12 улыбок Моны Лизы - читать онлайн книгу. Автор: Айгуль Малика cтр.№ 23

Вскоре я решилась озвучить ему свои мысли и сказала, что не люблю его, никогда не любила и хочу жить с ребенком отдельно от него. Что он достоин любви, которую я дать не могу. На что Антон спокойно спросил: «Адель, что мне сделать, чтобы ты была счастлива?». Я ответила, что я уже никогда не буду счастлива, что я сука неблагодарная, что я не умею ценить то, что есть в моей жизни и что я дрянь. И в этот момент меня прорвало. Я впервые за много лет заплакала. Я так плакала, что аж наслаждалась этим соленым водопадом. Наконец, наконец я плакала. Антон дал мне какое-то успокоительное, и я заснула.

На следующий день Антон сказал, что мне надо побольше отдыхать, читать, гулять и что он нашел домработницу, которая будет помогать мне с бытовыми вопросами. Звали ее Елена. Это была приятная женщина лет 45. Она приходила ежедневно на несколько часов, делала уборку, готовила ужин и обед на следующий день. Завершив дела, ставила чайник и звала меня попить вместе чай. Сначала меня это раздражало, но она оказалась интересным собеседником, и мы с ней могли говорить о жизни часами. После разговоров с ней ко мне будто возвращалась энергия, она будто наполняла меня необходимым ресурсом. И мне становилось легче и интереснее жить. Наши темы плавно перешли границы личного, и я сама не заметила, как рассказала ей всю свою жизнь. А еще я с ней очень много плакала. Практически каждый день, рассказывая ей что-то, я плакала и плакала.

И вот однажды во время очередного чаепития, тема нашего разговора привела меня к тому самому первому воспоминанию, связанному с отцом. Я начала плакать так, как никогда, в голос, навзрыд. И понимаю, что успокоиться точно не в состоянии. Тут мне Елена протягивает воду, выходит из-за стола, снимает фартук, садится рядом и говорит:

– Вот мы и подошли к началу. Адель, я психолог с огромным стажем работы. Антон придумал все это зная, что сама ты не согласишься пройти терапию ни под каким предлогом. Я думаю, у нас с тобой сложились взрослые доверительные отношения, и мы легко освободим тебя от этой детской травмы, мешающей тебе жить полноценной счастливой жизнью с человеком, который по-настоящему любит тебя. Теперь сделай глубокий вдох, выдох, и мы начнем…

Терапия длилась несколько месяцев. Я прощала и отпускала, анализировала и формировала новое мышление, собирала себя по крупицам и начала видеть себя. Я приняла себя полностью и осознала ценность себя. Я полюбила себя. Я полюбила Антона…

– Господи, Адель. Какой Антон потрясающий. Я не верю, что такие мужчины бывают.

– Я тоже не верила. Бывают.

И она улыбнулась…

К миру искусства я неравнодушна давно. Яркими пятнами останутся воспоминания, когда я часами слушала Рахманинова в исполнении великого Рихтера, играющего безумно выразительно при абсолютной экономии жеста! Как я едва дышала, когда пела Вишневская под аккомпанемент гениального Ростроповича, улавливающего каждое микродвижение своей Галины! Как танцевала под Болеро Равеля космическая Плисецкая! Как трепетно тряслись щеки феноменального Ойстраха, когда он своими внушительными руками играл на Страдивари… и многие другие воспоминания, связанные с величайшими представителями высокого искусства. Благодаря этому звездному деликатесу, вкушаемому мной с детства, свободное время своей сознательной жизни я старалась проводить на концертах классической музыки. И вот однажды я попала на сольный концерт виолончелистки Виолетты Журавлевой. На сцене сидела грациознейшая брюнетка с идеальными чертами лица, соответствующими древнегреческим канонам красоты, с какими-то фантастическими руками, будто принадлежащими приме-балерине… одним словом, визуальное удовольствие от красоты Виолетты не уступало аудиальному наслаждению от ее игры на инструменте. После концерта я зашла за кулисы выразить свое восхищение. Мы с Виолеттой очень быстро нашли общий язык. С тех самых пор мы дружим. Чему я искренне рада. Мы много общаемся, но ее историю любви я ни разу не слышала, как-то мы все об искусстве, да о великих…

– Айгулечка, родная, наконец-то мы встретились! – обнимая меня щебетала Виолетта. – На следующей неделе приезжает лондонский филармонический! Я достала тебе пригласительный!

– Спасибо! Обязательно пойду! Тем более Бетховен, боже, Виолетта!

– Ну а теперь fashion?

– Из май профэшн…

Мы порхали по бутикам, словно майские бабочки. Одевать Виолетту – эстетическое удовольствие, а дополняло ее совершенство идеально вписывающаяся, щекотящая слух буква «р», Виолетта божественно картавила. Но больше всего меня умиляло то, как красиво садилась Виолетта на пуфик в примерочных, имитируя игру на виолончели, ведь все образы, предложенные мной, ни в коем случае не должны стеснять Виолетту во время игры на инструменте. После трех часов шопинга нам захотелось сделать перерыв, мы присели в уютном ресторанчике и ждали заказ. Спустя 10 минут, официант принес нам шампанское, сказав, что это комплимент от мужчины, сидящего за соседним столиком. Мы кивнули в сторону загадочного мужчины в знак благодарности, отпили игристого, и Виолетта начала свою особую историю.

– Айгуль, нам все никак не удавалось поговорить о личном. А я ведь так люблю любовь и все, что с этим связано. Вот ты влюбчивая?

– Скорее нет, чем да. А ты?

– А я безумно влюбчивая. Более того, сколько помню себя, я практически никогда не была моногамной. Не подумай, что я беспринципно спала с несколькими мужчинами параллельно или одновременно! Просто у меня всегда было несколько любимых мужчин в моменте.

– Это как?

– Это когда ты любишь одновременно двоих, и тебе сложно выбрать одного. А так как любви в тебе много, ты не можешь выделить кого-то единственного. Это началось с самого раннего детства. Об этом говорят мои осознанные воспоминания. В садике у меня было два мальчика: Костя и Руслан. Утром я играла с Костей, нам было интересно, и в эти моменты я не думала о Руслане, который был занят своими делами. А после тихого часа я проводила время с Русланом, а Костя будто специально исчезал из поля зрения. И так было до выпускного дня. Воспитатели, конечно, под «особым» соусом это подавали маме. В итоге она заявила, чтобы я с мальчиками не дружила! Видимо, уже тогда моя репутация вызывала беспокойство. Я любила Костю и Руслана с одинаковой силой и целовалась с ними в одинаковом количестве с одинаковым чувством. Одним словом, для меня это было нормой, потому что сравнивать свои отношения было не с чем, и для моего детского мировосприятия это было естественным общением. Потом была начальная музыкальная школа. Мальчики писали мне записки с признаниями в любви, и я снова-таки выбрала двоих: Лешу и Сержа. Перемены мы проводили согласно негласно сформированной очереди: первая перемена – Леша, вторая – Серж, в понедельник меня провожает Леша, во вторник – Серж, и так далее. И я их тоже любила одинаково чутко. Затем в подростковом возрасте я поехала на свой первый конкурс юных музыкантов во Францию. В числе конкурсантов были подростки со всего мира. И как-то само собой получилось, что ко мне в гостиничный номер, когда я была в нем одна без соседок, по очереди приходили скрипачи Генрих и Алекс, и я с обоими сладко целовалась. И моя влюбчивость воспринималась мною вполне гармонично, не вызывая никакой тревоги.