Армия Наполеона - читать онлайн книгу. Автор: Олег Соколов cтр.№ 123

Но вернемся к обязанностям адъютантов. Нет необходимости еще раз останавливаться на их активной службе. Читатель может легко догадаться, что при начальнике штаба, который, погруженный в работу, мог не спать тринадцать суток, адъютанты не томились от безделья. Дел было столько, что штатных адъютантов хронически не хватало. Именно поэтому для несения активной службы использовались все находившиеся в штабе офицеры: штатные адъютанты, адъютанты генералов, состоящих при штабе, сверхштатные офицеры, прикомандированные к штабу. Наконец, по распоряжению императора к генштабу были прикреплены офицеры – представители союзных войск: например, в кампанию 1806 года это были офицеры Баденской, Баварской и Вюртембергской армий. Их знание языка и местности должно было способствовать успешному выполнению поручений командования. Этих офицеров употребляли, прежде всего, для рассылки приказов соответствующим союзным войскам.

При штабе также находились всегда польские офицеры на французской службе. Отважные и верные поляки выполняли все обычные обязанности французских офицеров, однако сверх того предполагалось, что они лучше знают специфику театра военный действий Германии, Польши, России; от них также требовалось свободное владение немецким языком и возможность объясняться по-русски.

В общей сложности в личный штаб Бертье в 1805 году входило более 60 офицеров и чиновников, к которым необходимо добавить еще несколько десятков секретарей и прочих служащих. В штабе обычного армейского корпуса этой структуре соответствовал скромный штаб из двух-трех адъютантов и одного-двух секретарей начальника штаба.

Познакомимся, наконец, и с собственно генеральным штабом. Его структура, хотя и более разветвленная, была сходна с таковой корпусного штаба. Однако разделение обязанностей между подразделениями было несколько иным, чем то, которое мы привели в качестве образцового. В 1805 году офицеры генерального штаба были разделены на три больших отдела:

1. Общее управление штаба под начальством дивизионного генерала Андреосси – 23 офицера ^[503].

2. Оперативное управление под начальством дивизионного генерала Матье Дюма – 8 офицеров.

3. Топографическая служба под начальством бригадного генерала Сансона – 10 офицеров.

(Для большей наглядности мы переводим названия этих подразделений на современный военный язык. Буквальный же перевод должен озадачить любого, даже весьма искушенного в военной истории человека. Дело в том, что официально первый из этих отделов именовался просто генеральным штабом (état-major général), а его начальник – генерал Андреосси – замысловато именовался «aide-major-général, chef de l’état-major général» или «помощник генерального штабного начальника, начальник генерального штаба». На самом же деле, несмотря на столь запутанные термины, служба генерала Андреосси представляла собой лишь часть огромной штабной машины, и никак не может, по крайней мере на языке ХХI века, называться генеральным штабом.)

Общее управление штаба занималось большинством штабных дел, за исключением маршей и перемещений войск, их квартирного и лагерного расположения. Этот круг вопросов входил в полномочие оперативного управления. Позже общее управление штаба и оперативное слились в одну структуру, возглавляемую с 1809 года дивизионным генералом Байи де Монтионом и подразделявшуюся на три отдела, самые основные сферы, работы которых были следующими:

1. Приказы на день, пароль, рассылка приказов, письма и пакеты, порядок несения службы офицерами, перемещение войск, сведения по личному составу, сведения о неприятеле, функции комендантов крепостей, общая корреспонденция.

2. Расположение по квартирам, поддержание порядка, жандармерия, провиант, раздача рационов, госпиталя.

3. Военнопленные, дезертиры, новобранцы, военно-полевые суды, законы и указы правительства.

Подобное разделение обязанностей, как видно, отличается от образцового, приведенного нами для бюро штаба корпуса. Не следует, однако, забывать, что данное членение штабных отделов не было неизменным, а, наоборот, было подвержено постоянным модификациям. Постоянным оставалось лишь выделение топографического бюро в самостоятельную службу, круг обязанностей которой был одинаков для штабов всех уровней.

Кроме военного персонала при генштабе имелся значительный штат чиновников интендантской, финансовой, медицинской, транспортной и почтовой служб. Служащие этих ведомств были разделены на две большие группы:

1. Общая администрация.

2. Административная служба.

Наконец, генштаб включал в себя штаб артиллерии Великой Армии и штаб инженерных войск. Главной квартире были также приданы войска, обеспечивающие ее безопасность (обычно не гвардейские, т. к. гвардия несла охрану лично императора и его свиты), и жандармерия. Последняя не только охраняла штаб, но и наводила порядок в самой главной квартире. Необходимость этого станет очевидной, если привести цифры общей численности ее персонала. Так, уже в 1805 году главная квартира насчитывала в общей сложности 400 офицеров и около пяти тысяч прочего персонала: солдат охраны, чиновников, ординарцев, секретарей, медиков, фармацевтов, рабочих, форейторов, слуг.

«Когда князь Невшательский провел смотр главной квартиры под Вильной, – вспоминал генерал Фезенсак о своей работе в генеральном штабе в 1812 году, – можно было подумать издалека, что это войска, построенные в боевые порядки» ^[504].

«Теперь, если вы представите себе всех этих людей, который расположились в какой-нибудь деревне, вы вообразите себе, наверное, страшный хаос, но вы ошибетесь, – рассказывал другой очевидец, секретарь императора барон Фэн. – Конечно, в подобной толпе была бесконечная суета и движение, и неизбежны были отдельные частные беспорядки, но присутствие «хозяина», пунктуальность и собранность, с которыми каждый старался держаться на своем месте, привычка к подобной ситуации, в которой мы оказывались каждый день, и единение всех служб в одну большую семью великолепно заменяли то, чего нельзя было бы добиться никаким особым наведением порядка в подобном нагромождении. Инстинктивно мы группировались каждый вокруг своего начальника и так или иначе ночью оказывались под какой-нибудь деревенской крышей… Как в море у экипажа нет другого дома, кроме палубы корабля, также все, если надо, были готовы, как корабельная команда, по свистку боцмана… Будь то в городе или в деревне, мы были экипажем на палубе, и когда в ночной тиши император доходил до последнего слова в последнем послании, которое он диктовал, и из глубины кабинета раздавалась его команда “По коням!”, все были в мгновение ока готовы. Свисток боцмана не бывал быстрее исполнен, чем этот приказ. “По коням! По коням!” – эти слова, точно электрический импульс, пробегали по всей массе людей, повторяясь на все голоса, вплоть до последнего штабного бивака, и едва император, который первый вскакивал в седло, проезжал несколько шагов, как скоро все были на своих местах в его свите» ^[505].