Сегодня День рождения мира - читать онлайн книгу. Автор: Кристиан Флаке Лоренц cтр.№ 21

На следующий день Якоб Хелльнер объявил, что согласен с нами работать. Наш новый продюсер предложил нам абсолютно новый подход к созданию музыки и имиджа группы. Он имел идеальное чутье сценического режиссера и музыканта. Он выявил суть нашего творческого подхода и сказал: «Я почувствовал в вас диких чудовищ. Вы должны делать упор на это». Он говорил долго и в конце концов четко оформил наше размытое представление о том, как мы можем выражать в музыке и своих сценических образах те идеи и эмоции, что владели нами.

Он решил записать наш диск в Швеции. Это произвело на нас большое впечатление: работа за границей! Хотя, возможно, Якоб просто не горел желанием уезжать надолго из дома в Германию. Он проживал в Стокгольме. Тогда я еще испытывал страх перед полетами на самолетах, поэтому поехал в Швецию отдельно от группы на своем автомобиле, набитом нашими электроинструментами.

В Стокгольме Якоб привел нас в знаменитую Polar Studios – студию звукозаписи, созданную группой ABBA. Замечательный дизайн ее помещений был выдержан в духе художественного оформления интерьеров 70-х годов. И, конечно, там стоял холодильник, из которого можно было выгребать столько бутылок кока-колы и минеральной воды, сколько нам хотелось. Если бы мы знали, что все это – за наш счет, то, наверное, не особенно радовались бы. Мы очень долго полагали, что за все, что мы делаем в студии, платит звукозаписывающая компания. Так было с Motor. Но в Швеции дела делались иначе… В первый день я узнал, что сначала будут записывать только ударные, и мне в студии делать ничего. Поэтому я пошел гулять по городу и был очарован Стокгольмом. Город стоит на протоках, соединяющих озеро Меларен с Балтийским морем. И поэтому представлялся мне гигантским океанским судном, движущимся между живописных островов с прекрасными зданиями. Я смотрел на воду, на лодки, лежащие на берегу, любовался старинными площадями и набережными. Моя очередь на запись подошла только через неделю, и каждый день я прокладывал новый туристический маршрут от гостиницы к студии. Никак не мог налюбоваться видами и достопримечательностями Стокгольма. Я полюбил этот город.

Чтобы записать клавишные, нам не нужна была дорогая студия ABBA: все можно сделать и в дешевом подвале. Потому что стереофоническое звучание при цифровой звукозаписи, совершаемой через оптический кабель, совершенно не нужно. Все мои инструменты были настроены для того как надо, но Якоб обратил внимание на то, что играю я неаккуратно. И это было правдой. Мне пришлось здорово потрудиться над чистотой исполнения, и для этого потребовалось больше недели.

Чаще всего я находился в студии только с Якобом и его помощником Карлом. В каждый обеденный перерыв они вели меня в новый ресторан: любезно старались разнообразить мой рацион. Однажды Якоб решил угостить меня блюдами японской кухни. Заказал суши и чай. Все когда-нибудь случается в первый раз. Я медленно пережевывал безвкусные водоросли и резиноподобную рыбу, потягивал коричневый чай, который на вкус напоминал копченый окорок… И мечтал о нормальной еде! Обычно мы подолгу молчали, потому что я ни в малейшей степени не знал, о чем могу поговорить с Якобом и Карлом. Я был невеждой: не имел представления ни о чем, кроме музыки и музыкальных электроинструментах. Я даже не знал группы, о которых они мне рассказывали. Я не мог также говорить и о нашей работе. Мне-то казалось, что записи выходят потрясающими, но группа была чем-то недовольна. Ребята говорили: проблема в том, что наш продюсер не понимает немецкий язык. Поэтому расставляет акценты, оценивая наше пение по звуку, а не по содержанию. Я же считал, что это не имеет значения. Я любил, к примеру, песни английских групп, но не имел ни малейшего понятия, о чем в них идет речь. И от этого они не становились хуже…

