Ненависть - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Остапенко cтр.№ 29

Диз рванула, уже встав на ноги, уже шагая по дороге,– дальше, снова, за ним. Дерево коротко хрустнуло и осталось в пальцах окровавленным обломком. Не сбавляя шаг, Диз перехватила конец болта, торчавший из плеча спереди, моргнула, стряхивая с век заливавший глаза пот, но лучше видеть не стала, нет, не стала... потому что все равно глаза что-то заливает... что-то еще... что-то...

Она дернула стрелу из плеча, и жаркий липкий поток хлынул ей на грудь и живот. Диз на миг остановилась, изумленно разглядывая оживленный алый фонтанчик, весело бьющий из развороченного куска мяса, кажется, недавно бывшего частью ее тела... А сейчас то, на что она смотрела, мало напоминало плоть: на ее месте почему-то оказался кривой чурбан с гнилостным дуплом, и Диз могла сунуть в это дупло палец, если бы захотела, и ей не стало бы больно...

Ей больше не будет больно...

Вот... уже...

Не больно.

То, что осталось от Клирис,– насквозь пропитанное кровью, содрогающееся, безумное и почти (почти...) бездумное тело,– сползло с подоконника, оставляя за собой широкий маслянисто-красный след. Арбалет выскользнул из сведенных судорогой пальцев и с гулким стуком упал на почерневшие доски пола.

А тот, кого она продолжала любить на руках смерти и даже дальше, шел по серо-желтой дороге. Он не знал о том, что происходило в мире, который он оставил. Он ни разу не обернулся.

Солнце укоризненно смотрело ему в спину.

* * *

Дэмьен пил и не пьянел. Хотя как раз теперь можно было напиться всласть – можно, потому что не нужно. Ему нечего топить в вине, нечего опасаться, не приходится то и дело бросать взгляд через плечо,– а значит, и ясность взгляду больше не нужна, во всяком случае меньше, чем прежде... А дурман не брал – не шел и все тут, оставляя сознание до одури ясным.

За соседними столами гулко стучали кружками, хохотали, орали песни и смачно матерились. В трактире было шумно, людно – как и в любом подобном заведении на достаточно широком тракте в достаточно поздний час. Дэмьену не мешали пьяные гуляки, наводнившие трактир, а они его не замечали; он отметил про себя, что все складывается как нельзя лучше. И только потом вдруг вспомнил, что теперь это не имеет никакого значения.

Вот так... Стоило ему покинуть Клирис, и давно забытые инстинкты возвращаются с прежней четкостью – и своевременностью. Впрочем, он уже имел возможность убедиться в этом позавчера в деревенской таверне, из которой вышел с окровавленными руками и развороченной душой. Кем же все-таки была для него Клирис? Барьером? Хранителем? Тюрьмой? Дэмьен сомневался, что когда-нибудь поймет это, что узнает, благословлять ее или проклинать. Впрочем, ему было кого проклинать. Но даже теперь, когда от Клирис его отделяли три десятка миль, два дня пути и инстинктивно принятое решение, запорошенное серо-стальным силуэтом Гвиндейл, он продолжал думать об этой странной и страстной женщине, как о давно умершей сестре,– такой родной и такой безнадежно далекой.

«Хотел бы я знать, что она во мне нашла»,– мрачно подумал Дэмьен.

– Не позволите присесть, сударь?

Дэмьен поднял глаза. У противоположного края стола, развязно опершись на меч, стоял высокий худощавый мужчина и вопросительно смотрел на него.

Дэмьен молча кивнул, то ли на стул, то ли просто в знак согласия. Мужчина немедленно выпрямился, отодвинул скрипучий табурет, вальяжно расселся, вонзив в заляпанную скатерть острые локти и протянув длиннющие ноги под столом. Меч он поставил рядом, со стороны Дэмьена. Тот мимоходом, по старой, неумолимо возвращавшейся привычке оценил оружие. Длинный палаш, не очень тяжелый, с вычурной рукояткой, инкрустированной серебром, в просторных ножнах. Должно быть, на спине носит.

– Девка, пива! – крикнул мужчина и повернул к Дэмьену острое бледное лицо с такими же острыми и бледными глазами: – Простите, если помешал, сударь, да только тут такой сброд собрался, порядочному человеку присесть негде...

