Французская экспедиция в Египет 1798-1801 гг.: взаимное восприятие двух цивилизаций - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Прусская cтр.№ 19

В целом образ ислама в сочинениях обоих авторов скорее отрицательный, что было характерно для той эпохи и брало начало еще в средневековых представлениях об исламе как о ереси. Однако в Век Просвещения ислам уже считался не заблуждением, а, по словам А. Лоранса, религией, «которая благоприятствует деспотизму и фанатизму и порождена честолюбием человека, желавшего властвовать» . Подобный взгляд выражен и на страницах сочинений Савари и Вольнея. Оба автора не сомневались в «изобретении» ислама и Корана Мухаммадом в политических целях, демонстрируя тем самым поверхностное и упрощенное знание основ ислама и разделяя суждение их времени о том, что ислам - религия фанатизма.

В то же время рассуждения обоих путешественников об исламе вполне отражают противоречивые взгляды, распространенные в отношении этой религии в эпоху Просвещения. Как показал бельгийский историк Дирк ван дер Крюйс, образ пророка Мухаммада изменился в эпоху Разума, и он уже не воспринимался в качестве лжепророка, как было ранее, но взгляды на «магометанство» и его провозвестника стали куда разнообразнее, вплоть до восхищения Пророком как философом . Египетский исследователь французский литературы Садек Неаими также анализировал отношение французских просветителей XVIII в. к исламу и исламской цивилизации в целом . По его мнению, в их среде преобладало два подхода: один, представленный Монтескье, был ближе к негативному взгляду на ислам средневековых авторов, второй, олицетворявшийся Вольтером, Дидро и Руссо, признавал и положительные стороны в исламской цивилизации, а не только дух деспотизма. Так, пророк Мухаммад зачастую в XVIII в. описывался как законодатель и великий человек, что прослеживается в сочинении Савари. Вольней описывал Мухаммада в негативном свете - и это тоже соответствовало духу времени. Как показывал Неаими, подробно проанализировавший дискуссию о деспотизме того времени и ее связи с религией, отношение к деспотизму было неоднозначным у философов Просвещения, и именно в концепции Монтескье деспотизм приобретал политическое наполнение, соотносился с исламом и жарким климатом восточных стран. Однако другие философы (Вольтер, Анкетиль-Дюперрон и др.) подвергали критике эту теорию. Как отмечает Неаими, многие философы Века Просвещения пытались выйти за рамки средневековой парадигмы в отношении арабо-мусульманского мира, чтобы критиковать нравы европейского общества того времени посредством его сравнения с исламской культурой. Таким образом, ислам в сочинениях философов XVIII в. служил прежде всего отражением тех проблем, которые волновали европейцев, то есть, скорее, происходило создание образа религии, чем осмысление ее основ, что иллюстрируют сочинения Савари и Вольнея.

Савари довольно подробно рассказывает о происхождении мамлюков и об истории их правления до и после османского завоевания.

Характеризуя их самих, путешественник пишет, что постоянные тренировки с ранних лет делают мамлюков сильными и отважными воинами, однако у них отсутствуют европейские дисциплина и тактика, «искусство артиллерии», а их действия в бою носят беспорядочный характер. Форму правления мамлюков Савари называет «республикой», показывая, что, хотя формально они находятся под юрисдикцией османского султана, фактически они независимы от него. Путешественник даже приводит документ, подписанный Селимом I после подчинения Египта, согласно которому у мамлюков остаются большие привилегии, что фактически сохраняет их власть . Административное управление Египта Савари называет «монархическим и аристократическим» . Первое лицо в стране - османский паша - является «фантомом», поскольку полностью зависит от мамлюков, которые могут сместить в любой момент неугодного пашу. Реальная власть принадлежит мамлюкским беям, которых Савари называет «деспотами», злоупотребляющими своим могуществом.

Путешественник подробно рассказывает о прибытии нового паши в Александрию, встрече с мамлюками и его торжественном следовании в Каир. Савари был очень впечатлен богатством одежд мамлюков, пышностью и торжественностью самой церемонии: «Это прибытие [паши] мне дало представление о восточной помпезности, роскоши, которая окружала древних монархов Азии, когда они появлялись на публике» .

В целом же государственный строй в Египте Савари описывает как «тиранию» и «деспотизм», поскольку, по его мнению, такой богатой и плодородной провинцией управляют невежественные мамлюки и османы: «Анархия чудовищного правительства - врагов порядка и законов, уничтожает гений и, подобно чумному ветру, опустошает города и уничтожает поселения и их обитателей» . Такая ситуация, считает путешественник, сложилась с османским завоеванием, поскольку ранее, в древние времена и во времена арабского правления, науки и искусства в Египте процветали, а ныне царит разруха, вызванная «варварством турок» .

Мамлюков Савари также постоянно называет «тиранами» и, описывая их бесчинства и жестокости, выражает сочувствие местному населению. Лейтмотивом сочинения является мысль, что вернуть утраченную славу и процветание Египта и преодолеть нынешнее «варварское» состояние можно лишь в том случае, если страной будут управлять люди просвещенные. Миссию эту Савари, очевидно, возлагает на Европу - в одном пассаже, посвященном древнему лабиринту в Фаюме, он пишет: «Возможно однажды, когда Европа передаст Египту знания, которые она от него получила, будут расчищены песок и мусор, скрывающие внутреннюю часть лабиринта» .

Более того, Савари подчеркивает, что не только мамлюки, но и воинские корпуса османов - янычары, азабы и другие формирования - не выполняют свою функцию защитников, а попросту занимаются грабежом египтян. Он отмечает, что у них нет ни артиллерии, ни понятия о дисциплине, а потому, «они бы не смогли оказать сопротивление европейской тактике» .

Вольней также очень подробно пишет про мамлюков, в том числе повествуя об их правлении в Египте до османского завоевания. Путешественник предполагает, что Селиму I следовало бы уничтожить мамлюков и перестать покупать новых рабов, однако этого сделано не было, и поэтому мамлюки смогли оттеснить османов от власти. Вольней пишет, что Селим I поставил во главе Египта пашу, создал диван, куда входили паша и главнокомандующие семи османских военных корпусов в Египте. Из числа же мамлюков должны были выбираться двадцать четыре бея - губернаторы провинций Египта. Кроме того, султан установил налоги. Тем не менее, по словам Вольнея, эта система изменилась за два века, и теперь власть османов практически сведена на нет . Зато власть мамлюков, отмечает он, только укрепилась. Вольней подробно описывает историю мамлюкского эмира Али-бея, взбунтовавшегося против османского султана , пишет и о недавнем противостоянии эмиров Мурад-бея и Ибрагим-бея.

Что касается современного Вольнею состояния Египта, то путешественник пишет, что паша до сих пор назначается в Египет из Стамбула, однако является скорее «заложником мамлюков» . Сами же мамлюкские беи всесильны: они зачастую не высылают дань Порте или же уменьшают ее размеры, не выполняют распоряжения султана, однако независимость объявить не решаются. Османы же, отмечает путешественник, провоцируют разногласия между враждующими партиями, чтобы ни одна из них не взяла верх.