История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 19

В пятницу 17 апреля Мариам объявила одному из своих приближенных Мансурову, что намерена оставить Тифлис, и просила приготовить лошадей и катеров.

– Лошади и катера приготовлены, – отвечал тот, – и все стоят у Ганжинских ворот.

Царица приказала вывести их за Авлабарские ворота, но мальчик, которому поручено было провести лошадей, пришел сказать Мансурову, что караул не пропускает их. Сообщники поняли тогда, что намерение царицы оставить Тифлис стало известно русским властям.

– Поди и скажи той собачьей дочери, – сказал недовольный Мансуров, обращаясь к Зурабу Явангулову, – что она хочет делать!

Царица встретила последнего бранью и укоризнами. Она все еще не оставляла намерения бежать из Тифлиса и находила это возможным; бывшие же ее сообщники считали это крайне рискованным и отступились от царицы.

– Оставьте это дело, – говорил Марии и присутствующим родственник ее князь Аслан Орбелиани. – Теперь всякая попытка к выезду подвергнула бы нас несчастию.

Царица не обращала внимания на советы и собиралась в путь.

– Войди и посмотри, что царица делает, – сказал Мансуров Зурабу Явангулову.

Видя, что царица собирала и укладывала дорогие вещи, жемчуг и проч., Зураб Явангулов просил ее оставить свое намерение и при этом чистосердечно признался, что как он, так и Мансуров обманывают ее и не имеют для побега ни одной приготовленной лошади. В это время вошел в комнату князь Аслан Орбелиани.

– На что вы собираете свои вещи? – спросил он.

– Хочу ехать в Пшавы, – отвечала Мария.

– Вы слабы, не можете ехать, да и с кем поедете, кто вас отпустит?

– У меня есть четыре человека, которые согласны ехать со мною; поезжай и ты.

– Когда ехать?

– В нынешнюю ночь.

– Ехать вам никак нельзя, и я на то не согласен.

Царица настаивала на своем.

– Чего вы хотите от нас? – говорил Орбелиани, обращаясь к Марии. – Зачем предаете нас несчастию? что вы делаете? куда едете?

Царица в отчаянии бегала по комнате с места на место и укоряла князя Орбелиани в том, что он оставляет и губит ее.

– Теперь ты убил моих детей, – говорила Мария. – Зачем отдаешь их в другой раз в плен?

– Возьмите, – продолжала она, обращаясь к присутствовавшим, – один кинжал, а другой ружье, заколите и застрелите меня.

Царица была крайне огорчена и расстроена.

– Я лишаюсь надежды привести свой план в исполнение, – говорила она Зурабу Явангулову. – Возьми двух сыновей моих, Джебраила и Илью, спрячь их в своем доме, авось не переменятся ли обстоятельства, и тогда после можно будет отправить их куда-нибудь.

– Вы хотите меня совсем погубить, – отвечал на это Явангулов.

Мария снова просила его взять детей; мать ее тоже упрашивала и обещала за то Явангулову 2000 руб., но тот отказался. Женщина-царица находилась в беспомощном состоянии, не знала, что предпринять, к кому обратиться. В это время в комнату вошел посланный придворного дьякона Игнатия.

– Пойдете вы к вечерне? – спросил он царицу.

– До молитвы ли мне, – отвечала Мария, – я погибла с своими сыновьями. Хотела я ехать в Пшавы, но свита меня не послушала.

– Глупую мысль вы выдумали, – говорил потом ей дьякон, – никто на это не согласится.

– Что за глупость, если я поеду в Пшавы, – говорила Мария. – Я поеду туда для того, чтобы найти способ отправить оттуда просьбу государю об оставлении меня в Грузии.

– Ежели все лица царской фамилии выедут отсюда, – заметил князь Аслан Орбелиани, – то какая будет жизнь ваша в Грузии?

Мария рассердилась на него и приказала оставить ее комнату. Не видя помощи и содействия в побеге со стороны родственников, царица хваталась за различных лиц, как утопающий хватается за соломинку. Подозвав к себе дворянина Николая Химшиева, она шепнула ему, что хочет сказать одно слово. Химшиев, по обычаю страны, стал перед нею на колени.

– Никому не говори только, что я тебе скажу, – промолвила царица, – я хочу ехать в Пшавы.

– Я не знаю туда дороги, – отвечал тот.

– Я найду такого человека, который проводит нас туда, – говорила Мария.

Но ей трудно было найти проводника; весь Тифлис знал уже как о том, что царица хочет оставить город, так и о том, что о намерении ее сообщено уже главнокомандующему ^[85]. Последнему было сообщено, что вечером 18 апреля царица Мария, со всем своим семейством и царевичем Багратом, решилась в предстоящую ночь бежать из Тифлиса в Авлабарские ворота. Посланные князем Цициановым люди подтвердили, что видели лошадей и мулов оседланными и многие вещи уложенными. Вскоре стоявший у Авлабарских ворот караул донес главнокомандующему, что царица Мария отправила вперед двух младших своих сыновей, которые и были задержаны караулом. Тогда князь Цицианов поручил генералу Лазареву не допустить царицу до побега и вывезти ее из Тифлиса силою, а генерал-майору Тучкову приказал исполнить то же самое относительно царевича Баграта. Тучков должен был в Мхцете остановиться и подождать, пока Лазарев прибудет туда с царицею Мариею. В тот же день, вечером, князь Цицианов приказал поставить у дома царицы караул и, объявив, что намерение ее открыто, предупредить, что на следующее утро она должна оставить Тифлис.

В шесть часов утра 19 апреля генерал-майор Лазарев прибыл в дом царицы для исполнения поручения главнокомандующего.

Царица Мария была не расположена к генералу Лазареву. Она имела причины, пишет Тучков в своих записках, «лично негодовать на Лазарева за разные оскорбления, причиняемые ей при всяких случаях, встречавшихся в ее тогдашнем положении. Она жаловалась даже неоднократно князю Цицианову, но не получала от него никакого удовлетворения».

Удаливши всех окружающих, Лазарев, в сопровождении нескольких офицеров, вошел в ее комнату, где и объявил Марии причину своего прибытия. Царица, приняв его неприязненно и холодно, отвечала решительно, что она ехать не хочет.

– Прежде лишу себя жизни, чем соглашусь на отъезд в Петербург, – отвечала Мария на объявление Лазарева ^[86].

Оставив для убеждения Марии квартирмейстера Сурокова, знавшего грузинский язык, сам Лазарев вышел из комнаты для дальнейших распоряжений по отправлению царицы. Лишь только Суроков подошел к царице, как царевич Джибраил и царевна Тамара, выхватя скрытые под платьем их кинжалы, бросились на Сурокова и прочих, оставшихся в комнате. Генерал-майор Лазарев, услышавший шум, поспешил в комнату и, подойдя к царице, сидевшей на постели, с просьбою унять детей ее, вдруг получил из рук самой царицы удар в левый бок кинжалом, скрытым до того под одеялом. Удар был так силен, что г.-м. Лазарев только мог перебежать комнату и пал мертвый на пороге ее.