, а Саму оказался дома. Не знаю, что бы я без него делала.