История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 132

В необходимости движения к Баку главнокомандующего убеждали следующие обстоятельства.

1) Поход весною был неудобен по разлитию малых рек и «худобе скота», как перевозочного средства. 2) Выпавший в ноябре 1805 года снег, доходивший в некоторых местах глубиною до сажени, на пространстве от Тавриза до Карадага, отнимал возможность у персиян дать помощь бакинскому хану, и, наконец, 3) завладев Баку и приведя в подданство ширванского хана, можно было гораздо успешнее склонять Баба-хана к миру. «Если же бы удалось, – писал князь Цицианов, – зимнею кампанией) взять и Эривань, тогда бы можно было послать прямо к нему (Баба-хану) с объявлением, что Россия дает ему мир. Сии-то причины, сопряженные, по мнению моему, с достоинством империи, заставили меня предпринять сей поход».

Движение свое к Баку князь Цицианов предпринял через владения Мустафы-хана Ширванского, с целью заставить и этого владетеля вступить в подданство России.

Еще в 1804 году, воспользовавшись падением Ганжи и найдя в числе пленных двух человек хана Ширванского, присланных им к Джевад-хану, князь Цицианов отпустил их в Ширвань, с полным убеждением, что они своими рассказами о силе русских и падении Ганжи облегчат и подготовят путь к переговорам с Мустафа-ханом относительно вступления его в подданство России.

Переговоры эти действительно скоро начались и тянулись в течение всего 1804 года. Мустафа не отказывался от вступления в подданство, но требовал, чтобы ему подчинены были все ханства, над которыми он признавал свою власть, а именно: Текинское, Ширванское, Муганское, Рудбарское, Сальянское и Бакинское. Без этого ширванский хан не вступал в дальнейшие переговоры. Так прошел год. В начале 1805 года, при вступлении в подданство Селим-хана Шекинского, князь Цицианов отправил в Ширвань майора Тарасова, которому поручено указать хану на те выгоды, которые он может приобрести, сделавшись русским подданным; показать письмо шамхала Тарковского, из которого Мустафа должен был видеть, сколько против него враждующих в Дагестане, и обещать утверждения власти его на Сальяны.

После переговоров с Тарасовым хан соглашался вступить в подданство, но отказался от платежа дани и принятия русских войск в свое ханство. Переговоры эти не мешали, однако же, Мустафе, при вторжении персиян в Карабаг, отправить к Баба-хану 500 человек конно-вооруженных, которые, по окончании военных действий, были обобраны персиянами до последней нитки и отпущены в самом бедственном положении.

Видя поражение персиян и их бессилие против русских войск, Мустафа, узнав, что князь Цицианов будет в Шуше, отправил к нему туда своего посланного с письмом. Главнокомандующий, не распечатав, бросил его прибывшему в лицо и объявил, что Мустафа может вступить в подданство России не иначе, как на следующих непременных условиях: 1) отказаться от всякой зависимости Персии; 2) не иметь никакого сношения с окрестными владельцами и не принимать от них послов без предварительного сношения о том с главнокомандующим; 3) отпустить в Карабаг все семейства, захваченные в плен ширванским ханом; 4) возвратить карабагскому хану местечко Джават; 5) дать в аманаты брата своего Измаил-бека и детей четырех знатнейших беков; 6) вносить ежегодно по 10 000 червонцев дани и 7) отвечать за безопасность караванов, следующих через Ширванское ханство, давая для препровождения их чиновника и конвой.

Взамен того Мустафе обещано оставление его по-прежнему ханом, охранение целости его владения, высочайшая грамота об утверждении его в ханском достоинстве, пожалование знамени с русским гербом и оставление Сальян в его владении ^[660].

Мустафа, соглашаясь на большую часть условий, не соглашался на уступку Джавата, говоря, что местечко это никогда не принадлежало карабагскому хану; он соглашался платить дань, но не более того, сколько платил Селим-хан Шекинский (7000 червонц.), и, наконец, просил оставить у него карабащев, так как они, переселившись в его владения, обзавелись уже домами, садами и вообще всем хозяйством ^[661].

Точно так же хан не соглашался приехать, по примеру карабагского и шекинского ханов, на речку Курак-чай, для свидания с князем Цициановым и подписки трактата. Как азиятец, Мустафа, вступая в русское подданство и продолжая переговоры об этом, не считал предосудительным принять в подарок от Баба-хана лошадь, «следовательно, – писал ему князь Цицианов, – двум господам разом и по-персидски служить намерены – России зимою, а зайцу Баба-хану – летом». Главнокомандующий звал его на Курак-чай и ручался за его безопасность.

«Я три года здесь, – писал он, – все знают, умею ли я держать свое слово без присяги; верьте мне, буде бы вы осмелились от азиатского вероломства, вам по опытам известного, приехать ко мне на Курак-чай, с двумя человеками служителей, то вы бы были и тогда в такой же безопасности, как в своем гареме. Кого я обманул? скажите мне, и на что тому обман, у кого сила в руках? Итак буде, ваше высокостепенство, не согласитесь на Курак-чай приехать, обще со мною подписать трактат, тогда дело об оном должно прерваться».

Настойчивое требование князя Цицианова вызывалось необходимостью. Он не хотел оказать Мустафе преимущества перед ханами Карабагским и Текинским и, вместе с тем, не желал уступить его прихотливым требованиям, что могло бы иметь влияние на будущие с ним сношения.

– Для достоинства Российской империи, – говорил князь Цицианов, – необходимо, чтобы трактат о подданстве был подписан на ее земле.

Мустафа отказывался и предлагал устроить свидание на реке Тертере.

«Письмо вашего высокостепенства, – отвечал на это князь Цицианов, – о свидании нашем на Тертере я получил, с присовокуплением, чтоб я кроме как о свидании ничего иного не приказывал. Мне же приказывать и нечего, а должен вам и в последний раз сказать, что с миром на Гарничае, а с войною на Фитдаге ^[662] я с вами видеться могу и буду; по чужой дудке я никогда не плясал, а по вашей еще менее плясать буду».

Не надеясь мирными переговорами достигнуть конца, князь Цицианов решился силою заставить Мустафа-хана подписать трактат. Главнокомандующий приказал карабагскому хану приготовить 1000 человек конницы, для присоединения к отряду, имеющему действовать против ширванского хана. Несколько батальонов подвинуто ближе к его владениям и приказано при Менгечауре приготовить переправу для отряда. Селим-хану Текинскому также послано приказание приготовиться к содействию экспедиции против Мустафы. Шекинский хан явился тогда к князю Цицианову с предложением взять на себя посредничество в переговорах главнокомандующего с ширванским ханом. Прежде заклятый враг ширванского хана и просивший у нас против него защиты, Селим счел теперь более выгодным для себя помириться и даже породниться с Мустафою. Он посватал за своего сына племянницу Мустафы, и свадьба связала узами дружбы прежних врагов. Селим стал уговаривать своего нового родственника принять условия и выехать на свидание с князем Цициановым. Он обещал выдать Мустафе в залог своего сына на то время, пока Мустафа пробудет в русском лагере для окончания переговоров и подписания трактата.