Хороший сын - читать онлайн книгу. Автор: Роб ван Эссен cтр.№ 16

Архивы, ожидающие, пока их заберут, находились повсему городу, нетолько вмуниципальных организациях, напредприятиях илизаводах, ноив обществах академической гребли илиассоциациях любителей игры вбелот ^[7]. Ездили мы ик частным лицам– мы были вхожи повсюду. Кактолько открывалась дверь инашим взорам представала лестница, Йохан кричал вверх: архивная служба!– какбудто мы изкакой-то компании повывозу, наподобие тряпичников истарьевщиков. Наверху лестницы нас часто поджидал одинокий старичок (илистарушка) стрясущимися руками, который начинал тягучий рассказ обистории этого архива. Такие разглагольствования Йохан прерывал широкими театральными жестами. Я всё знаю!– кричал он втаких случаях. Я уже всё знаю! Врезультате чего нанего начинали смотреть спочтительным страхом, какбудто этот слегка одичалый архивариус, пришедший забумагами сосвоими двумя оруженосцами, обладает паранормальными способностями. Откофе иторта мы отказывались, вчастных домах мы приступали кработе какможно быстрее. Взлетали вверх полестнице, освобождали трясущегося старичка илистарушку отархива карточного клуба илиаквариумного товарищества, стопотом сбегали полестнице вниз, закидывали все вмикроавтобус иуезжали– вэтом было что-то отограбления. Мы сЛенноксом подумывали: ане приобрестили нам наслучай таких стремительных акций побалаклаве?– нобоялись предложить это Йохану, чтобы он нерешил, что мы зарвались, ине выбрал себе других попутчиков. Если подороге назад, наАмстелдейк, нам случалось услышать полицейскую сирену, я всегда представлял, что вся эта шумиха из-за нас исейчас нужно какможно быстрее уйти отпреследования. Мы называли себя Командой «А», какв известном сериале того времени, где сюжет был построен вокруг шайки авантюристов, разъезжающих намикроавтобусе, ив дороге мы часто мычали мелодию иззаставки. Леннокс все хотел, чтобы мы сочинили кэтой музыке текст, нодальше, чем «Хренотень / Возим мы каждый день…», дело так ине зашло, да ито столько слогов впихивалось туда струдом.

Глава2

Вте дни я хорошо изучил Амстердам. Я стал понимать, нетолько какгород разросся годовыми кольцами вокруг старой сердцевины, лучше даже сказать, вековыми кольцами, ноикак люди ведут себя наулице. Пешеходы, велосипедисты иводители играли ввечную игру, состоящую втом, чтобы толпиться, ине останавливаться, ипереходить дорогу, итормозить, исрываться сместа, посерому асфальту иликоричневым булыжникам, мимо парадных особняков, вдоль каналов илиофисных зданий, подкричащей, яркой рекламой илив темных узких улочках, словно прорытых между рядами мрачных домов. Погода часто была непредсказуемая, сливнями, иголубым небом, ияростными тучами, имокрыми улицами, излобно вспыхивающими стоп-сигналами машин. Накаждом крутом повороте ипри резком торможении коробки сархивными документами съезжали вперед илив сторону. Мы сидели втроем напереднем сиденье: Йохан зарулем,я, каксамый малогабаритный, посередине; все было так, каки должно быть.

Вразных частях города располагались большие запасники, куда много лет складировались различные архивы, иих тоже нужно было перевезти вновое здание наАмстелдейк. Самый большой запасник находился набывшем хлебозаводе науглу Весперстрат иканала Ниуве-Принсенграхт; это было неприступное, гордо возвышающееся кирпичное сооружение девятнадцатого века спроржавевшими железными скобами, узкими окошками ихаотично понатыканными разномастными круглыми трубами. Небольшие арки вели влабиринт помещений снизкими потолками, заполненных стеллажами иосвещенных мерцающими лампами дневного света илигаражными лампами-переносками, соединенными припомощи километровых удлинителей сближайшей розеткой. Крутые лестницы ссумрачными лестничными площадками соединяли этажи имеждуэтажья, составленные друг надруга изадвинутые друг вдруга так, что возникало подозрение, что одному лишь архитектору проекта всвое время еще удавалось понять, какустроено это здание, да ито если разложить перед ним чертежи ини вкоем случае неотвлекать, соблюдая полнейшую тишину.