Дэмьен пристально смотрел на говорившего, невольно досадуя на себя за то, каким привычным было всколыхнувшееся в нем подозрение. Вполне заурядный тип, внешне смахивающий на наемника: военная выправка в сочетании с фамильярной развязностью за милю выдавала в нем солдата удачи. Должно быть, бабник – редкие рыжие волосы тщательно зализаны к блестящей макушке, пышные усы аккуратно подстрижены и напомажены,– но не пьяница – взгляд ясный, рука твердая, цвет лица по-крестьянски здоровый. Твердые мускулы, уверенные движения. Во взгляде сталь, в голосе, наряду с вежливостью, легкая насмешка.

Точно, наемник.

– Кормак Уилтон,– внезапно повернулся мужчина и протянул узкую, аристократичную ладонь.

– Дэмьен,– коротко ответил тот и спокойно ответил на рукопожатие. Ладонь наемника была жесткой и сухой, как дубовая кора, пальцы – гибкими и чуткими. Пальцы лекаря, а не солдата.

По взгляду Кормака Дэмьен понял, что тот не удовлетворен столь краткими сведениями, но большего, при всем желании, сообщить не мог. Хотя и желания-то особого не было.

Не без удовольствия выпустив шершавую руку Кормака, Дэмьен вернулся к задушевной беседе со стаканом вина, не теряя надежды уболтать алкоголь стукнуть ему в голову. Но худощавый наемник не желал ограничиваться ролью соседа по столу и полез в собеседники. В другое время... в давние времена Дэмьен, наверное, встал бы и пересел за другой стол... или встал и вышел... А в еще более давние просто посмотрел бы на словоохотливого субъекта так, что тот немедленно ретировался бы сам. Да что там говорить, в те, самые давние времена Дэмьену и в голову бы не пришло заводить знакомство с впервые увиденным в трактире чужаком.

Но сегодня, сейчас, в этой жизни они разговорились. А началось все просто: наемник посетовал на дрянное пиво, бесцеремонно заглянул в стакан Дэмьена, попросил разрешения попробовать вино, оживился, кликнул снова служанку, и вот они уже пьют вместе. За что? Ну ясное дело, за удачу. За что еще пить наемникам? Кормак принял Дэмьена за собрата по ремеслу, а тот не отрицал – к чему?

Выпили еще, и еще, потом наемник заговорил о женщинах, и по тону чувствовалось, что в этом деле он знаток. Дэмьен слушал молча, время от времени вставляя невозмутимые междометия. Выпили снова. С увеличением концентрации спирта в крови Кормак делался все красноречивее, а Дэмьен – все внимательнее. Часа через полтора он наконец оживился. К тому времени они уже перешли на «ты».

– Ну что, по бабам? – предложил Кормак, и Дэмьен кивнул, не раздумывая. Денег у него было немного – по пути из деревни, где три года мучительно текло его несостоявшееся перерождение, он заехал в трактир и договорился с хозяином насчет дров: Клирис ведь все равно продаст их ему; взял задаток, совсем мало, чтобы хватило на первое время. Судя по всему, это «первое время» окончится сегодня вечером, но в ту минуту Дэмьену было как-то отчаянно, по-мальчишески наплевать. Он праздновал... сам не зная что. Освобождение, должно быть. Знать бы только, от кого.

«Интересно... в самом деле интересно, каким я был бы... каким я был»,– пронеслось у него в голове, пока Кормак сговаривался с одной из местных шлюх; судя по всему, у него имелся большой опыт в подобных делах. Дэмьен стоял в стороне, облокотившись о стойку, и ждал, наслаждаясь звенящей легкой пустотой в голове и сердце. В самом деле, каким он был бы, если бы его отец не вернулся в радостный город Эсдон? Каким он был бы, если бы не умел двигаться как кошка, убивать как пантера,– быстро, тихо, плавно, почти танцуя? Если бы жизнь не разбудила в нем этот талант, не подарила бы оправдания, не опутала бы заботливой иллюзией? Если бы он встретил Диз даль Кэлеби лет на десять раньше?