Сегодня День рождения мира - читать онлайн книгу. Автор: Кристиан Флаке Лоренц cтр.№ 46

Гости разговаривают очень громко, так как на концерте от нашей музыки у них наверняка заложило уши. Я смотрю вокруг себя. А вдруг к нам зашла какая-нибудь знаменитость? Известные люди, чаще всего, незаметны, потому что в реале выглядят совсем иначе, чем в кино или на экране телевизора. Вот Роберт де Ниро, говорят, совсем мал ростом. Но я никогда его не видел.

Среди гостей меня никто не заинтересовал. Я беру пластиковый пакет, чтобы положить в него использованное нижнее белье. После каждой стирки трусы и носки становятся меньше и тоньше. Тем не менее испытываешь великолепные ощущения, когда надеваешь свежие вещи. По счастливой случайности я припрятал выстиранные футболки и трусы под стулом. В суматохе все равно никто не обращает на меня внимания, и я могу спокойно одеться. Мне хочется есть. На столе лежат несколько орехов и стоит много бутылок со спиртным. Большинство наших гостей очень пьяны, и все они наперебой кричат. Некоторые женщины забрели сюда из-за Тилля, но он занят разговором с мужчинами. Поэтому они стараются привлечь его внимание громким смехом и визгом. Другие откровенно выставляют обнаженные части тела напоказ. И снова, и снова бегают в ванную комнату, чтобы подправить макияж.

Я тоже опять посещаю ванную, чтобы расчесать волосы и брызнуть на свежую одежду парфюмом: она уже пропиталась дымом сигарет. Возвращаясь в костюмерную, закуриваю. Как только присаживаюсь на стул, ко мне подходит молодая женщина и спрашивает, где она может сесть. Я не имею особого желания обсуждать с ней этот вопрос, поэтому медленно встаю и уступаю ей свое место. Она благодарит и снова спрашивает меня: «А вы откуда? А вам нравится музыка Rammstein?» Правдиво отвечаю, что живу в Берлине и мне музыка Rammstein нравится. Она отворачивается и подзывает подругу…

Я бесцельно бреду через костюмерную и обдумываю, куда бы пойти, чтобы спокойно выкурить сигарету. Мои коллеги не курят, да и я не хочу чадить в их комнатах. В дверях я почему-то становлюсь узнаваем. Ко мне молниеносно подскакивают молодые люди, настойчиво суют компакт-диски и просят послушать эти записи. Я не хочу ни обманывать их, ни разочаровывать. Поэтому отрицательно покачиваю головой. Я не слушаю записи начинающих рокеров. Если мне и нравится их музыка, неизвестно, как им помочь. Но полагаю: если их творчество будет радовать людей, то созданная ими группа рано или поздно придет к успеху. Обычно я говорю, что не обладаю должным вкусом и чутьем, чтобы судить чужую музыку. Но в этот раз все-таки беру компакт-диски. Я могу послушать их после гастрольного тура, во время вождения автомобиля.

В костюмерной все начинают фотографироваться с Тиллем. Могут задействовать и меня. Я убегаю в коридор. Покинет ли когда-нибудь людей эта дурацкая привычка делать селфи? Автографы уже никого не интересуют. Когда я рассказываю, что раньше мы получали мешки писем от фанатов, люди удивляются и, наверное, думают: этот дедушка откопал в памяти какую-то послевоенную историю. Сейчас нет очень многих вещей, которые когда-то были для нас привычными. И наоборот, появилось много такого, чего мы не ожидали и к чему не лежит душа.

