Однажды в Калифорнии - читать онлайн книгу. Автор: Морвейн Ветер cтр.№ 21

– Я ухожу.

– Эй, ты охренела?

Дженнифер уже отвернулась, когда за спиной послышались брызги – видимо, Пауэр попытался выбраться из бассейна, но поскользнулся.

Оборачиваться и проверять Дженнифер не стала. Молча двинулась к выходу.

Она уже садилась в машину, когда у дома затормозил лимузин. Дженнифер нахмурилась, потому что машина была знакомая, а на окошке красовался значок агентства по аренде машин.

Дверь открылась, и оттуда вышел пожилой мужчина с кудрявой бородкой.

«Итальянец, – поняла Дженнифер, – тот самый».

То, что Пауэр не соврал, порядком её удивило.

Дженнифер посмотрела на часы. Времени была уже четверть двенадцатого. Дженнифер ещё раз посмотрела на итальянца, выругалась сквозь стиснутые зубы и завела мотор.

***

Всю дорогу Дженнифер давила на газ, как сумасшедшая, но толку было мало – улицы оказались забиты машинами, как и всегда в это время.

Сердце гулко стучало на каждом повороте, а в голове билась мысль: «Надо было сразу ехать в клуб». Надо было уйти в восемь, как и собиралась. Надо было сразу сказать Серхио, что она очень хочет услышать его песни, но не может… Надо было, надо было, надо было. Вот только время уже подходило к двенадцати.

Она кое-как добралась до клуба, а потом минут десять искала место для парковки, удивляясь тому, что всё было забито и тут, как будто выступал не мексиканец, приехавший в Лос-Анджелес месяц назад, а местная знаменитость.

В конце концов, она припарковалась и уже на входе в клуб замерла с широко раскрытыми глазами, обнаружив с обеих сторон от дверей огромные афиши. Она видела такие в городе уже несколько раз, но портрета мексиканца на них не было, поэтому Дженнифер не обращала внимание на надпись: «Серхио Моралез. Настоящая мексиканская страсть в новой двухчасовой концертной программе «Te quiero amor mio».

Помотав головой, Дженнифер вошла в дверь и тут же обнаружила, что её, в общем-то, никто не собирается пускать.

– Мест нет, – сообщил брутальный мужик в тёмных очках на входе.

Дженнифер, уже чувствовавшая себя к тому времени сварившейся заживо, едва не психанула.

– У меня приглашение. К мексиканцу, – процедила она только.

– Не понимаю, о ком она, – охранник оглянулся на напарника.

– К Серхио Моралезу, чёрт бы вас побрал! Дженнифер Лоусон из…

Охранники внезапно расступились и заискивающе заулыбались.

Дженнифер приподняла брови.

– Мисс Лоусон, вас ждут. Прямо и направо.

Дженнифер посмотрела туда, куда указывал охранник.

– Я знаю, где гримёрки, – сказала она зло и, ударив охранника по руке, прошла мимо. Времени было без десяти двенадцать.

Дженнифер добралась до служебных помещений и, приоткрыв дверь для персонала, выглянула на сцену. Серхио сидел боком к ней, непривычно красивый, но такой же подтянутый и сексуальный как всегда.

– Последняя песня, – сказал он и зал недовольно загудел, – последняя, но, я надеюсь, мы ещё встретимся. Эта песня называется «Te quiero amor mio». У неё простые, но искренние слова. И она для той, кого я встретил в этом городе, кто стала для меня большим, чем всё, что было со мной до…

Серхио замолчал и, наклонившись, провёл по струнам, а потом медленно и тихо завёл уже знакомый Дженнифер речитатив: «Te quiero así, sin más ni más…».

Серхио замер и сжал кулаки, чувствуя, как на глаза наворачиваются непрошенные слёзы – будто ему снова было двенадцать лет.

Медленный перебор струн заполнял собой пространство, а голос Серхио, незнакомый и мягкий, плыл над залом, заставляя замолкать и задерживать дыхание даже тех, кто не особо-то собирался слушать выступление.

– Amar por amar,

más que amor es ya navegar…*

– повторил он в последний раз и замолк. Эхо слов ещё плыло над залом, когда пространство взорвалось аплодисментами. Откуда-то сзади кричали: «Ещё…», – но Серхио встал и повернулся к выходу из зала.

Он замер на секунду, увидев то лицо, которое искал в толпе весь вечер. Сглотнул и рванулся к выходу.

Дженнифер была уверена, что ещё секунда, и она окажется в горячих объятьях, но Серхио остановился в шаге от неё. Кивнул в знак приветствия и прошёл к гримёрке.

Он открыл дверь и, войдя внутрь, наполнил ладони водой из стоявшего в сторонке кулера и плеснул себе в лицо.

Дженнифер зашла следом и прикрыла за собой дверь.

– Ты отлично пел, – сказала Дженнифер и прокашлялась, поняв, что голос хрипит.

Серхио развернулся и посмотрел на неё в упор.

– А ты много слышала?

Дженнифер на секунду отвела глаза, а потом резко подняла взгляд.

– Я слышала последнюю.

Губы Серхио дрогнули, и он шагнул к Дженнифер.

– И ты решила, что она для тебя, так?

Дженнифер ответить не успела. Дверь открылась, и оба повернулись на звук.

– Я пришла! – оповестила Адриана и подняла в воздух перед собой бутылку вермута, а потом замерла. – Только не говори, что будет групповушка.

Дженнифер сглотнула. Смерила изучающим взглядом Адриану, а затем посмотрела на Серхио.

– Кто это? – спросила она сухо.

– Это – Анна.

– Я – Адриана! – сообщила Адриана обиженно.

– Я так и сказал, – поторопился согласиться Серхио.

Дженнифер ещё раз смерила взглядом одного, потом другую.

– Выйди, – сказала она жёстко, и Адриана попятилась.

Адриана неуверенно посмотрела на Серхио, но, не найдя поддержки, фыркнув и вильнув бёдрами, скрылась за дверью.

Дженнифер тоже посмотрела на Серхио.

– Так что, песня для Анны? – спросила Дженнифер.

Серхио молчал.

– Или для Адрианы? А может, есть ещё Алисанна?

– Да пошла ты! – взорвался Серхио и рванулся к двери, но, когда Дженнифер перехватила его предплечье, лишь продемонстрировал той ключ.

Он запер дверь и развернулся.

– Я тебе две недели пытаюсь показать, что ты значишь для меня. Ты задолбала, Дженнифер, честно. Теперь начни ревновать. Как будто не понимаешь, где ты и где эта…

– Я как раз отлично понимаю, – сказала Дженнифер спокойно, – где я, и где эта. Такие, как ты, всегда…

– Такие, как я?! – Серхио не выдержал и с рыком смахнул со стола какие-то тюбики и жидкости для грима. – Какие такие, как я? Что ты знаешь обо мне? Мы с тобой едва ли парой слов обменялись за месяц, а ты уже решила, что можешь судить!

– Тогда что ты можешь знать обо мне?! – Дженнифер тоже повысила голос. – С чего ты решил, что я могу для тебя что-то значить, если у нас не было ничего, кроме секса?