Светские манеры - читать онлайн книгу. Автор: Рене Розен cтр.№ 73

Расколов пополам гриф и держа в руках только его головку, Альва повернулась к своей лучшей подруге и заявила:

– Когда в следующий раз захочешь соблазнить моего мужа, будь добра, приличия ради, делай это где-нибудь в другом месте, а не в моем собственном доме.

Альва

Альва быстрым шагом вышла из столовой и направилась по коридору к лестнице в глубине дома, которая вела в служебные помещения Мраморного особняка. На кухне – дым коромыслом: на плите кипели огромные медные кастрюли, суетились судомойки и кухарки, – но все равно здесь было прохладнее, нежели на верхних этажах: от жары защищали каменные стены. Еще холоднее было в винном погребе, представлявшем собой глубокий темный каменный мешок. Мрак рассеивали лампы, отбрасывавшие длинные тени на деревянные стеллажи с бутылками кларета и бургундского, шампанского и душистых десертных вин из Португалии.

Вот в винном погребе Альва и спряталась. Села на скамейку, наклонилась вперед, локтями упершись в колени, и прижала пальцы ко лбу. Неужели она и впрямь только что разбила банджо? Да, разбила. Сожалеет ли она об этом? Ничуть. Альва сидела в винном погребе, размышляла и пришла к выводу, что роман между Вилли и Герцогиней начался не недавно. В тот визит подруги, когда она была холодна с Вилли, Герцогиня сообщила Альве про Нелли, чтобы наказать ее мужа. Вилли обманывал не только жену, но и любовницу. Альва вспоминала тот свой разговор с Герцогиней и вдруг услышала чьи-то шаги, совсем рядом с винным погребом.

Дверь со скрипом отворилась. Она подняла голову и увидела Оливера.

– Вы как? – Он шагнул в погреб и наклонился, заставляя Альву посмотреть ему в лицо. Она выдавила из себя слабую улыбку.

– По-моему, только что я пала еще ниже, до уровня карлика.

– Ой, только не надо мне говорить про карликов. Вы выше меня на целых три дюйма, – рассмеялся он, выпрямляясь во весь рост.

Она не подхватила его смех. Вместо этого сказала:

– Зря вы это делаете.

– Что именно?

– Подтруниваете над собой.

– А-а, вы об этом, – пожал он плечами, потирая подбородок. – Я подумал, лучше уж я сам над собой подшучу, пока это не сделал кто-то другой.

Прямота Оливера тронула ее до глубины души, расположила к тому, чтобы тоже быть с ним откровенной.

– Я выставила себя на посмешище, да?

– Не-а. Но, должен сказать, вы чертовски здорово играете на банджо.

Альва невесело рассмеялась.

– Мой муж – негодяй. А Герцогиня и того хуже. Вонзила мне нож в спину.

Оливер взял со стеллажа бутылку, кончиками пальцев стер пыль с этикетки.

– Пожалуй, за это нужно выпить.

– Прямо здесь?

– А где ж еще пить вино, как не в винном погребе? – Оливер схватил штопор, висевший на цепочке сбоку от двери.

– А вот бокалов здесь нет, – сообщила Альва, наблюдая за тем, как Оливер вращает штопор, вытягивая пробку.

– Если вы не боитесь подхватить мои микробы, то я – тем более. – Он глотнул вина и передал бутылку ей.

– Вы невыносимы, мистер Бельмон. – Альва нерешительно отпила вино из бутылки.

Вдвоем они сидели, передавая друг другу вино, говорили о Вилли и Герцогине, о его недолгом браке с Сарой, о многом таком, чего никогда не стали бы обсуждать, если б уже не опорожнили одну бутылку. Время от времени до них доносилась возня слуг. Увлеченные беседой, они не обращали на это внимания.

