История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 144

Сделав подобные же выписки и для мусульманских провинций и приспособив их слог к понятию азиятцев, князь Цициа-нов препроводил эти выписки к министру иностранных дел, с тем что если признаются в цели своей полезными, то чтобы управляющий министерством послал каждому из владетелей по одному экземпляру таких выписок.

Впоследствии, по кончине князя Цицианова, извлечения эти были препровождены к преемнику его графу Гудовичу, но оставлены им без употребления.

Оставляя владетелям право производить суд и расправу по обычаям страны, князь Цицианов сделал это потому, что русское правление не могло быть тотчас привито к народу дикому, но должно быть вводимо с благоразумием постепенно, в продолжение нескольких десятков лет.

«Сближение новопокоряющихся народов с нравами российскими, – писал он князю Чарторижскому ^[725], – не может совершиться от позволения ежегодно возить дань в Санкт-Петербург ^[726], потому что нравы и обычаи так легко не приобретаются и не переменяются, и шестимесячное пребывание персиянина в Санкт-Петербурге недостаточно переменить в нем склонность к неправильному стяжанию имения; не может поселить в него любви к ближнему и истребить в нем самолюбия, коему он приносит в жертву не токмо пользу общественную или пользу ближнего, но нередко и самую жизнь сего последнего, буде он его слабее, ни о чем так не заботясь, как о собственной своей пользе и прибытке. Разность веры много препятствует магометанину подражать нашему обычаю и нраву; и, будучи воспитан в правилах своей веры, он приучается от младых ногтей презирать все то, что идет от христиан, почитая нас врагами своей религии, а у врага непросвещенный человек никогда перенимать не станет. Если же татары края сего влекомы больше собственными побуждениями к нам, нежели к персидским владельцам, то не от чего иного, как оттого, что собственность их и личность обеспечена, глаза его, нос и уши могут оставаться до смерти его при нем.

К тому же и силу российских войск видели, и сие последнее есть та единственная пружина, которою можно как содержать их в должных границах благопристойности и благоустройства, так и быть уверену, что здешний житель ищет и искать всегда будет сильного себе в покровители. Доказательством сему послужит следующее: когда предместник мой, приехав в город Сигнах, послал к белоканцам с предложением, чтобы они нам покорились, тогда они отвечали: покажи нам свою силу, тогда и покоримся. Ответ известный во всей Грузии. В азиятце ничто так не действует, как страх, яко естественное последствие силы.

Итак, по мнению моему, ожидая при помощи Божией перемены нравов и обычаев азиатских, с переменою целых и нескольких поколений, хоть на 30 лет, страх, строгость, справедливость и бескорыстие должны быть свойствами или правилами здешнего народоправления. В течение сего времени стараться вводить кротчайшие нравы и любовь к ближнему, а потому и к общему благу, но не иными какими способами, как щедрыми наградами тех, кои что-нибудь сделают к общей пользе. Чиновники магометанской религии, как ни жадны к деньгам, но и честолюбивы, а потому их можно награждать серебряным или золотым пером в шапку с надписью по приличию: важные же их услуги награждать можно освобождением от телесного наказания, но первоначально надлежит обвестить с позволения хана и через него те статьи, кои правление желает ввести в большое употребление; например, кто сколько сделает шелку или снимет пшеницы, тому назначить оное награждение».

Оставляя владения, вступавшие в зависимость России, в положении, мало различествовавшем от прежних их учреждений, князь Цицианов действительно устранял от империи не только огромные издержки на содержание своего правления, но и отклонял те важные неудобства, которые должны были родиться от недостатка чиновников, обоюдного незнания языков, неимения переводчиков, а всего более от применения образованной администрации к духу и характеру дикого азиатского народа.

Дани, наложенные на владения, не могли бы покрыть издержек, сопряженных с учреждением в них русского правления. Они и налагались не с целью иметь из того выгоды, но для выражения тем, по азиятскому обычаю, знака зависимости. Выгоды приобретались из других последствий подданства. Кроме целей военной и политической, расширять пределы, опирая их на безопасные естественные границы: Кавказский хребет, моря Черное и Каспийское и реки Куру и Араке, еще представлялись виды торговые, с учреждением между портами двух морей, совершенно безопасного сообщения караванами.

Относительно даней император Александр выразил свое желание, чтобы они налагались единственно в залог подданства и убедили край, что Россия не нуждается в них, как источниках своего обогащения, а налагает их единственно для того, чтобы употребить на пользу самих жителей. Петербургский кабинет находил необходимым, за удовлетворением ханов и владельцев жалованьем, остальные доходы употреблять на нужды тех жителей, с которых они собирались. Преследуя ту единственную цель, по которой все вновь приобретенные, разнохарактерные владения должны составить одно неразрывное целое с Русскою империею, министерство желало, чтобы доходы были обращены на устройство таких заведений, польза от которых могла бы распространяться не только в одном месте, но и на окрестности; чтобы она могла быть ощутительна для всего края, как, например, устройство дорог, дающих средство к свободному сообщению между разными ханствами и владениями ^[727].

Имея в виду разнообразие промышленности и источников доходов и не желая обременять покоренного населения, наше правительство предполагало собирать с жителей подать деньгами, изделиями или естественными произведениями, сообразно тому, чем богата каждая провинция и какими произведениями она наиболее славилась ^[728]. С Карабага, например, брали дань лошадьми, а с Шеки шелком. «Нет в Азии владельца, – писал князь Цицианов, – который бы мыслил, что Российская империя имеет при взимании дани в виду столь малые способы для приращения своих доходов и тем паче что вообще и единогласно все обитатели края сего, не переставая дивиться богатству России, говорят, что русские в Грузию золото возят арбами и вьюками, а потому насчет сего с их стороны заключения, они, видя повсюду изобилие и щедрость, никогда и помыслить того не могут».

В отношении количества взимания дани изделиями или естественными произведениями главноуправляющий сделал замечание: что по быстрой изменчивости благосостояния персидских ханств невозможно принимать положения их в прежние года за основание к определению богатства настоящего времени. После смерти шаха Надира преемники его воцарились на самое короткое время, потому что богатство каждого хана, давая ему возможность содержать более или менее войска, давало тем поверхность над другими, и шахское достоинство переходило из рук в руки, всегда к сильнейшему.