Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 142

Императрица Екатерина изъявила согласие, и указом от 13 октября 1774 года повелено было перенести Зимовейскую станицу на новое место. «А как господа депутаты войска сего, – писал Г.А. Потемкин ^[969], – и полковники Машлыкин, Янов и Мартынов просили меня о дозволении наименовать оную станицу званием моей фамилии, то приняв оное желание их с душевным признанием и, поставляя то за особливую себе честь, отдаю наименование оной на собственную волю сей станицы чинов, которую и переименовать при самом перенесении ее на другое место».

Станица была перенесена на противоположный берег реки и наименована Потемкинской.

Вместе с тем, желая оказать войску свое внимание, Екатерина приказала выслать с Дона в Москву 65 человек «самых лучших и способнейших в оборотах казацких». Выбранные казаки должны были прибыть в Москву к январю 1775 года и составить почетный конвой императрицы. «А как оные имеют быть употреблены, – писал Г.А. Потемкин ^[970], – в знак ревности и усердия сего войска при высочайшем ее императорского величества дворе, то и не сомневаюсь я, что войско Донское избранием к тому из именитых и лучших людей соответствующих как знанием службы, так и поведением своим, оправдает то непрестанное мое у престола ходатайство, которое я к благополучию его употребляю».

Как начальник всей легкой конницы и казачьих войск, Григорий Александрович Потемкин заботился об успокоении войска яицкого и водворении среди казаков мира и тишины. В начале октября 1774 года он отправил на Яик свой «публичный лист», в котором благодарил всех казаков, остававшихся верными правительству, и приказал прочитать его три раза населению, а затем хранить в войсковой канцелярии на видном месте.

«Войска яицкого атаману Бородину, – писал Потемкин ^[971], – всем того войска чинам вообще и каждому особо, изъявившим, при вероломности прочих собратий их, непоколебимость духа своего и исполнившим на всегдашнюю память потомства их долг верных сограждан и почтенных отечества сынов.

С душевным оскорблением взирая на потрясение верности некоторых ослепившихся лживыми вдохновениями нарушителя всеобщего покоя донского казака Емельяна Пугачева и учинившихся совокупно с ним извергами отечества, с чувствительнейшим признанием обращаюсь я к тем избранным и вечного почтения достойным войска сего чинам, кои в неизчезаемой славе своей, при самом злодейском с братией их потрясении подданнической к высокомонаршей от самого Бога установленной власти повиновении, непоколебимостью и твердостью духа своего оставшихся в пределах должности, исполнили долг верных сограждан и истинных отечеству сынов.

Сим почтенным воинам свидетельствую наипризнательнейшую мою благодарность и публично объявляю, что сей так [столь] отличный их опыт ревности и усердия к освященному ее императорского величества престолу не только не сокрылся от прозорливого ее внимания, но с достойным всемилостивейшего ее примечание уважением принят и удостоен высочайшей апробации, с таким высокомонаршим обнадеживанием, что так достойная служба их праведным воздана будет награждением, о котором я по долгу моего над войском сим начальства с душевным удовольствием предстоя освященному ее престолу ходатайствовать не престану».

Одним из первых его ходатайств было «истребление из памяти» и предание вечному забвению всего последовавшего на Яике. Всеподданнейшим докладом от 10 января 1775 года Г.А. Потемкин просил императрицу приказать реку Яик, «по которой как оное войско, так и городок название свое доныне имели», назвать Уралом, и войско уральским ^[972]. Императрица согласилась с мнением Потемкина и указом Сенату от 15 января повелела: «Войско именовать Уральским и впредь яицким не называть, равно и Яицкому городку называться отныне Уральск» ^[973].

Таким образом название яицкого войска уничтожилось вместе с именем Пугачева и почти одновременно с понесенным им наказанием.

Отправление Пугачева в Москву. – Прибытие его в Первопрестольную столицу. – Свидание его с князем М.Н. Волконским. – Обвинение преосвященного Вениамина, архиепископа Казанского, в сношениях с Пугачевым. – Арестование Вениамина. – Мнение императрицы Екатерины. – Оправдание архиепископа и возведение его в сан митрополита Казанского.

С начала октября в Москве делались уже все приготовления для приема Пугачева для производства над ним следствия и суда. 3 октября прибыл в Первопрестольную столицу известный обер-секретарь Шешковский, и для содержания самозванца с его сообщниками отделывался особый дом на монетном дворе (в Охотном ряду).

Назначенный председателем суда, главнокомандующий в Москве князь М.Н. Волконский 8 октября отправил в распоряжение графа П.И. Панина Смоленский драгунский полк, а пять рот Нарвского пехотного полка расставил по станциям от Москвы до Мурома. Находясь в 60 верстах друг от друга, роты эти должны были конвоировать Пугачева и его сообщников при доставлении их в Москву.

«Я приметил, – писал князь Волконский Г.А. Потемкину ^[974], – все что явно делается, то народ больше в вере, а ежели что скрытно, то выходят всякие глупые и вредные толки и лжи».

«Когда злодей Пугачев сюда привезен будет, – прибавлял московский главнокомандующий ^[975], – то, по мнению моему, кажется, надо его через Москву везти публично и явно, так чтобы весь народ его видеть мог, по примеру как Петр I, взяв Азов и в нем изменника Якушку, велел ввозить в Москву следующим образом: сделана была особливая повозка, на которой поставлена виселица и к оной тот злодей прикован был, а вверху над ним большими литерами надпись была его злодействам. Не прикажете ли, всемилостивейшая государыня, и ныне так же сделать, на что буду ожидать высочайшего повеления».

Императрица не разделяла мнение главнокомандующего, приказала усилить конвой при въезде в город и ввезти самозванца днем, «но без всякой дальней аффектации и не показывая уважения к сему злодей и изменнику» ^[976].

Пугачев с женой Софьей и сыном Трофимом 25 октября были отправлены из Симбирска и в девять часов утра 4 ноября, при огромном стечении народа, привезены были в Москву прямо на монетный двор.