От Византии до Орды. История Руси и русского слова - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Кожинов cтр.№ 93

Столь же показательно и другое — похожее — изменение в охарактеризованной выше былине «Илья Муромец и Жидовин». В записи 1840-х годов, впервые опубликованной Петром Киреевским, о враге Ильи сказано, что он явился

а между тем в записи, сделанной в конце 1890-х годов А. В. Марковым (№ 98), тот приезжает

Эту замену можно толковать различным образом — и как простую «ошибку» сказителя (он «услышал» слово «жидовская» или «юдейская» как «задоньския»), и осознанное преобразование: вместо какой-то неведомой ему «жидовской» сказитель говорит о «задоньской» — то есть, возможно, о находящейся за Доном (любопытно, что ведь и центр Хазарского каганата находился именно за Доном…).

Наконец, еще одна «замена» и, пожалуй, самая показательная. В поздней — конца XIX века — записи «Егория Храброго» (А. В. Марков, № 24) царь иудейский (или жидовский) заменен «тотарьским». Выше цитировались строки из более ранней записи «Егория Храброго» о пролитии обильной «жидовской крови», но здесь Егорий говорит:

Итак, целый ряд фактов свидетельствует, что с течением времени в русском эпосе происходили разного рода замены «иудейского» (царя, царства, земли), — по всей вероятности, из-за утраты исторической памяти об иудейском каганате и борьбе с ним. Это с особенной убедительностью подтверждает представление о том, что наш богатырский эпос порожден «хазарской» эпохой (а не более поздними временами).

* * *

Как уже сказано, великолепная былина «Илья Муромец и Жидовин» ни разу не публиковалась (целиком) в течение сорока лет — с 1918 по 1957-й год. Что же касается остальных цитированных мною в связи с ней произведений, они не появлялись в печати более семидесяти лет — с 1918 по 1990-й год (единственное исключение — «Егорий Храбрый», записанный от великой сказительницы М. Д. Кривополеновой и вошедший в переизданную после революции, в 1922 году, книгу известной фольклористки О. Э. Озаровской «Бабушкины старины»).

Кто-либо, возможно, подумает, что былинные духовные стихи о Егории и Федоре не публиковались из-за их религиозного содержания, но это не так. Например, в упомянутой хрестоматии Н. П. Андреева «Русский фольклор», изданной в 1936 и 1938 годах массовым тиражом, есть раздел «Духовные стихи», в котором представлены «Голубиная книга», «О Христовом вознесении» и др., но нет ни «Егория Храброго», ни «Федора Тырянина», — хотя они, если угодно, менее «религиозны», чем вошедшие в эту хрестоматию.

Произведения, в которых сохранились явные, очевидные отзвуки свершавшейся тысячелетие с лишним назад борьбы с иудейским каганатом, не публиковались, без сомнения, потому, что в них усматривали пресловутый «антисемитизм». И в этом поистине необходимо разобраться, так как вообще многое из того, что сказано в моем сочинении, с привычной легкостью может быть интерпретировано именно как «антисемитизм» ^[359], «юдофобство» — то есть негативное или даже открыто враждебное отношение к определенному народу, национальности, этносу, который-де и в целом, и в лице каждой составляющей его личности способен только наносить вред другим народам.

Антисемитизм в точном смысле сего слова это заведомо ложное умонастроение (и, тем более, порождаемое им поведение), которое, если всерьез вдуматься, по-настоящему вредит как раз его носителям, а вовсе не тем, против которых оно направлено.

Во-первых, враждебное отношение к евреям как таковым несовместимо с Христианством, легшим в основу тысячелетнего духовного бытия России, ибо никуда не денешься, например, от того факта, что первыми христианами были именно и только (за немногими исключениями) евреи, — о чем мы еще будем говорить.

Далее, негативное отношение к евреям «вообще» не несет в себе ни грана истины потому, что отнюдь не только евреи на протяжении мировой истории приносили вред и ущерб другим народам. Если постоянно говорить обо всех грехах, о тяжкой вине перед другими народами, лежащей, допустим, на англичанах, немцах, и — отрицать это бессмысленно — русских, придется, если быть последовательным, поставить эти народы в один ряд с еврейским.

Тут, правда, готово естественное возражение: речь не должна идти о народе в целом и тем более о каждой входящей в него личности; ясно, например, что русский народ не заставлял своих правителей совершать те или иные враждебные другим народам экономические, политические и идеологические акции, а «лучшие» его представители нередко протестовали или даже самоотверженно боролись против таких акций.

Но все это полностью относится и к евреям; так, например, сегодня немало евреев самым решительным образом выступает против агрессивной политики и идеологии международного сионизма. Кстати сказать, русские вообще впервые узнали об основах «сионистской политики» из изданной в 1869 году в Вильне евреем Я. А. Брафманом — между прочим, дедом (по материнской линии) одного из выдающихся русских поэтов XX века Владислава Ходасевича (1886–1939) — «Книги Кагала», за которую сионисты присвоили ему титул «ренегата» и которую многократно пытались опровергнуть.

Повторю еще раз, что понятие (или, вернее, ярлык) «антисемитизм» имеет в виду враждебность к евреям как к этносу и, значит, к любому и каждому представителю данного этноса. Однако к «антисемитам», как правило, причисляют всех, кто говорит о каких-либо «негативных» фактах и явлениях, связанных с деятельностью тех или иных евреев. И это, без сомнения, заведомая ложь и клевета.

Так, скажем, сегодня господствует критическое или даже предельно критическое отношение к Октябрьской революции. И поэтому достаточно только упомянуть о громадной роли, которую играли в этой революции евреи, чтобы тебя зачислили в «антисемиты». Обычно это обвинение сопровождается совершенно ложным заверением, что-де роль евреев в революции вовсе не была столь уж значительной.

Существует, однако, масса свидетельств, принадлежащих заведомо авторитетным наблюдателям, которых, во-первых, никак невозможно причислить к «антисемитам», и которые, во-вторых, говорят о гигантской роли евреев в российской революции как о всецело положительном явлении. Так, например, Герберт Уэллс, посетивший Россию в 1920 году, писал, что во главе революции он увидел молодых людей, отринувших «привычную русскую непрактичность и научившихся доводить дело до конца. У них был одинаковый образ мыслей, одни и те же смелые идеи, их вдохновляло видение революции, которая принесет человечеству справедливость и счастье. Эти молодые люди и составляют движущую силу большевизма. Многие из них — евреи», хотя, оговаривает Уэллс, «некоторые из самых видных большевиков вовсе не евреи, а светловолосые северяне. У Ленина… татарский тип лица, и он, безусловно, не еврей» ^[360] (калмыцкие «гены» в самом деле заслонили в облике Ленина наследие его еврейских предков).