Сегодня День рождения мира - читать онлайн книгу. Автор: Кристиан Флаке Лоренц cтр.№ 36

Телетрансляции музыкальных концертов появились позже, когда я уже учился в школе. Конечно, я хотел их видеть! И мне приходилось прогуливать уроки, чтобы не пропустить очередное шоу. Я с восторгом смотрел на Принца и Майкла Джексона. На Toten Hosen, которые танцевали вокруг огромной кастрюли и пели что-то из Bommerlunder ^[93]. Другие группы имели чудные названия – Ultravox или Die Thompson Twins… Я увидел, как впервые Modern Talking исполнили You’re Му Heart, You’re My Soul («Ты мое сердце, ты моя душа», англ.) Все, что я тогда пропустил, сейчас могу увидеть на YouTube. Иногда мне приходится копаться там часами, чтобы найти старые записи.

Сейчас, на беговой дорожке, я пытаюсь изобразить нечто подобное танцу. Самое сложное во всем этом – двигаться якобы непринужденно, абсолютно без напряжения. Этого добиться очень нелегко и возможно только после долгих тренировок.

В припеве нагрузка немного идет на спад и наступает так называемая часть С. Я назвал бы ее промежуточной или перерывом для отдыха, но это не очень точно. Как ни странно, но большинство песен в рок-музыке построено по одной схеме. В начале представляется музыкальная тема, затем поется первый куплет. После этого – короткий припев и второй куплет, который немного короче первого и поэтому не такой нудный. А потом чаще всего начинается «часть С».

В ней мы, как правило, ломаем гармоничный рисунок мелодии, чтобы придать песне новую окраску. Можем исказить текст песни, поиграть словами и тем самым придать ей дополнительный смысл. И чаще всего используем пиротехнические эффекты. На этот раз горят гитары. Музыканты ловко и незаметно поджигают их с помощью специальных средств и начинают вращаться. Получается впечатляющая картина! Я отключаю беговую дорожку, так как внимание зрителей должно быть направлено исключительно на гитаристов. Так и стою в темноте, расслабившись, ведь на меня никто не смотрит. Обмахиваю себя полами куртки. Кристоф тоже имеет возможность отдохнуть, в этой песне он задает ударный ритм, используя только одну ногу. Попутно я пытаюсь задуть себе под куртку хоть немного воздуха. Киваю Шнайдеру, у которого тоже есть немного времени для отдыха, потому что в этой песне задает ритм только одной ногой. Олли также пока ничего не делает. Он неторопливо делает глоток пива из банки и улыбается нам со Шнайдером. Мы отвечаем ему тем же. Через минуту, в последнем припеве, мы снова изо всех сил вступим в игру и будем заводить публику. Зрители на наших концертах любят танцевать и подпевать, и смотреть на это никогда не бывает скучно.

В предыдущем туре горели не гитары, а гитаристы. И они кидали свои инструменты в публику. Но мы так больше не делаем, потому что у зрителей нет желания отдавать «реликвии», которые попали им в руки со сцены…

Так, теперь наступает Benzin («Бензин», нем.). В том смысле, что на сцену не течет бензин, а звучит следующая песня с таким названием. Разлитая здесь горючая жидкость не задержалась бы, так как мы играем на сцене с решетками на полу. Такие же решетки есть на Schönhauser Allee, сквозь них из метро в зимнее время выходит теплый воздух. В сильные морозы я ставил на них свой автомобиль, чтобы на следующее утро суметь его завести. У меня был тогда старенький дизельный «Мерседес», а как известно, дизели работать на сильном холоде не хотят. Бензиновые моторы в таких условиях намного более покладисты. Не раз полиция заставляла меня убрать машину с решеток. Я рассказывал об этом ребятам, когда мы решили написать песню о бензине. Тилль тогда попросил нас выкладывать свои мысли по тексту, а Пауль записал все наши предложения на листке и повесил в репетиционном зале. С 1999 года этот список с названием «Бензин» украшает наше творческое пристанище. Но написали мы эту песню довольно легко. Она получилась нехарактерной для Rammstein с точки зрения гитарной инструментовки. Нечто похожее играют панк-группы.

