История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 151

Прибыв в Петербург, Мамед-Хасан-хан представил письма шаха и Аббас-Мирзы. «Основание дружбы, – писал шах императору Александру, – твердо, и порядок доброго согласия устроен: две державы пребывают между собою во взаимном согласии, и дела текут по желанию, и ото дня на день расположение и согласие усугубляются, ибо с тамошней стороны вы, счастливый брат, имеете совершенную волю и стараетесь о сохранении дружеских условий, а со здешней – я имею старание и радение поддержать союз доброго согласия; победоносный же сын мой, новая и благая луна государства и наследник Аббас-Мирза, посредник в дружественном союзе и любви, по существующему между обеими державами дружественному союзу, есть обеим державам равный сын, почему и старается о соблюдении и усугублении мирных и дружеских правил».

Сообщая, что избрал Аббас-Мирзу наследником персидского престола, Фетх-Али-шах просил императора Александра принять в основание, «дабы отныне в письмах, могущих следовать от тамошнего (русского) двора, было признано, что наследство и преемничество государства моего собственно ему отдано и принадлежит».

«Я уверен, – прибавлял шах, – что как вышеупомянутый Аббас-Мирза моему счастливому брату и мне сын и соединяет обе державы искренним расположением, то все, что с моей стороны в его пользу сделается, конечно и для счастливого сердца вашего императорского величества будет благоприятно».

Аббас-Мирза выражал то же желание. Он уверял, что хотя и употребляется старание к сохранению любви и расположения между двумя державами, «но оно меркнет перед теми усилиями, которые прилагаются» с его стороны. Аббас-Мирза называл императора отцом, клялся в своих дружественных расположениях и обещал в будущем связать обе державы неразрывными узами дружбы и доброго согласия. Чтобы более расположить императора в свою пользу, шах, по азиатскому обычаю и по собственным понятиям, считал необходимым сделать подарок и прислал 10 жеребцов от себя и трех от Аббас-Мирзы, причем последний в письме императору прибавлял желание, чтобы «конь славного вашего времени был смирен».

Желание это было не чистосердечно, потому что в то самое время, когда персидский посол уверял наше правительство в искреннейшем расположении своего двора, до петербургского кабинета стали доходить слухи о неблаговидных поступках Аббас-Мирзы. В начале 1819 г., вскоре после отъезда из Тавриза в Тегеран нашего поверенного в делах Мазаровича персидский принц тайно принимал посланного Ших-Али-хана, прибывшего с целым мешком ушей и других членов, отрезанных у русских солдат, убитых в сражении, происходившем в городе Башлах. Около часа продолжалась аудиенция у Аббас-Мирзы, и по выходе посланного была открыта пальба из пушек. Торжество в Тавризе продолжалось три дня сряду, причем лезгину, прибывшему со столь радостным известием, была собрана с народа и подарена значительная сумма денег ^[734].

После первой удачной попытки подобные посланные из разных мест Дагестана являлись часто в Тавризе и каждый раз принимались с особою ласкою и предупредительностью. Аббас-Мирза обнадеживал горцев и обещал во всех предприятиях против России оказать им помощь как войсками, так и деньгами; точно такою же помощью обнадежил он и царевича Александра.

Вызвав его из Турции, персидский принц отдал ему в управление лежащую на самой границе область Даралагез, населенную большею частью выходцами из Карабага. Посредством своих связей и родства в Грузии царевич Александр надеялся вызывать население из наших владений и населять порученную ему область, а Аббас-Мирза старался женить его, дабы он имел детей мужеского пола. С этою целью персидский принц отправил первосвященнику живущего в Турции айсорского христианского народа предложение выдать племянницу свою в замужество за царевича Александра ^[735].

Такое поведение Аббас-Мирзы относительно державы, у которой он хлопотал о признании себя наследным принцем, было более чем странно, – тем не менее петербургский кабинет не признал возможным уклониться совершенно от признания Аббас-Мирзы наследником престола.

«Мы получили, – писал император Александр в грамоте Фетх-Али-шаху ^[736] – преисполненную дружескими уверениями грамоту вашего величества к нам, отправленную с высокостепенным и между начальниками избранным Мамед-Хасан-ханом Авшарским.

Разделяя в полной мере изъявляемое вашим величеством удовольствие, что мир и доброе согласие между обоими государствами столь твердо и нерушимо продолжаются, мы уверены, что при всегдашнем старании вашего величества о их сохранении они, конечно, утвердятся еще более и более. К той же цели постоянно устремлены желания и попечения наши, и мы не сомневаемся, что сие спасительное дело увенчается полным успехом, при взаимном содействии общих намерений, споспешествуемых дружелюбным расположением высоко знаменитого сына вашего шах-задэ Аббас-Мирзы, коего, по особому благорасположению, ваше величество провозгласили нареченным наследником престола персидского. Мы уверены, что ваше величество приступили к сему выбору, признав, что его высочество более других способен не только чтобы утвердить внутреннее в государстве спокойствие и сделать счастливым народ, предназначенный его управлению, но также чтобы укрепить еще более существующие связи между обоими государствами, охраняя мир и доброе согласие.

Уважая сии причины, побудившие ваше величество к таковому выбору, мы вменяем себе в дружескую обязанность изъявить наше согласие на изъясненные в оной грамоте намерения вашего величества. Для нас приятно верить, что когда, по непреложным судьбам Всевышнего, сей наследник призван будет к занятию престола, обреченного ему вашим величеством, то он наследует вместе с оным также ваше к России расположение и, последуя благоприятственным вашим правилам, кои навсегда сделают Персию столь же счастливою, как и в достославное царствование ваше, в полной мере оправдает ту высокую доверенность, каковой он ныне удостоен наиблистательнейшим образом».

В ответной же грамоте Аббас-Мирзе император Александр, между прочим, говорил ^[737]:

«Поручая вашему высочеству быть истолкователем и исполнителем благородных намерений своих, клонящихся всегда к вядшему утверждению толь счастливо существующих связей между обоими государствами, его шахское величество воздает достойную почесть отличным вашим качествам, кои и мы признаем с должною справедливостью.

Уважая обратившийся на особу вашу выбор его шахова величества, назначившего вас нареченным своим наследником престола персидского, мы с удовольствием поздравляем с сим ваше высочество и надеемся, что при всяком случае вы не оставите подавать нам твердые доказательства вашего искреннего желания пребывать с нами в совершенном согласии и утвердить чрез то тишину и спокойствие между вверенными от Всевышнего промысла общему попечению нашему народами».