А-бомба. От Сталина до Путина. Фрагменты истории в воспоминаниях и документах - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Губарев cтр.№ 104

Небольшое отступление. Все документы и все заседания носят гриф «Совершенно секретно. Особая папка». Казалось бы, что еще можно придумать?! Но тем не менее записи протоколов заседаний Спецкомитета несут несколько иной гриф: «Строго секретно. Особая папка». Значит, понятия «совершенно секретно» и «строго секретно» чем-то разнятся?

Протокол № 69 относится к «строго секретным» документам…

Итак, 15 сентября 1948 года в Кремль приехали не только члены Специального комитета – Берия, Маленков, Вознесенский, Ванников, Завенягин, Махнев и Первухин, но и некоторые министры, их заместители, работники Совета министров СССР, Госплана СССР и Специального комитета. Из ученых были Александров и Минц (оба будущие академики).

Каждый из приглашенных участвовал только в обсуждении того вопроса повестки дня, к которому он имел отношение. Все толпились в приемной, ожидая приглашения в зал заседаний.

Как обычно, вел заседание Специального комитета Берия.

Ни он и никто другой в течение нескольких часов ни разу не произнес слов «уран», «плутоний», «атомная бомба». Стороннему наблюдателю, попади он сюда, могло показаться, что речь идет о чем-то абстрактном, будничном… Впрочем, пункт первый повестки дня, конечно же, настораживал: «1. О дополнительных мерах по сохранению секретности сведений, относящихся к специальным работам».

Проект постановления Совета министров СССР, представленный Ванниковым, Абакумовым, Федотовым и Селивановским, обсуждали только те, кто обеспечивал секретность работ. Берия был краток:

«Проект постановления Совета министров СССР по данному вопросу представить на утверждение председателя Совета министров Союза ССР товарища Сталина И. В.».

Любопытно, что каждое решение по тому или иному пункту повестки дня заканчивалось именно такими словами. И уже к вечеру того же дня Сталин был подробнейшим образом проинформирован обо всех решениях Спецкомитета. Создавалось впечатление, что он присутствует на заседании – по крайней мере, все делалось только с его согласия!

По второму вопросу докладывал А. П. Александров. Речь шла о проектировании и строительстве на комбинате № 817 второго реактора. Ученый сказал, что производительность его будет «200–300 условных единиц в сутки с единовременной загрузкой в реактор 200–250 условных единиц А-9».

Первый реактор производил «100 условных единиц», то есть 100 граммов плутония в сутки. Новый реактор должен быть намного мощнее – до 300 граммов плутония в сутки, но для этого требовалось загружать до 250 тонн урана (это был «продукт А-9»).

И вновь решение Спецкомитета должен был утвердить Сталин.

Следующие пункты повестки дня заседания напоминают ребус. Принимается решение по цеху «Д» на комбинате № 817, по изготовлению нестандартного оборудования по заказу № 1859, определяется место строительства второго металлургического завода (дублера завода № 12) и так далее. Во время обсуждения присутствуют только те специалисты, для которых ничего не надо расшифровывать, а потому разговор на заседании идет быстро, без шероховатостей.

Денег на Атомный проект не жалели, однако учет их был очень строгий.

В МВД уже не хватало ни заключенных, ни строителей, а людей требовалось все больше и больше. И на этом же заседании Спецкомитета решено просить Совет министров СССР (а точнее – Сталина) о том, чтобы МВД выделило солдат и сержантов «для пополнения существующих и сформирования новых военно-строительных батальонов».

Специальные стройки на Урале – это прежде всего такие батальоны. Они выполняли наиболее квалифицированные работы, ну а рыли гигантские котлованы под атомные реакторы, конечно же, заключенные.

В протоколе № 69 обсуждалась ситуация и с Советским акционерным обществом «Висмут». Речь шла и о расходах на лечебно-оздоровительные мероприятия, отпускной цене на руду, о поставке оборудования и о налогах. На заседании присутствовал начальник общества «Висмут» Мальцев. Его специально вызвали из Германии.

Дальше разговор зашел об урановых рудниках. Решено строить 3-ю очередь комбината № 6:

«…3. Поручить тт. Первухину (созыв), Завенягину и Борисову в двухнедельный срок рассмотреть вопрос об источниках обеспечения комбината № 6 в 1949–1951 гг. кальцинированной содой и, если возникнет необходимость, внести в Совет министров СССР предложения о строительстве содового завода в районе деятельности комбината № 6».

Казалось бы, уже приняты принципиально важные решения. Для их выполнения потребуются усилия многих тысяч людей, многое придется начинать заново. Но заседание Спецкомитета продолжается… Только познакомившись ближе с теми проблемами, что приходится решать, понимаешь, насколько масштабен и грандиозен Атомный проект.

«Х. О строительстве промышленных предприятий в составе рудоуправления № 8…

ХI. Об обеспечении заводов № 906, 814 и 544 Первого главного управления при Совете Министров СССР кадрами и создании материально-бытовых условий для них…

ХII. О мероприятиях по подготовке к пуску и эксплуатации установки „М“…

ХIII. О системе оплаты труда работающих на строительствах, осуществляемых Главпромстроем МВД СССР…

ХIV. О заместителях начальника Лаборатории № 2 и научного руководителя комбината № 817…»

В данном случае речь шла об Игоре Васильевиче Курчатове. Вот текст этого решения:

«1. Считать необходимым иметь на комбинате № 817 двоих заместителей научного руководителя комбината акад. Курчатова.

2. Утвердить тт. Александрова А. П. и Мещерякова М. Г. заместителями т. Курчатова по научному руководству всеми работами Лаборатории № 2 и заместителями научного руководителя комбината № 817.

3. Поручить тт. Курчатову, Соболеву, Александрову и Мещерякову распределить работу т. Александрова по Институту физических проблем и Лаборатории № 2 и т. Мещерякова по Лаборатории № 2 и установке „М“ с таким расчетом, чтобы на комбинате № 817 было обеспечено постоянное присутствие научного руководителя акад. Курчатова И. В. и одного из заместителей (тт. Александрова или Мещерякова).

4. Поручить т. Ванникову согласовать окончательный текст настоящего решения с т. Курчатовым».

Главные события теперь разворачивались на Южном Урале, где начинался заключительный этап пуска промышленного реактора и получения плутония для атомной бомбы. Естественно, что Игорь Васильевич Курчатов все это время находился на комбинате № 817. Именно здесь сейчас решалась судьба советского Атомного проекта.

Кстати, именно поэтому на заседаниях Специального комитета, которые проводятся в Кремле, теперь чаще всего присутствует Анатолий Петрович Александров, а Курчатов приезжает в Москву редко и ненадолго – только по крайней необходимости.

Последний, 15-й вопрос заседания Специального комитета 15 сентября 1948 года посвящен автомобильным авариям, которые случились по вине двух очень известных ученых. В протоколе появилась такая запись: