Мой сводный американец - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Ройс, Анастасия Ковальская cтр.№ 56

Все как в замедленной съемке. Картины до тошноты медленно сменяются перед глазами, но мозг отказывается воспринимать происходящее, а потом мне и не требуется ничего понимать.

Погружаюсь в липкую темноту. Я свободен.

Неожиданно я ощущаю, как прогибается матрас под чьим-то весом, а уже в следующую секунду в глаза бьют яркие лучи солнца. Пытаюсь приподняться, но со стоном падаю обратно. Проклятье. Тело будто пропустили через мясорубку. Ломит каждая кость. Медленно облизываю пересохшие и потрескавшиеся губы.

Наконец, сфокусировав зрение, вижу перед собой измученные лица обоих родителей.

— Доброе утро. — Ласковый голос Натальи заставляет меня прикрыть глаза. Они вернулись.

Женщина склоняется надо мной и аккуратно поправляет мои спутанные кудри, отчего дыхание в момент перехватывает. Через боль я отдергиваю голову и убираю руку Натальи.

— Не надо, — сипло вырывается из пересохшего рта. Начинаю задыхаться, когда в памяти всплывает калейдоскоп прошедших событий. Я не заслуживаю ласки этой женщины. — Мия… что с ней?

Страшась услышать ответ, я стискиваю простынь в кулаках.

— Она еще спит. Не волнуйся, ее жизни больше ничего не угрожает. — Женщина запинается, прежде чем продолжить с опаской в голосе: — Томми, скажи… ты помнишь, что произошло?

— Я бы хотел побыть один.

— Наташ, оставь нас, дорогая, — вмешивается суровый голос отца. — Я поговорю с ним.

— Хорошо.

Слышу шаги, а потом звук захлопывающейся двери, прожигая все это время взглядом точку в стене.

— Том, — отец присаживается и накрывает шероховатой ладонью мой крепко сжатый кулак, — посмотри на меня. — В носу начинает покалывать, и воздух уже царапает ноздри, но я хватаю его как умалишенный. — Я не был выдающимся родителем, но старался. Томас, я честно старался. — Он тяжело вздыхает. — Я не хотел, чтобы на тебе как-то отразились наши проблемы в отношениях с твоей мамой, поэтому никогда не затрагивал эту тему. Ты остался с ней в Америке, там у вас имелись все условия для хорошей жизни. Я не пытался отобрать тебя у нее, хотя мне очень этого хотелось. Я не смог остаться с ней друзьями. Твоя мать… она предала меня, сынок. Ушла к другому мужчине, оставив меня ни с чем.

Услышанное, мягко говоря, шокирует, и я поворачиваюсь, чтобы с недоумением уставиться на родителя.

— Что ты имеешь в виду?

— Томми, за все, что я сейчас имею, следует благодарить Наталью. Это ее бизнес. Конечно, сейчас им руковожу я, но если бы не моя вторая жена, меня бы, наверное, здесь не было. Бухал бы в подворотне с бомжами, — грустно усмехается отец. — Я не бросал твою маму. Просто пытался выжить в болоте свалившихся на меня проблем. Клара завела любовника, а потом они провернули аферу, вычеркнув меня из документов, будто к фирме я не имею никакого отношения. А я, дурак, и не замечал, что творится у меня под носом, безоговорочно доверяя своей жене.

— Если это правда, почему тогда я все детство провел в нищете? — цежу сквозь крепко сжатые зубы.

Не хочу ему верить! Да, мать плохо обращалась со мной, но я во всем винил его. Наверное, мне так было проще.

— Потому что она переписала фирму на своего любовника, а когда этот мерзавец получил ее, точно так же избавился и от твоей матери, вышвырнув ее не только из бизнеса, но и из своей постели. Деньги, что я пересылал в дальнейшем, вряд ли доходили до тебя в полной мере. Поэтому со временем я планировал забрать тебя в Россию. А потом случилось непоправимое… Сынок она не родная нам, но это неправильно, понимаешь? Я не мог допустить твоей связи с дочерью Натальи. Я поступил подло, воспользовавшись на тот момент удачным стечением обстоятельств. Мия потеряла память и я решил…

— Решил соврать? Выставить меня извращенцем? Заставить ненавидеть Мию? Убить нашего ребенка? Что ты решил, отец? — срываюсь на крик, не в силах сдерживать ярость, что породило его признание.

— Сынок, прошу, успокойся! Я никого не убивал! От сильного удара о воду Мия потеряла плод, произошла отслойка плаценты. У нее случился выкидыш. Несчастный случай. Да, я скрыл эту информацию, хорошо заплатив врачам за молчание. Просто испугался реакции Натальи. Если бы вся правда выплыла наружу, она могла бы уничтожить нас. А я ведь безумно люблю эту женщину и не готов потерять ее.

Я вновь отворачиваюсь, потому что не могу выдержать взгляда, полного боли и отчаяния. Отец раскаивается? Только вот нужно ли мне это? Не нужно. Уже ничего не исправить. Я тоже был не готов терять Мию.

— Это все равно не оправдывает твоего поступка, — сокрушенно выдаю я.

— Я думаю, каждый из нас в этой ситуации допустил ошибку. И ты прав, больше так не может продолжаться. Я устал столько лет нести этот груз в одиночку. Я расскажу все Наташе и Мии. И если вы захотите… быть вместе… так тому и быть.

— Можешь не переживать, — резко обрываю его. — Как встану на ноги, уеду отсюда. Если ты действительно хочешь мне помочь, просто купи билеты. И не говори об этом Мие. Ничего ей обо мне не говори. Я сам ей напишу, — и добавляю шепотом, — когда-нибудь…

— Но я не хочу, чтобы ты уезжал. Ты можешь остаться, Том. — Отец вновь сжимает мою руку, продолжая с болезненной хрипотой в голосе: — Давай вместе попробуем все исправить?

— Есть вещи, которые уже невозможно исправить. Так же, как и принятое мной решение.

Даже шевелюсь с трудом, не говоря уж о поднятии век. Малейшее движение дается путем колоссальных усилий. Тело словно чужое, но я упорно раз за разом пытаюсь выбраться из темноты.

— Мия, — доносится до моего сознания знакомый голос, а потом я ощущаю теплое прикосновение к щеке и легкий аромат маминого парфюма, — как же ты всех нас напугала! — Наконец мне удается сфокусироваться на родном лице. — Девочка моя, ты в порядке?

Даже не представляю, что сказать. В связи с последними событиями у меня просто нет ответа на мамин вопрос.

Замечаю вокруг себя множество пищащих приборов и тянущихся к ним проводов и понимаю, где нахожусь. Дыхание тут же ускоряется, становясь поверхностным.

— Ш-ш-ш, — мама начинает гладить меня по щеке, успокаивая нахлынувшую панику, — все хорошо, милая. Твоей жизни ничего не угрожает.

— Мам… — голос осип, в горле сухо, как в пустыне Сахаре, — ты здесь. — С трудом сглатываю, силясь побороть головокружение. — Прости меня… — Медленно накрываю ее руку ладонью и слегка сжимаю, ощущая, как уголок губ болезненно тянется вверх. — У тебя такие нежные руки.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как вареный слизняк, — пытаюсь отшутиться, но выходит не очень, потому что мне больно даже улыбаться. — Что произошло?

Спрашиваю больше из-за неспособности придумать какую-то другую тему или просто из-за опасений, что разговор пойдет не о том. Сейчас защищаться я не готова.