В ГДР среди детишек были популярны комиксы, хотя тогда такого понятия не существовало. Где-нибудь в середине любого детского журнала размещалась детективная история-загадка в картинках. Если ты опознал преступника и отгадал, куда он, например, спрятал украденный им предмет, то мог написать в редакцию и что-то выиграть. Я помню такие комиксы в Mosaik. А в журнале Bummi для дошкольного возраста на рисунках медведи Bummi, Maxi и Mischka играли с детьми из Советского Союза и обязательно хотели служить в NVA, чтобы ездить на танке. Служить! На танке!.. Хорошо, что маленькие читатели еще не умели читать. И, думается, ни один родитель не доводил до них идиотский смысл таких красивых картинок… А был еще и журнал для пионеров ABC-Zeitung. Мне в нем нравился раздел «Школьные уроки». Из него я узнавал, как можно из кусков картона склеить пожарную машину или мусоровоз. Вообще, для этого хорошо подходила клеящая бумага. А как-то я приготовил папье-маше и сделал из него маленькую лодку. Так мне удавалось мастерить для себя новые игрушки…

Наш второй альбом оказался намного более успешным, чем первый. И тогда мы начали работать над третьим. Постепенно нам стало ясно, что работа музыканта в основном состоит из того, чтобы придумывать песни, записывать их и потом играть вживую. В юности я думал, что жизнь рок-музыканта – это одна колоссальная вечеринка, когда ты каждую неделю покупаешь себе новый «Роллс-Ройс», а затем едешь на нем в плавательный бассейн. Как бы не так!.. Мы целыми днями сидели в маленьком репетиционном помещении и спорили над музыкальными идеями новых песен. Иногда кто-то приносил с собой диск, который ему нравился, и мы обсуждали музыку другой группы. Мы страдали от недостатка воздуха и плохих фаст-фудов. Мы всегда чувствовали себя уставшими. В конце концов, было решено устраивать наши совещания в офисе. Там у нас в маленькой кухне была кофе-машина, и поскольку время за обсуждениями текло незаметно, мы выпивали так много чашек кофе, что перевозбуждались и начинали друг на друга орать. В большинстве случаев ссорились из-за пустяков. Из офиса я приходил домой с головной болью. И после перебранок с коллегами у меня не было никакого желания разговаривать с домашними…

Мы напряженно размышляли о том, как может выглядеть наш третий диск Mutter. Тогда мы только впервые узнали что-то о фирменном стиле. Оказалось, что в основе нашей сценографии, дизайна пластинок, рисунков на футболках и билетах на наши концерты должна быть одна и та же художественная тема. Да уж, билеты!.. Мы не могли понять, как они должны выглядеть! Раньше входные билеты просто играли роль бумажки со штампом для прохода в зал. А теперь!..

Потом кто-то из нас принес с собой журнал под названием Мах, в котором можно было прочесть тогда довольно оригинальные статьи. Сейчас он уже не очень хорош. В издании был представлен очерк о семейной паре фотографов Дэниел и Гео Фукс, которые специализировались на съемке препаратов-эмбрионов животных и людей, или частей человеческого тела, законсервированных в спирте или формалине. Их снимки нам очень понравились, особенно эмбрионы белых медведей. Наш менеджер раздобыл изданные фотоальбомы Фуксов, связался с ними и договорился о встрече с нами.

Фуксы оказались очень приятными людьми. Мы изложили им свою идею: сфотографировать нас для обложки альбома в качестве замаринованных препаратов. Конечно, при этом мы не хотели погружаться в спирт или формалин. И вообще, хотели сниматься живыми. Но готовы были притвориться мертвыми.

Фотографы с радостью согласились. Но тут возникли некоторые проблемы. Нам нигде не удавалось найти аквариум достаточных размеров, который к тому же можно было хорошо осветить со всех сторон. В конце концов, в Гамбурге, на киностудии, из оргстекла был сооружен более-менее подходящий бассейн. Снимались по очереди. Мы должны были с головой находиться под водой, которая играла роль формалина. На ноги прикреплялись специальные утяжелители, чтобы притянуть тело ко дну. Для портретной съемки крупным планом нас дополнительно оборачивали свинцовыми поясами. Каждый из нас около четырех часов непрерывно находился в воде. Из них не менее двух часов он должен был не дышать. Когда мы все прошли через это, Фуксы сказали: вода стала настолько мутной, что некоторые фотографии получились нечеткими. Поэтому двоим из нас пришлось пересниматься и еще раз нырять в этот мутный, но, к счастью, подогретый бульон. Хорошо, что это не заняло много времени.