Ополовинили уже вторую бутылку, откупоренную Оливером. Внезапно он протянул руку к ее лицу и большим пальцем стер каплю вина на ее нижней губе. Казалось бы, ничего не значащий жест, но Альва почувствовала, как в ней что-то всколыхнулось. Поначалу она боялась встретиться с ним взглядом и сосредоточенно смотрела на его рот, на чуть раздвинутые полные губы. Потом, не в силах бороться с охватившим ее желанием, наклонилась к нему и сделала то, о чем мечтала уже очень давно: поцеловала его. Поцеловала лучшего друга Вилли.

* * *

На следующий день Альва пошла еще дальше. Сообщила мужу, что подает на развод. На такое пока еще не решилась ни одна жена на свете.

– Подаешь на развод? – Вилли только что вернулся домой и еще даже не успел снять пальто и шляпу. Мраморный особняк он покинул накануне вечером, предположительно с Герцогиней. Альва понятия не имела, где он был, и знать не хотела. – Окажи мне любезность, позволь хотя бы сесть и выпить прежде, чем набросишься на меня с руганью.

– Я не обязана оказывать тебе любезность. – Она последовала за ним из холла в гостиную. – И я не шучу, – добавила Альва. – Я подаю на развод.

– Не болтай глупости. – Он налил себе виски, отпил из бокала большой глоток. – Послушай, я знаю, ты расстроена, и я понимаю…

– Нет, ты не понимаешь. Я с тобой развожусь.

– Альва, успокойся. Да, мы поступили нехорошо. Она на чем свет ругает себя. Я тоже. Просто так получилось.

– Лжешь. Это не просто так получилось.

Вилли вскинул руки, поморщившись.

– Такого больше не повторится. Обещаю. Это была ошибка. У нас все наладится. Мы справимся, я знаю.

– Я не справлюсь. Не могу. И не хочу. Я тебя больше не люблю и не желаю видеть в своей постели. Не желаю, чтобы ты был в моей жизни.

Вилли опешил, словно она ударила его.

– С ума спятила? – презрительно фыркнул он, когда к нему вернулось самообладание. – Ты – женщина. Жены не подают на развод. И не забывай, Альва: разведясь со мной, ты и себя потопишь. Гордость не позволит тебе пойти на этот шаг. Иначе, опомниться не успеешь, как тебя вышвырнуть из общества.

– Наверно, тебе трудно это понять, Вилли, но лучше уж я потеряю положение в обществе, чем останусь с тобой.

Альва

Нью-Йорк, 1894 г.

Минувший год Альва и Вилли жили раздельно. Он ушел из дома и в Petit Chateau или в Мраморный особняк наведывался только для того, чтобы повидать детей.

Герцогиня неоднократно пыталась извиниться, но это ничего не дало. Ни слезы, ни мольбы, ни покаянные письма и телеграммы – ничто не могло изменить отношения Альвы. С ее точки зрения, их дружба погибла безвозвратно. Она знала, что со временем гнев и обида выгорят, оставив после себе груду пепла печали, который пока она упорно продолжала сдувать. Печаль заставит ее смягчиться и простить, а ни Вилли, ни Герцогиня прощения не заслуживали. Особенно Герцогиня. По отношению к ней Герцогиня совершила еще более страшное предательство, нежели ее муж. Подруги так не поступают.

Альва много думала о дружбе Вилли с Оливером. Поначалу вину за поцелуй она возлагала на алкоголь, считая, что расквиталась с мужем за то, что тот завел интрижку с ее лучшей подругой. Но в глубине души Альва знала, что тот поцелуй не был актом мести опьяневшей женщины. Поцелуй был настоящий, искренний. И волшебный. У нее и теперь еще перехватывало дыхание от его поцелуев. Оливер подкрался к ней и завладел ее сердцем, и то, что она испытывала к нему, отчасти было сродни эмоциональному исцелению, отчасти – испепеляющей страсти. Она хотела, чтобы у нее с ним было будущее, и одно это придавало ей мужество, побуждая претворять в жизнь свои планы.