Последние гиганты. Полная история Guns N' Roses - читать онлайн книгу. Автор: Мик Уолл cтр.№ 76

«Первые несколько месяцев меня всё еще трясло, и не было трезвых знакомых, — позднее рассказывал он. — Так что я катался на горном велосипеде и постоянно себя наказывал, бил за то, что подвел маму и своих друзей. Но в то же время я почувствовал себя единым целым, впервые стал пить воду, хотя почти не пил воду лет десять. Я начал есть здоровую пищу и читать книги…»

Для Даффа Маккагана это был переломный момент. Как и Иззи, он завязал с гедонистическими излишествами. Другим участникам Guns N’ Roses это путешествие только предстояло. «Я знал, что в нужный момент могу выступить голосом разума, потому что думаю, в группе меня видели как раз таким, — рассказал Дафф Джону Хоттену в 2011 году. — Я не знал, как это сделать, и не делал этого, но, по крайней мере, впервые в жизни с этим примирился. Думаю, Guns прошли свой путь так, как только и могли его пройти. Это была лажа с самого начала, но это была прекрасная лажа».

В 1990 году Слэш признался журналу «Rolling Stone»: «Если бы все распалось и нам пришлось бы пойти заниматься сольными проектами, мы все чувствовали бы себя потерянными и одинокими, потому что по отдельности мы уже не Guns. Никому из нас не удастся это повторить. В Акселе столько харизмы — он один из лучших вокалистов в мире. Дело в его личности. Он может взять и создать что-то. Чего я боюсь, так это того, что, если группа распадется, я никогда не смогу отделаться от факта, что я — бывший гитарист Guns N’ Roses. Это словно продать душу дьяволу».

Спустя пять лет все закончилось.

Для Слэша поворотный момент в личных отношениях с Акселем настал летом 1992 года на гастролях. «В какой-то момент, когда мы выступали с Metallica, я просто потерял Акселя, — рассказал он мне. — Я больше не понимал, где он. Я больше не понимал, где я сам! Стивен уже ушел, потом мы потеряли Иззи… И мы ничего не могли изменить… Все как будто валилось из рук. Потом мы вдруг перестали выступать спустя два с половиной года гастролей, и всё словно… остановилось. Погибло».

Первые недели и месяцы 1994 года Слэш писал новый материал для следующего альбома Guns N’ Roses, а деньги брал из аванса «Geffen» в 10 миллионов долларов — безумной, черт побери, суммы денег. Текста пока не было, это оставалось специализацией Акселя. Зато там было изобилие мощных риффов и мрачных мелодий, песен без названия, которые Слэш доработал из треков, созданных во время записи альбомов «Illusion», таких как «Garden of Eden» и «Locomotive».

Но, когда он прислал Акселю демо-запись того, что у него получилось, вокалист сразу все забраковал. Слэш был уязвлен, но не сдался и решил использовать свои наработки для сольного альбома под эгидой новой «группы», которая будет называться Slash’s Snakepit. Кроме того, он нанял Майка Клинка в качестве продюсера, а также пригласил сыграть с ним Гилби, Мэтта и Диззи. Еще Слэш нанял на роль вокалиста Эрика Довера, фронтмена Jellyfish, — 27-летнего энергичного певца, который был не так уж далек по стилю от Акселя в самой свирепой своей манере.

Альбом под названием «It’s Five O’Clock Somewhere» наконец вышел в компании «Geffen» в феврале 1995 года и, с коммерческой точки зрения, провалился. Критики в основном оказались добры и признали, что игра Слэша блистательна как никогда, но почти единогласно вопрошали: где же сами песни?

Дуг Голдстейн рассказывает, как Том Зутаут позвонил ему обсудить «It’s Five O’Clock Somewhere». «Он спросил: «Ты уже слышал альбом Слэша?» Я ответил, что нет.

— Обязательно послушай. Он ужасен. Я не могу его выпустить. — Но ты же аранжировщик, тебе придется Слэшу об этом сказать.

