Сегодня День рождения мира - читать онлайн книгу. Автор: Кристиан Флаке Лоренц cтр.№ 48

Я продвигаюсь к коллегам и спрашиваю: хотят ли они поехать со мной в отель? Как и ожидалось, они не хотят. Ладно, я тоже останусь здесь еще немного, подожду, пока будет подан микроавтобус, который отвезет всех в гостиницу. Поскольку так называемая вечеринка ничем не отличается от предыдущих, которые проходили вчера и позавчера, я делаю вывод: придется ждать долго, пока мои друзья нагуляются.

Я снова отправляюсь в костюмерную, собираю вещи. Складываю в пакет шампунь, щетки, расчески; жвачку, снижающую тягу к курению; кучу адаптеров для телефона, ноутбука, планшета, радиоаппаратуры… Для пограничников и таможенников мы специально отложили дополнительный ассортимент футболок. Надеюсь, что они поклонники нашей группы. Иногда они ищут в нашем автобусе наркотики. Но находят только напитки. В любом случае мы пьем очень много. Пока нам приходится много двигаться – это нормально. Ребята, кстати, уже упаковали свои вещи.

После концерта они действуют быстро, чтобы привести себя в порядок и успеть на вечеринку, пока не разошлись гости. Сейчас повсюду лежат полотенца. Они будут собраны работниками концертного зала и подсчитаны. Нам выдали их только на один вечер. Я бросаю сигарету в пластиковый стаканчик. Там, в коричневой воде, уже плавают несколько окурков. Все бесцеремонно курят в помещениях. Пожарной охране, по-видимому, абсолютно на это наплевать…

Завтра утром я еще раз хочу пойти в город и посмотреть, продают ли здесь Brut. Выражение «в город» звучит так, будто я из последней деревни. Я из Берлина, но даже там я говорю «в город», если направляюсь в центр. В Будапеште мы живем рядом с Цепным мостом фактически в центре города… Тридцать лет назад я несколько дней провел с Feeling В в ста метрах от отеля, в котором нас сейчас разместили. Тогда мы жили в переоборудованной фуре. Рядом располагалась небольшая зеленая зона, там в кустах можно было пописать. Газоны поливались из дождевых установок, мы ставили под «дождь» канистры и таким образом собирали в них воду для питья. Два дня спустя нас всех разобрал кошмарный понос. Оказалось, что вода для полива подавалась не из городского водопровода, а из Дуная. Но самое страшное было в том, что под кустиками большую нужду можно было справить только ночью! Мы по несколько раз в день в панике мчались в близлежащие кафе, чтобы воспользоваться туалетом. Кстати, поесть в этих заведениях нам так и не довелось: слишком дорого. К счастью, после дунайской водички у нас долго не было аппетита.

Сейчас же я радуюсь, что могу комфортно жить в отеле. Но «выгляжу, как грустный пожилой человек, который стоит перед уродливой стеной». Это я почерпнул из книжки Оливера Кана ^[119]. Мимо проходит по коридору звукорежиссер и неожиданно спрашивает: «Знаешь, что общего между презервативом и клавишником группы?» Конечно, я не знаю. «Все просто! – глупо ржет он. – С ним надежнее, но без него веселее!» Я должен засмеяться. Ладно. Хотя непонятно, почему с клавишником группе надежнее, чем без него. Мне ничего не остается, как поддержать приятный разговор и ответить столь же незамысловатым анекдотом. Слепой музыкант спрашивает на сцене барабанщика: «Люди сегодня хорошо танцевали?» Барабанщик отвечает: «С какой стати, разве мы сегодня играли?» Он был глухим или что-то в этом роде. Но тогда бы он даже не услышал вопрос… К сожалению, я не запоминаю анекдоты. Досадно, а было бы так весело, но почему-то у меня получается иначе.

По несколько недель подряд в течение тридцати лет в общей сложности мы с нашим звукорежиссером проводим вместе в дороге. Поэтому не всегда легко найти новую тему для разговора. Он рассеянно улыбается, кивает, и мы идем к залу для вечеринок.

Стояла жара. У меня создавалось ощущение, что тело не имеет границ: его температура равнялась температуре окружающей среды. Я мог бы раздеться… Нет, не мог бы, потому что уже был голый. Я сидел за столом и очень аккуратно пытался собрать пузл. Я пишу это слово с буквой «у», потому что заучил так в детстве. В моих воспоминаниях оно звучит даже как «пузель»… Фрагменты головоломки должны были сложиться в изображение карты мира.

Я нашел коробку с пузлом двумя днями раньше, на улице. На крышке была нарисована общая целевая картинка, и у меня возникло желание собрать ее. Я не хотел подсчитывать, все ли элементы мозаики присутствуют в коробке, и просто взял ее и унес с собой. Теперь же сидел за столом в гостиничном номере в Сиднее и отчаянно искал вторую половину Исландии. Но как я вообще попал в Сидней?..

Наш третий компакт-диск был окончательно дописан, синглы отобраны, и нам не оставалось ничего другого, как ждать выпуска его тиража. Если бы мы устроили в Германии гастрольный тур с новыми песнями, то никто в зале не смог бы нам подпевать, потому что еще никто их не знал. И со старой программой мы не решались выступать на родине. И вдруг поступило приглашение присоединиться к туру под названием Big Day Out («Большой день», англ.). Это был фестивальный тур с участием очень многих коллективов, он проходил каждый год в январе в Австралии. А мы очень скучали по солнцу, поскольку провели зиму в Стокгольме.

Но сначала мы обязательно должны были снять видео к песне Sonne. Она звучала на сингле, выпускаемом к нашему новому диску. Нам не хватало только хорошей идеи для сюжета клипа.

Тогда я вспомнил, как однажды вечером на чешской горной турбазе мы смотрели по телевизору оперу Моцарта. Трансляция была плохой, и дополнительно к тому, что происходило на сцене, мы слышали какую-то другую классическую музыку. Поскольку я не знал ни ту, ни другую, подумал, что мне демонстрируют новый революционный способ исполнения, который придает музыке огромное напряжение. Но только когда оркестр закончил играть и начались новости, я сообразил, что ошибся. И все-таки рассказал о «революционном способе» группе. Он всех впечатлил. Мы пытались экспериментировать с ним, играя наши песни к любым случайно выбранным фильмам. И получали порой совершенно осмысленные, но кардинально отличные друг от друга варианты песен!

Я предложил сделать нечто подобное с Sonne, чтобы найти идею видеоклипа. Олли на своем компьютере запустил песню под фильм-сказку «Белоснежка и семь гномов». Мы были в восторге от того, что произошло, и попросили нашего режиссера изобразить нас в видеоклипе в качестве семи гномов. При этом нас абсолютно не беспокоило, что нас только шестеро. Мы рассчитывали, что никто этого не заметит.

В студии были построены две одинаковые хижины. Одна большая, для нас, чтобы внутри нее мы могли что-то делать, и маленькая – для Белоснежки. Мы снимались в Бабельсберге ^[120], всего лишь за два дня до вылета в Австралию. Работу следовало закончить минимум за два часа до авиарейса, а ее было очень много. График съемок получался таким плотным, что мы не успевали даже забрать из дома багаж. Его должен был привезти в аэропорт наш верный ассистент Том. В первый день мы работали до ночи, потом нас положили спать в хижине для гномов. Там внутри стояли кровати. Но спать мы не собирались: у нас с собой был шнапс. Позже мне захотелось то ли отлить, то ли блевать. Я вышел, споткнулся о стойку, что поддерживала стену хижины, упал, поднялся, кувыркнулся через следующую стойку и сломал пару ребер.