Вэтих лабиринтах хранились старые документы различных муниципальных служб, больниц иполицейских участков. Вместе сдругими товарищами подилдо-столу нас сЛенноксом регулярно отправляли нанесколько дней илидаже недель наэтот бывший хлебозавод, чтобы мы подготовили весь архив кпереезду, обычно подруководством Йохана Штрауса, который, если мы ковремени отъезда успевали потеряться, забирался влабиринт икричал: мальчики, уезжаем!– иэтот его вопль подхватывали остальные, пока отнего неначинало ходить ходуном все здание, после чего нам сЛенноксом удавалось вычислить, где располагался первоначальный источник звука. Однако этот хор никогда небыл по-настоящему многоголосым, нетак уж много людей там разгуливало. Бродя поэтажам, мы сЛенноксом периодически натыкались натени врабочих халатах, это все какна подбор были старые мужчины сзачесанными назад седыми волосами ив очках втяжелой оправе, все они делали что-то непонятное сархивами, авпрочем, кто знает, может, они застряли здесь еще стого времени, когда вэтом здании находилось массовое производство хлеба насущного. Леннокс подначивал меня как-нибудь дотакого человека дотронуться, чтобы наверняка понять, что это непривидения, и, договорившись онадлежащем вознаграждении, я решил вследующий раз, когда такой призрак вырастет перед нами изтемноты, внезапно отклониться оттраектории истолкнуться сним. Прошло несколько дней, прежде чем я набрался смелости. Уменя получилось коснуться его плечом. Он сделал шаг всторону, пробормотал, что мне следует лучше смотреть, куда я иду, ипродолжил путь, так ине встретившись сомной глазами. Сейчас я уже непомню, начто мы сЛенноксом договаривались, может, он потом всю неделю покупал мне миндальные коржики, закоторыми мы ходили вобеденный перерыв вкондитерскую наЙоденбрейстрат.

Водин изнаших походов позаводу, куда мы отправлялись вперерывах илидаже врабочее время, мы обнаружили вглубине второго этажа вбоковой части здания (если принять вкачестве допущения, что мы хоть как-то внем ориентировались) помещение сдлинным столом, освещенным тремя лампами сабажурами иззеленого стекла, закрепленными наодинаковом расстоянии друг отдруга нагоризонтальной медной штанге, подобно тому какв традиционных голландских «коричневых кафе» расположены светильники надбильярдом. Всвете этих ламп передвигались трое-четверо мужчин. Они совершали какие-то медленные движения, время отвремени один изних отходил нашаг назад, чтобы затем опять вернуться кстолу инаклониться надним. Насекунду мне показалось, что они ивпрямь играют вбильярд, ностолешница была занята бумагами, папками икаким-то странным объектом, больше всего похожим нараспотрошенную коробку. Позадней стене помещения шли стеллажи сархивными коробками, папками-регистраторами, стопками бумаги иеще такимиже странными коробкообразными объектами, какна столе. Я посмотрел наЛеннокса, подняв брови, он вответ осторожно пожал плечами, какбудто слишком энергичное движение моглобы спугнуть мужчин застолом.

Эти мужчины были старые, какминимум такиеже старые, какматериализовавшиеся привидения, которых мы нет-нет да ивстречали взаводских закоулках, только эти были нев халатах, ав свитерах иливязаных жилетах икожаных ботинках, издававших скрип каждый раз, когда кто-то отходил отстола иливозвращался кнему. Доэтого мы никогда невидели ниэтих людей, ниэтого помещения, нознали, что находимся всекторе полицейских архивов, может, это было как-то связано. Один измужчин открутил крышку термоса иналил три стаканчика кофе– запах долетел донас, ивзгляды находящихся снами водном помещении тоже, какбудто запах вел их засобой, вовсяком случае, они все повернули голову кнам истали молча нас рассматривать. Единственное, что вэтот момент двигалось, был пар откофе: он кольцами поднимался надстаканчиками всвете бильярдных ламп.