Армия Наполеона - читать онлайн книгу. Автор: Олег Соколов cтр.№ 122

Во главе генерального штаба, как уже отмечалось, стоял его бессменный начальник знаменитый маршал Бертье, великий коннетабль Империи, князь Невшательский и Ваграмский. Здесь и ниже мы называем Бертье на современный манер – начальник генерального штаба, в действительности же правильное название его должности «major général», что можно весьма условно перевести как «генеральный штабной начальник». Бертье занимал эту должность во всех походах сначала молодого генерала Бонапарта, а затем императора Наполеона (кроме последнего – четырехдневной кампании 1815 года, неудача которой, кстати сказать, в значительной степени объясняется плохой работой штаба, неумело руководимого маршалом Сультом).

Буквально все источники единодушно сходятся во мнении: Бертье был блистательным начальником штаба – неутомимым, точным и исполнительным. Уже в 1796 году, когда генерал Бонапарт должен был охарактеризовать правительству Директории подчиненных ему генералов, он дал такую лаконичную оценку своему начальнику штаба: «Талантливый, активный, храбрый, решительный – все за него» ^[496]. Впоследствии на острове Святой Елены император сказал о Бертье следующее: «…Он был необычайно активен, он следовал за своим командующим во всех рекогносцировках, во всех его поездках, не ослабляя ни на йоту свою канцелярскую работу… Он рассылал приказы с удивительной организованностью, точностью и быстротой… Он был одним из самых великих и ценных помощников императора, никто другой не мог его заменить» ^[497]. Однако Наполеон отмечал, что князь Невшательский был неспособен к самостоятельному руководству. «Природа, создавая людей, пожелала, чтобы некоторые из них всегда оставались в подчиненном положении, таков был Бертье. Не было лучшего начальника штаба, чем он, но он был бы неспособен командовать и пятью сотнями солдат» ^[498]. Последнее свидетельство надо принимать с немалой долей осторожности. Известно, что в оценке, данной императором на Святой Елене своим подчиненным, ясно проглядывается зависимость этой оценки от поведения того или иного человека в последние моменты существования Империи, и, в частности, в период Ста дней. Так как Бертье не участвовал в последнем походе Наполеона, эта отрицательная оценка командных качеств начальника штаба, возможно, продиктована данным обстоятельством.

Зато все, кто приближался к Бертье, будь то в качестве его подчиненного, либо просто как боевого соратника, были практически единодушны в его оценке как несравненного штабного офицера. Уже не раз упомянутый Тьебо, опытный штабной работник и боевой генерал, но одновременно крайне желчный человек, который мало о ком вспоминал добрым словом в своих мемуарах, писал о Бертье: «У него были огромные знания и опыт штабной работы, замечательное понимание всего того, что относится к военному делу. Более чем кто-либо другой, он мог держать в голове все отданные приказы и одновременно передавать их с быстротой и ясностью;…наделенный редкой энергией он был необычайно деятелен…» ^[499].

«Никогда ни у кого не было большей точности в службе, подчинения командующему столь беспрекословного, преданности столь безграничной, – вспоминал о Бертье генерал Фезенсак, имевший возможность не раз наблюдать начальника штаба в действии, – занимаясь канцелярской работой ночью, он отдыхал от напряженного дня. Часто среди ночи его будили и вызывали, чтобы переделать всю предыдущую работу, и как часто вместо награды он получал лишь несправедливые упреки… Но ничто не останавливало его рвения, никакая усталость тела, никакая канцелярская работа не были выше его сил, никакое испытание не могло быть выше его выносливости» ^[500].

Вообще о работоспособности Бертье ходили легенды. Генерал-интендант Великой Армии Дарю ответил как-то на похвалу своей выносливости: «Князь Невшательский куда более силен, я не ложился спать только девять дней и девять ночей, а князь провел уже тринадцать суток без сна, на коне или в работе с бумагами» ^[501].

Под руководством этого талантливого организатора состояло огромное количество офицеров, составлявших генеральный штаб. Однако указанная структура была столь обширна, что для удобства работы Бертье, подобно императору, имел свой личный «штаб» – кабинет начальника генерального штаба (cabinet du major-général) и офицеров, предназначенных для активной службы.

Кабинет князя Невшательского, как и всякий настоящий штаб, состоял из нескольких бюро, разделение функций между которыми не было раз и навсегда зафиксированным, а менялось от кампании к кампании. Необходимо отметить также, что ряд бюро личного кабинета Бертье возглавлялся не офицерами, а чиновниками. Что же касается офицеров для активной службы, к их числу прежде всего относились адъютанты князя Невшательского – шестеро в 1805 году, девять в 1812-м, а также офицеры, «состоящие при генеральном штабе». В число последних обычно входило и несколько генералов (также со своими адъютантами), которые, в частности, могли возглавлять по поручению Бертье те или иные важные службы. Например, генерал Паннетье, которого мы видим в списке штаба в 1805 году, получил в 1807 году ответственную миссию – быть комендантом главной квартиры, а генерал Рене (также фигурирующий в списке штаба 1805 года) был назначен комендантом занятого французами Аугсбурга, важнейшего опорного пункта операционной линии Великой Армии.

Конечно, адъютанты князя Невшательского стояли рангом ниже генералов – адъютантов императора, однако и они были в армии далеко не второстепенными персонажами. «Все адъютанты начальника генерального штаба были представителями самых знатных семей Франции, и то ли по случайности, то ли нарочно все мы были красиво сложены» ^[502], – не без доли бахвальства вспоминает барон Лежен, адъютант Бертье с 1800 по 1812 год и одновременно известный художник, автор проекта униформы для адъютантов князя Невшательского.

Эта униформа превосходила по блеску все вообразимое. Например, алый с белым и черным мундир фрачного покроя, который они носили, когда снимали свою шикарную униформу гусарского образца, был весь расшит золотыми дубовыми листьями. Данный тип шитья был привилегией исключительно генералитета, и никто из других офицеров (не генералов) армии и гвардии не имел ничего подобного. С особым изяществом носил этот мундир в 1812 году двадцативосьмилетний полковник де Сопранси, сын возлюбленной Бертье, итальянской графини Висконти…