Кому на Руси жить - читать онлайн книгу. Автор: Константин Кудряшов cтр.№ 37

Солнце выкатилось поверх сосен на том берегу как румяный колобок из печи, наступило полноценное утро. По просьбе Бура, который хочет что-то нам всем предложить, схрон с сокровищами мы временно консервируем, оставив под усиленным наблюдением младшего боярского наследника Завида в компании с Жилой. Весь остальной личный состав углубляется в лес на сходку концессионеров.

На общем совете я беру слово первым и изо всех сил ратую за поделить и разбежаться. Подавляющее большинство поперву со мной соглашается. Но хитрый Бур делает неожиданный ход конем и объявляет, что готов поделить сокровища поровну, если все мы поможем ему одолеть того, кто за ними придет. Вот кто он после этого? Разбойнички мои считать, естественно, умеют и мгновенно склоняются ради увеличения доли наживы Буру подмогнуть. Даже осторожный Голец не против.

— Ты хоть понимаешь, что не все из нас смогут остаться в живых? — спрашиваю решительно настроенного на драку Гольца.

— Меньше народу — больше доходу, — говорит и лыбится придурковато.

Да-а, думаю, алчный денщик пошел, Миша, вот, тоже уходить не хочет. Собственно говоря, Рваного и узнать-то трудно. Он очень органичен в своей кольчуге, сразу кажется таким мощным богатырем, пузатеньким, правда, но со спины все же впечатление оставляет. Не мудрено, что Мишане охота щегольнуть по-пацански, железом позвенеть, себя красивого испытать. Не видел он как тут одним ударом башку от тела отделяют, как горло спящим режут.

— Не проймешь ты их ничем, можешь не стараться, — говорит мне Рваный, отозвав в сторонку. — Эта публика за лишний медяк маму родную зарежет. Видишь, как рады обещанной добавке? Тем более, Бур им пока не сказал, что тут не все, узнают — любого порвут на лоскуты.

— Как не все? — удивляюсь я.

— Половина. Ровно та часть, которую Тихарь приготовил отдать в уплату за наводку.

— И когда же Бур собирается сообщить им об этом?

— Не такой он и дурак как кажется. Будет пока помалкивать, это его последний козырь. Голец твой тоже знает, что там не все, сам, поди, нырял, по крупицам со дна собирал.

От Миши несет железом и потом, под сенью лесных теней он кажется мне каким-то потусторонним чудищем из стали и плоти. И силой от него веет, первобытной, настоящей, мужской силой.

— Тебя ведь тоже не за половиной посылали, — продолжает Рваный.

— Не понял? — говорю.

— Головач тебе семь дней давал, чтоб ты все серебро ему притащил. Все, а не половину, сечешь?

— Ну и что? — спрашиваю. — Головача тут нет. Сынку его я серебро нашел, остальное пусть сам изыскивает, мне глубоко по уху что он будет дальше делать. Лично я никому ничего больше не должен.

— Это ты так считаешь. Завтра заканчивается твой срок. Не стоит полагать, что бородатый боярин попусту языком мелет. Послезавтра он казнит твою мать, а сестер малолетних продаст каким-нибудь проходимцам.

— Какую еще мать? — давлюсь я нервным смешком. — Каких сестер? Ты все таки дури накурился, да, Мишань? Очнись! Мы в прошлом, нет здесь ни моих ни твоих родственников, по крайней мере из тех, что нам известны.

Щелкаю пальцами у Рваного перед носом. Только этого не хватало! Он всегда был с чудинкой, а жизненные перипетии подобные нашим с нестойкой психикой могут понаделать жутких вещей. Не пройдет сейчас у него, придется хорошенько в бубен жахнуть, хороший удар многих приводит в чувство.

Рваный сама серьезность, смотрит не отрывая взгляда.

— Родную мать Стяра, — говорит. — И родных его сестер. Ты наивно полагал, что Головач не сможет как следует обидеться? Еще как сможет. Позавчера к вечеру его люди привезли к нему в усадьбу ближайших родственников Стяра. Каким-то образом прознали где они живут, поехали и повязали. Я понимаю, они тебе никто, но жизни их теперь в твоих руках, Старый, ты и решай.