Benzin – быстрая песня. А следующая будет еще быстрее. Мы делаем так специально, чтобы повысить настроение зала. Сейчас мне снова приходится использовать вращение на беговой дорожке. Я должен играть на сэмплере и органе, стоящих с двух сторон от меня. А значит, мне нужно в определенное время резко развернуться, иначе на припеве соответствующий инструмент не зазвучит. При этом я должен непрерывно бежать, если не хочу вылететь кувырком к рампе. А рядом бушует пламя. Да-да! Как мы можем играть песню о бензине без зрелища огня?! Сразу после интро ^[94] Тилль тащит на сцену старую, но очень красивую насосную установку для подачи бензина. Он приделал к ней колеса, чтобы можно было возить ее взад-вперед. В припеве она выстреливает длинные языки пламени, причем вплотную ко мне. Когда мы играем под открытым небом и дует ветер, можно здорово обжечься. В таких случаях мы вешаем на сцене небольшие матерчатые флажки. Они показывают нам, куда дует ветер и как встать по отношению к бензиновой установке. Сейчас Тилль снимает с нее раздаточный пистолет, водит им из стороны в сторону и опаляет выбросами пламени стальной решетчатый пол. Гудящий огонь приковывает взгляд, но мне следует сосредоточиться на беговой дорожке.

На последнем припеве я должен играть на органе, поэтому делаю в быстром движении резкий поворот на 180 градусов и бегу в обратную сторону. Теперь немного кружится голова. Я горжусь своей маневренностью. В первый раз я проделал такой трюк в песне Mein Herz brennt («Мое сердце горит», нем.) и думал, что произвел на публику сильное впечатление. Но не учел одного: в этой части композиции свет прожекторов уходит от меня. Потом, когда я посмотрел видеозапись исполнения Benzin, с трудом рассмотрел себя в темноте сцены. Было обидно. Но, значит, так нужно. Я понимаю: игра света и теней, ярких пятен и темных зон выстраивает на сцене должную атмосферу, задает настроение зрителей, диктует им определенные состояния. И раз меня в какой-то момент затемняют, значит, мой бег с вывертами на дорожке имеет второстепенное значение. Но я не должен халтурить, если меня не видят. Нельзя бежать по дорожке только тогда, когда на тебя направлены прожектора. Публика всегда чувствует подвох. Пауль говорит, что даже в позировании для поясного фотопортрета важно, в какой обуви ты снимаешься. Ее нет в кадре, но по твоему лицу видно, модельные туфли на тебе или шлепанцы.

Тилль выдает последние залпы огня из бензиновой установки, и начинается песня Links zwei drei vier («Левой, два, три, четыре», нем.). «Mein Herz schlägt links…» («Мое сердце бьется слева», нем.) Я задаю своей беговой дорожке самую высокую скорость. «Парень, сегодня ты еще быстрее!» Пот бежит в глаза, и становится так жарко, что меня снова начинает знобить. Для концерта мы специально решили сделать вступление к Links zwei drei vier немного длиннее, так, чтобы публика успела проникнуться ее жестким ритмом и начала хлопать в такт. Сейчас вся группа марширует на сцене. Эта песня всегда имеет большой успех.

Когда мы уже немного поездили с концертами по Германии, у нас появилась мечта сыграть в Америке. Мы тогда полагали, что стали настоящей группой. Мы были известны на родине и пели на немецком языке. Но стремились к большей популярности и хотели получить более убедительное подтверждение нашей профессиональной состоятельности. Вот если бы нас приняли американцы, это бы означало, что мы делали действительно хорошую музыку. Кроме всего прочего, мы чувствовали, что Америка доминирует над европейским музыкальным рынком. Что Америка является ориентиром для всего мира.