Вечерами мои друзья спорили о пении Тилля и звучании гитар. Для меня наши гитаристы всегда играли одинаково хорошо, я вообще не соображал, о чем речь, и с удовольствием отправлялся гулять по Стокгольму. Вообще, с организацией досуга мы испытывали трудности. Клубы Стокгольма оказались для нас недоступны. В те, что попроще, стояли длиннющие очереди. А в те, что подороже, нас не пускали. Либо мы были не так одеты, либо вели себя неподобающим образом. Мы попали в клуб единственный раз. Тогда Якоб пригласил нас на вечеринку, посвященную выпуску второго диска Clawfinger. В Швеции принято устраивать подобные торжества очень скромными. Празднованием там и не пахло. По существу, в скромном клубе состоялся не менее скромный концерт…

Чтобы коротать вечера, мы накупили видеокассет с англоязычными фильмами. Валялись на матрасах перед телевизором и пили баночное пиво. На обратном пути из студии я покупал его в универсаме. Мы долгое время не могли понять, почему оно не производит на нас никакого алкогольного воздействия? Решил прочесть, что написано на банках. Оказалось, что алкоголь в этом шведском напитке составлял всего 2 объемных процента! Мы поняли, почему до сих пор не мог выпить больше банки этой воды! И тогда попытались найти в Стокгольме настоящее пиво. Для этого нам пришлось поехать в специализированный магазин под странным названием Systembolaget. Витрины у него не было. Внутреннее помещение походило, скорее, на офис, но никак не на торговый зал. На окнах висели решетки. Примерно через час после предъявления паспортов мы смогли выбрать по каталогу нужное нам пиво и купить его. Оно стоило очень дорого, поэтому мы заказали вдобавок побольше крепкого и более дешевого шнапса.

Вероятно, подобные ограничения вызывали у шведов протест, и они назло властям поступали, как мы: покупали алкоголь втридорога, но покрепче. И в конце недели, как говорится, отрывались по полной. В выходные дни на улицах всегда было ужасно много пьяных. Они напивались намного сильнее, чем можно было бы ожидать от добропорядочных шведов. Передвигались они преимущественно группами из трех человек: двое, те, что покрепче, поддерживали за руки того, кто еле волочил ноги. Их повсюду рвало; в метро и клубы их не пускали, и я часто наблюдал, как они неприкаянно жмутся друг к другу на пронизанных холодным ветром бульварах.

Высокие расценки Polar Studios и недовольство неторопливой работой Якоба Хелльнера вынудили нас отказаться от выпуска диска в Швеции. Мы решили дописать его самостоятельно, без помощи продюсера, в Гамбурге. И отправились туда.

Мы были рады вновь оказаться на родине. К тому времени лето вступило в свои права. Девушки в Гамбурге уже вовсю бегали с голыми ногами. После прохладного Стокгольма нам казалось, что здесь настоящая жара, хотя это было не так. К нам приехали старые друзья из Шверина, и нашу творческую командировку мы начали с того, что стали обходить все мало-мальски известные городские клубы. Благо, здесь они были доступны, не то что в Стокгольме…

В том, что касается клубной жизни, Гамбург выше Берлина на голову. Каждый вечер мы веселились и пили в новом месте – в Mojo Club, Tiefenrausch, Grünspan, Prinzenbar, ходили на рок-концерты в Docks или в Star Club. Может быть, в одном из этих клубов в начале 60-х играли The Beatles, ведь они начинали свою карьеру в Гамбурге…

До этого момента я еще никогда в своей жизни так много не гулял. Соответственно, каждый мой новый день начинался трудно и поздно. Проснувшись, я тащился в продовольственный магазин, чтобы купить себе йогурт и смородину. Потом, как сомнамбула, плелся в студию и там уже медленно приходил в сознание. В студии старался затолкать в себя йогурт и сжевать ягоды. Они частенько были покрыты плесенью, потому что я не смотрел, что покупал. Мои друзья чувствовали себя не лучше, и тем не менее все мы принимались за работу. Потом шли обедать. Я выпивал пиво, и только тогда мне становилось немного лучше…