— Ни за что. Никогда. Я не буду говорить, что этот альбом — отстой. Это твоя работа.

— Это не моя работа! Ты же аранжировщик. Это твое дело.

— Я не буду этого делать и не буду выпускать альбом».

Голдстейн позвонил Эдди Розенблату и передал ему слова Зутаута, но теперь Эдди отказывался сообщать это Слэшу. «Эдди сказал: «Я не буду этого делать!» Я разозлился: «Толку от тебя никакого, черт побери!» А он возразил: «Слушай, тебе все равно придется ему сказать». Прекрасно! Тогда я позвонил Питеру Меншу и спросил, как бы он поступил. Питер ответил: «Дуг, я всегда говорю своим артистам правду, что бы там ни было. Меня не волнует, Metallica они, Def Leppard, или еще кто. Я говорю им правду. В этом состоит и твоя этическая ответственность».

Голдстейн пригласил Слэша на ужин в «Hamburger Hamlet». «Я спросил: «Сколько в альбоме песен?» Он ответил: «Двенадцать». И я выпалил: «Для выпуска этого альбома нам не хватает всего двенадцати песен». Слэш сначала не понял и переспросил: «Что?» А я подтвердил: «Ага. Тебе придется все переделать, потому что лейбл утверждает, что не выпустит этот альбом». Для наших отношений это стало огромной проблемой. Думаю, в этот момент они и испортились. Я старался решить вопрос, потому что не хотел привлекать других людей. Но Слэш решил, что я хочу помешать успеху этой записи, хотя это, конечно, неправда. Я так же старательно работал над этим альбомом, как если бы это был альбом Guns N’ Roses. Но, если можно так выразиться, речь идет о музыке другого уровня. С точки зрения лирики, этот материал и рядом не стоял. Музыка была неплохая. Но сами песни…» — он запнулся. А затем добавил: «Из-за этого-то Аксель и устраивал аранжировщикам настоящий ад».

Даже Гилби уже наработал достаточно материала для сольного альбома. Только Аксель, который укрылся на холмах Малибу и вел странную жизнь рок-звезды-затворника, не планировал свое будущее вне Guns N’ Roses. Ему это было не нужно. И, хотя мир об этом еще не знал, У. Аксель Роуз и Guns N’ Roses теперь были неразделимы — причем юридически.

В 2008 году в разговоре на онлайн-форуме сайта Guns N’ Roses Аксель объяснил, что в контракте, который выбил для них Дуг Голдстейн у «Geffen» после пересмотра, содержался пункт, согласно которому Аксель имел законные права на название «Guns N’ Roses». Этот пункт не проявит свою силу до 1994 года, когда все действительно начнет разваливаться, но, по мнению вокалиста, тогда он вызвал не такое уж большое потрясение.

«Когда Guns пересматривали контракт с «Geffen», я включил туда пункт о названии, чтобы защитить себя, потому что это я придумал название и с ним основал группу, — пояснил Аксель. — Скорее это имеет отношение к менеджменту, а не к группе, потому что тогда наш менеджер Алан Нивен все время убеждал ребят уволить меня. Когда я перестал с ним разговаривать, он сразу понял, что дни его сочтены, шептался со всеми, с кем только мог, и пытался обернуть пересмотр нашего контракта себе на пользу, чтобы получить денег от «Geffen».

Этот пункт добавили в контракт, и все его подписали. Он не был спрятан и не был напечатан мелким шрифтом, на этом разделе нужно было отдельно поставить свои инициалы. В то время я не думал и не знал о брендах, корпоративных ценностях и т. д. Я знал только, что сам придумал название, и с самого первого дня все были согласны, что оно останется у меня, если мы распадемся, просто сейчас это закрепили на бумаге. Я долго не понимал еще многих других вещей, пока не ушел и не сформировал новое партнерство, которое стало попыткой спасти Guns, а никак не украсть».