В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Владон cтр.№ 31

— Я не знал… не думал, что… — попытка свести все в шутку, тоже не была воспринята практически в упор. Его виноватой кривой улыбке и высокотональному смешку никто и не собирался выписывать поощрительных бонусов.

— Не знал что? Что подсесть за чужой столик без должного приглашения, расценивается за попытку пометить не свое своей криворукой струей?..

— Я и не думал что-то… — Габриэль так и не договаривает, бледнея открытой частью лица и краснея шеей-ушами разительными перепадами нескрываемых страхов. Поспешно вскакивает с места, вытягиваясь напротив Мэндэлла во весь свой топ-модельный рост, на пару дюймов выше твоего, но продолжая млеть, цепенеть и заикаться, как и с прежней нижней позиции полной размазни. Еще секунда такого прессинга и его коленки подогнуться до нужного уровня сами собой.

— В этом и вся ваша проблема, мальчики, вы забываете думать. А интенсивный поиск мамочек отключает у вас по ходу большую часть инстинктов самосохранения.

Я почти с трудом расслышала твои последние нравоучения, поскольку они предназначались только одному слушателю и были произнесены на пониженных тонах без тени экспрессивности и лишних показательных жестов.

— Извини, дорогой, но не в моей юрисдикции указывать тебе, где твое место… хотя и могу ради особого исключения обойти пару пунктов Протокола.

Похоже это был последний из твоих убедительных доводов, но не думаю, что и до этого Гэбриэл пытался отстоять свою позицию. Может надеялся уползти отсюда на четвереньках, а не на животе?

— Бога ради, простите…

— Ты все еще здесь? Вернее… ты все еще в этом клубе? — нет, это был не вопрос о том, состоит ли Гэйб, как один из участников или членов данного заведения. Это был намек о его непосредственном местонахождении в режиме реального времени.

Я не знаю, почему он вообще кинул в мою сторону виноватый (надеюсь, все-таки виноватый, а не сочувствующий) взгляд, перед тем как окончательно исчезнуть с наших радаров и будущего поля зрения. Ты даже не стал оборачиваться, чтобы проводить или проследить за его окончательным уходом. Для тебя он перестал существовать, когда наши глаза снова пересеклись в глубокой точке моего остановившегося сердца.

Вот теперь я поняла, что значит быть зажатой в углу без возможности сделать шаг влево-вправо. Если до этого ты еще ни разу не затягивал на мне своих ментальных сетей со всей возможной дури, то сейчас мне пришлось прочувствовать их режущие (и в костях тоже) стальные прутья во всех своих суставах и оголенных страхах до нереального натяжения.

— Что это было? Ты знакома с этой подстилкой? — давление проворачивающихся клинков внутри легких и желудка едва не заставило дернуться в ответ и забиться в угол, а может даже жалобно заскулить.

Бл**ь, ты что творишь? Хочешь, чтобы я потеряла сознание на глазах у всех твоих знакомых?

— Я познакомилась с ним здесь в прошлый раз. Мы просто разговаривали и разок танцевали… и все, — а потом он бесследно испарился точно так же, как за полминуты до этого.

— И я почему-то узнаю об этом только сейчас? — это был вопрос или вынужденная констатация факта?

— Ты меня как-то особенно и не расспрашивал о том с кем я знакома и что делала все эти дни… — лучше бы я промолчала или сказала что-нибудь другое, более отвлеченное и менее безопасное.

И нет, цвет твоей кожи не поменялся и не разгладился до глянцевой бронзы, губы не сжались и на скулах не заходили желваки. Может веки слегка потяжелели, как и взгляд, при чем так незаметно визуально и настолько ощутимо изнутри — лязгнувшей сталью натянувшихся звеньев в моем горле. Как это я не подняла руку и не обхватила трясущейся ладошкой шею под подбородком? Не вцепилась пальцами в нити жемчуга и не рванула этот гребаный ошейник. Я почти успела забыться. Это не ожерелье меня душило, а ТЫ.

— Руку… — спокойный бесчувственный приказ, ощутимым жестким ударом по обостренному слуху и свежим кровоточащим порезам. Ты и не собирался ослабевать хватки, если не наоборот. Не важно, что меня клинит на грани разрыдаться и забиться в угол еще глубже, до реальной физической боли, сжаться, зажмуриться, заткнуть уши и содрать вместе с кожей твои треклятые цепи и ремни. ТВОЮ ДОЛБАННУЮ ТЕНЬ.

Зачем ты все это делаешь со мной, особенно сейчас и здесь?

— Эллис… — мне показалось, или вибрация в твоем бархатном баритоне задела ощутимым рычанием по забытым точкам запульсировавшего вожделения?..

Все, это предел, конечная остановка… Меня сковывает окончательно и безвозвратно. И я не знаю, кто сейчас протягивал в твою сторону моей правой рукой, но уж точно не я. У меня же нет ни сил, ни желаний смотреть в твое лицо, в глаза, в тончайшие переплетения черной материи твоего всепоглощающего мрака, накрывшего мою сетчатку и застывшие зрачки уплотняющейся повязкой неоспоримого подавления. Ты будешь держать мой взгляд до последнего, пока в моих белках не полопаются все капилляры, а из-под век со слезами не потекут первые капли крови.

— Поднимайся, — сколько не жди и не готовься, ты все равно заставишь меня вздрогнуть, коснешься самых чувствительных рецепторов на коже, заденешь, прижжешь отпечатками собственных пальцев, пустишь свой высокочастотный ток в вены, прямым транзитом в сердце и в мозг. Мне только останется, как потянуться (в который раз, снова и снова, а потом опять и не известно сколько раз еще) вслед за твоими руками, нитями… или цепями… задерживая дыхание, сердцебиение и поток импульсных чувств на грани удушающего срыва. Всего несколько микрон до чистого безумия?

Я не успеваю встать, слишком сложно заставить свои задеревеневшие ноги сдвинуться с места лишь по одному твоему приказу. Тонкая полоска белого браслета из очень легкого металла охватывает мое запястье свободным кольцом, почти беззвучно защелкиваясь под давлением твоих пальцев на пряжке незамысловатого замка. Взгляд резко срывается к твоим ладоням, не разжимающих обхватов на моей руке. Не знаю, расслабиться, вздохнуть с облегчением, позволить тебе и дальше меня тянуть за тобой, подхватить под локоть и наконец-то вынудить меня вылезти из-за столика?

Мне реально хочется рассмеяться. Клубный браслет для вип-гостей с особыми привилегиями? Я действительно только что испугалась его, как если бы вместо него ты защелкнул на мне стальным наручником?

— Я не приглашала его… Он сам подсел… Я даже не знала, что он здесь будет сегодня… — не понимаю, почему это говорю или каким образом все эти слова слетают с моих губ. Голос дрожит, но я не делаю ничего, чтобы сбавить тональность капризных ноток на грани подступивших слез. Даже голову слегка опускаю, будто не решаюсь взглянуть в твои глаза в момент твоей последней принудительной манипуляции — тебе все-таки удается поднять меня на ноги, практически затянув "резким рывком" внутрь твоего черного защитного панциря. Мне действительно трудно это сделать и тем более в эти мгновения, когда твоя близость усилилась в десятки тысяч раз вместе с физическим ощущением твоего тела, воли и живой тьмы. И я больше не собираюсь им сопротивляться, и тем более тебе… вернее, не хочу. Только не уходи, не бросай меня одну.