Вот тварь продуманная! Карабас чертов! И не сказал ничего, припугнул хотя бы для осознания…

Для многих я, безусловно, конченый бандит, рэкетир-кровопийца и так далее, но ни сам я, ни пацаны мои простых людей никогда не задевали. Пусть не по своей воле, но нам платили мелкие барыги и коммерсанты покрупнее, с работяги чего взять? Среди барыг тоже полно работяг, но так уж устроен мир в данный отрезок времени — копеечку со своего дела будь ласков отстегни. Да, приходилось ломать непокорных и строптивых, делать сговорчивее директоров и управляющих, снимать стружку с «отказников», бить, нанятую ими, охрану. Но ни разу не было такого случая, чтобы ради куража или мелкой выгоды мы обижали кого-то без веской причины. Никогда, хотя соблазнов представлялось множество и братва несколько раз просила дозволения тряхануть некоторых борзых фраеров. С моей стороны дела велись исключительно в соответствии с «понятиями», за что мою молодую бригаду уважали и подопечные и конкуренты.

А Головач в данном случае поступил как самый голимый беспредельщик. Не поверил слову, самим собой предоставленный срок укоротил, свое же слово обгадил. От нетерпенья это или от невеликого ума — не знаю. Понятно мне одно — если из-за меня пострадают невинные люди, чувствовать я себя буду хреново еще очень долго.

— То есть ты предлагаешь искать вторую половину сокровищ? — спрашиваю Рваного.

— Не предлагаю, а настаиваю, — говорит Миша. — Иначе проблем не избежать.

— А каким образом мы будем это делать, не подскажешь?

— Вот Тихаря словим, у него и спросим. Кто-то же послал сюда этих доходяг, сильно подозреваю, что сделал это наш пропавший атаман.

Чувствую, выхода иного нет. Миша прав, надо постараться вернуть все бабки, с этого Карабаса станется дров наломать.

— Дай-ка меч, — говорю Мише. — Мне кореш твой обещал, а тебе и топора хватит.

— Ты чего с ним делать-то будешь? — насмешливо спрашивает Рваный. — Это тот Стяр мечом орудовал лучше чем ложкой, иначе Бур бы его в том бою завалил.

— Отстегивай, не балаболь попусту, — говорю решительно. — Посмотрим еще на твоего завальщика в деле.

Подумав, я прошу у Рваного еще и нож. В обращении с ножом у меня никаких проблем нет, благо учителя толковые были. Первый и самый главный — брат Валерка. У них в десантуре сержант один был, азиат, мастер-рукопашник, спец по холодному оружию, охотно обучал желающих и нежелающих ножевому бою, далеко выходя за рамки армейского минимума. Все, что Валерка почерпнул из уроков сержанта Джуманиязова, он передал мне. Будь ты хоть трижды боксер, от пятерых не отмашешься, это только в кино одному втетерил, а четверо очереди ждут. В любой драке одна лишь демонстрация ножа, легко остужает излишне горячие головы. Нападать на вооруженного человека охотников не много, а если владелец ножа еще и подготовлен как следует, у него есть шансы даже против огнестрела. За пару лет я усвоил азы боя с ножом на уничтожение — работа колющими ударами, боя на прорыв и на удержание — секущими и режущими движениями, узнал смертельные для человека точки, научился сносно поражать цель с двадцати шагов. Асом себя я, понятно, не считал, но к урокам брата можно прибавить уловки бывшего зэка Сливы с нашего двора. Слива управлялся с самодельной финкой — залюбуешься. Быстро и очень ловко менял хват ножа, со свистом рассекая воздух перед собой, неожиданно варьируя силу и направление ударов, неуловимыми движениями прятал и снова доставал нож, проделывал сбивающие с толку замысловатые финты. Конечно, синий урка по большому счету бахвалился, против стоящего бойца ему не сдюжить, однако, его виртуозные игры с ножом способны смутить, заставить призадуматься и отступить равного или даже более сильного противника.